Когда Залински закончил, публика, поаплодировав, выстроилась в очередь перед столом, на котором стояли стопки с экземплярами его книги. Мерсер не хотела покупать книгу и не собиралась ее читать, но выбора у нее не оставалось. Она вспомнила, какой пыткой было сидеть в одиночестве за столом и отчаянно надеяться, что кто-то купит книгу, и к тому же ей предстояло провести следующие три часа в обществе автора. Она чувствовала себя обязанной и терпеливо ждала, пока очередь двигалась вперед. Заметив ее, Майра завязала беседу. Представившись Залински, они смотрели, как он оставляет автограф на их экземплярах.
Когда они спускались по лестнице, Майра пробормотала, причем довольно громко:
– Тридцать баксов на ветер. Я ни за что не стану ее читать.
Мерсер засмеялась:
– Я тоже, но зато наш книготорговец доволен.
Внизу Брюс шепнул им:
– Ноэль дома. Ступайте прямо туда, хорошо?
Мерсер, Майра и Ли покинули магазин и прошли четыре квартала до нужного особняка.
– Вы уже бывали у них дома? – спросила Майра.
– Нет, но я видела книгу.
– Там есть на что посмотреть, и Ноэль – прекрасная хозяйка.
Дом был очень похож на магазин Ноэль, наполненный деревенской деревянной мебелью и богато украшенный. Быстро показав нижнюю часть дома, хозяйка убежала на кухню проверить что-то в духовке. Майра, Ли и Мерсер устроились с напитками на задней веранде, где шаткий вентилятор создавал хоть какую-то прохладу. Вечер был душным, и Ноэль предупредила, что трапеза пройдет в помещении.
Дело приняло неожиданный оборот, когда Брюс прибыл один. Он сказал, что их гость, мистер Залински, страдал от мигрени, приступ которой неожиданно почувствовал. Рэнди приносил свои извинения, но должен отлежаться в темном гостиничном номере. Едва Брюс налил себе выпить и присоединился к ним, как Майра тут же подняла вопрос о книге Залински.
– Я прошу вернуть мне тридцать долларов, – заявила она, и было неясно, говорит ли она всерьез или шутит. – Я не стану читать его книгу даже под угрозой смерти.
– Осторожно! – предупредил Брюс. – Если мой книжный магазин начнет возвращать деньги, то ты окажешься должна мне целое состояние.
– Значит, обратного хода нет? – уточнила Мерсер.
– Именно так, черт возьми.
– Ладно, если ты и впредь намереваешься заставлять нас покупать книги, то приглашай хотя бы приличных авторов, – не унималась Майра.
Брюс улыбнулся и посмотрел на Мерсер.
– Такой разговор у нас происходит по крайней мере три раза в год. Майра – сама королева бульварных романов – не выносит других коммерческих писателей.
– Неправда! – возмутилась Майра. – Я просто терпеть не могу шпионаж и всякое военное дерьмо. Я не притронусь к книге и не хочу, чтобы она загромождала мой дом. Я продам ее тебе за двадцать баксов.
– Как же так, Майра, – вмешалась Ли. – Ты же всегда говоришь, что любишь беспорядок.
К ним на веранду вышла Ноэль с бокалом вина. Она беспокоилась о Залински и спросила, не стоит ли вызвать к нему знакомого врача. Брюс ответил, что не надо: Залински крутой парень, который может сам о себе позаботиться.
– И мне он показался довольно скучным, – признался Брюс.
– А как его книга? – спросила Мерсер.
– Я пропускал целые куски. Слишком много технических деталей и демонстрации, как глубоко автор разбирается в технологиях, гаджетах и «темной Паутине». Я откладывал книгу несколько раз.
– Черта с два ее вообще стоит открывать! – подхватила Майра со смехом. – И, честно говоря, ужинать в его обществе мне не очень улыбалось.
Ли наклонилась и посмотрела на Мерсер.
– Дорогая, никогда не поворачивайтесь спиной к этим людям.
– Ну, раз теперь с ужином все в порядке, давайте к нему приступим, – предложила Ноэль.
Она накрыла темный круглый деревянный стол, смотревшийся удивительно современно, в широком проходе между верандой и кухней. Все было старинным, от кресел с мягкой обивкой до прекрасных французских столовых приборов и больших глиняных тарелок. Опять же все выглядело так, будто перекочевало в жизнь прямо со страниц ее книг, и казалось слишком красивым, чтобы использовать по назначению.
Когда гости расселись и наполнили бокалы, Мерсер обратилась к Ноэль:
– Думаю, я все-таки куплю тот письменный стол.
– Он ваш. Мне пришлось повесить на него бирку «Продано», поскольку он приглянулся другим покупателям.
– Деньги у меня будут чуть позже, но стол обязательно должен стать моим.
– И вы верите, что он поможет преодолеть творческий кризис? – спросила Майра. – Старый стол из Франции?
– А кто сказал, что у меня творческий кризис? – в свою очередь поинтересовалась Мерсер.
– А как называется состояние, когда не знаешь, о чем писать?
– Как насчет «утраты вдохновения»?
– Брюс? Ты же эксперт!
Брюс держал большую салатницу, из которой Ли накладывала себе порцию.
– «Кризис» звучит слишком категорично. Мне больше нравится «утрата вдохновения». Но кого волнует мое мнение? Это вы – художники слова.
Майра вдруг рассмеялась:
– Ли, а помнишь, как мы написали три книги за месяц? У нас был козел-издатель, который отказывался платить, и наш агент предупредил, что мы не можем перейти к другому, поскольку по контракту должны тому сукину сыну еще три книги. И вот мы с Ли придумали три жутких сюжета, действительно полный отстой, и я в течение месяца стучала на пишущей машинке по десять часов в день.
– Однако у нас в загашнике уже была отличная идея, – уточнила Ли, передавая салатницу.
– Что верно, то верно, – подтвердила Майра. – У нас была потрясающая идея для полусерьезного романа, но мы не собирались отдавать ее этому придурку. Нам требовалось закрыть идиотский контракт и найти издателя, который бы по достоинству оценил всю гениальность нашей блестящей идеи. Нам это удалось. Два года спустя три жуткие книги по-прежнему продавались, как горячие пирожки, а великий роман провалился. Вот и думай после этого.
– Думаю, тот стол мне хотелось бы перекрасить, – заметила Мерсер, возвращаясь к прежней теме.
– Мы посмотрим разные цвета и подберем идеальный для коттеджа, – пообещала Ноэль.
– А ты уже видела коттедж? – спросила Майра с насмешливым удивлением. – А мы нет. Когда же мы его увидим?
– Скоро, – заверила Мерсер. – Я устрою ужин.
– Расскажи им хорошие новости, Ноэль, – попросил Брюс.
– Какие хорошие новости?
– Не скромничай. Несколько дней назад богатая пара из Техаса купила всю мебель Ноэль. Магазин практически пуст.
– Жаль, что они не собирают книги, – произнесла Ли.
– Стол для письма я сохранила, – успокоила Ноэль Мерсер.
– И Ноэль собирается закрыть магазин на месяц, чтобы пополнить запасы во Франции.
– Они очень приятные люди и настоящие ценители. Мы договорились встретиться в Провансе и вместе заняться покупками.
– Звучит заманчиво, – заметила Мерсер.
– Не хотите составить мне компанию? – предложила Ноэль.
– Хорошая мысль, – одобрила Майра. – И вряд ли помешает вашему роману.
– Майра! – укоризненно произнесла Ли.
– А вы были в Провансе? – поинтересовалась Ноэль.
– Нет, но мне всегда хотелось. А сколько вы там пробудете?
Ноэль пожала плечами, словно это не важно.
– Думаю, с месяц или около того.
Она переглянулась с Брюсом, будто приглашение Мерсер было спонтанным и не обсуждалось заранее.
Мерсер заметила это и сказала:
– Лучше я приберегу деньги на письменный стол.
– Разумно, – одобрила Майра. – Вам лучше остаться здесь и писать. Хотя моего мнения никто и не спрашивал.
– Вот именно, – тихо согласилась Ли.
Они пустили по кругу большое блюдо с ризотто с креветками и корзину с хлебом, и, немного пожевав, Майра подняла скользкую тему.
– С вашего позволения я внесу кое-какое предложение, – заявила она, не смущаясь, что говорит с набитым ртом. – Это очень необычно, и я никогда не делала ничего подобного раньше, что лишь укрепляет мою решимость, поскольку мы вступаем на неизведанную территорию. Здесь и сейчас, прямо за этим столом мы должны осуществить литературную интервенцию. Мерсер, вы пробыли здесь сколько? – месяц или около того, и не написали ничего, что можно продать. И я, признаться, начинаю уставать от ваших стенаний по поводу отсутствия прогресса с романом. Итак, ни для кого не секрет, что у вас нет сюжета и, поскольку вы не публиковались сколько? – десять лет…
– Точнее, пять.
– Без разницы. Ясно как дважды два, что вам нужна помощь. Поэтому я предлагаю, чтобы мы как ваши новые друзья подставили плечо и помогли с сюжетом. Посмотрите, какие за столом собрались таланты! Нет сомнения, что нам удастся направить вас в нужную сторону.
– Хуже уж точно не будет, – согласно кивнула Мерсер.
– Вот что я имею в виду, – продолжала Майра. – Итак, мы здесь, чтобы помочь. – Она сделала несколько глотков пива прямо из бутылки. – Теперь в целях этой самой интервенции нам нужно установить некоторые параметры. Во-первых, самое главное – решить, хотите ли вы писать высокую литературу, которую никто из издателей не возьмет, да что там, даже Брюс не сможет ее продать, или нечто более легкое. Я читала ваш роман и ваши рассказы и ничуть не удивлена, что их не покупают. Только не обижайтесь, ладно? В конце концов, это же интервенция, и корректности тут не место. Договорились? Без обид за резкость?
– Валяйте! – улыбнулась Мерсер.
Остальные кивнули. Идея всем нравилась.
Набив рот салатом, Майра продолжила:
– Я хочу сказать, подруга, что вы отлично пишете, и от некоторых фраз у меня буквально перехватывало дух, что, наверное, сомнительный комплимент для хорошего стиля, но у вас есть дар, и вы можете творить в любом жанре. Так что это будет – высокая литература или массовая?
– А нельзя ли их совместить? – поинтересовался Брюс, явно получая удовольствие от происходящего.
– Отдельным авторам это удается, – ответила Майра, – но подавляющему большинству – нет. – Взглянув на Мерсер, она пояснила: – Мы об этом спорим уже лет десять, с нашей первой встречи. Как бы то ни было, давайте предположим, что вам вряд ли удастся писать прозу, которая приведет в восторг критиков и принесет внушительные гонорары. Тут, кстати, нет никакой зависти. Я больше не пишу, так что моя литературная карьера завершена. Я не знаю толком, чем сейчас занимается Ли, но она точно не печатается.