– Приношу извинения за доставленные неудобства.
Пожав ее, Брюс осведомился:
– Значит, вопрос со мной закрыт, или я все еще подозреваемый?
Брэдшоу достал из кармана визитную карточку и протянул Брюсу.
– Я позвоню завтра и отвечу на этот вопрос.
– Отлично. А еще лучше, я свяжусь со своим адвокатом, и он позвонит вам.
– Как вам будет угодно.
Когда они ушли, Брюс повернулся и увидел, что на него вопросительно смотрят два продавца.
– Управление по борьбе с наркотиками, – объяснил он. – Ищут лабораторию по производству метамфетаминов. А теперь возвращайтесь к работе.
Старейшим баром на острове был «Пиратский салун», расположенный в трех кварталах к востоку от книжного магазина. Когда стемнело, Брюс встретился там со своим адвокатом Майком Вудом, чтобы пропустить по стаканчику. Они заняли столик в углу, и Брюс, наклонившись поближе, рассказал за порцией виски об обыске. Майк был слишком искушенным адвокатом, чтобы спрашивать Брюса, знал ли тот что-нибудь об украденных рукописях.
– А можно ли выяснить, являюсь ли я по-прежнему подозреваемым?
– Попробую. Завтра я позвоню этому парню, но полагаю, ответ будет «да».
– Я хотел бы знать, станут ли они за мной следить в предстоящие полгода. Послушай, Майк, на следующей неделе я еду на юг Франции к Ноэль. Если эти ребята не будут спускать с меня глаз, мне бы хотелось это знать. Черт, я сообщу им номера своих рейсов и позвоню, когда вернусь домой. Мне нечего скрывать.
– Я передам ему, но пока исходи из того, что они отслеживают каждое твое движение, слушают все телефонные разговоры и читают все электронные письма и эсэмэски.
Брюс сделал вид, что не может в это поверить и ужасно расстроен, но на самом деле последние два месяца его не покидало ощущение, что кто-то, может, ФБР, а может, и еще кто, за ним постоянно следит.
На следующий день, в среду, Майк Вуд четыре раза звонил Ламару Брэдшоу на сотовый, но его все время переключали на голосовую почту. Майк оставлял сообщения, но ни на одно ответа не получил. В четверг Брэдшоу перезвонил сам и подтвердил, что мистер Кэйбл по-прежнему представляет для них интерес, но уже не является объектом расследования.
Майк проинформировал Брэдшоу, что его клиент скоро покинет страну, и сообщил номер его рейса и в каком отеле в Ницце тот проведет несколько дней с женой. Брэдшоу поблагодарил за информацию и сказал, что ФБР не интересуют зарубежные вояжи Кэйбла.
В пятницу Дэнни Дэрбана и Брайана Байера, известного также как Джо Рукер, доставили самолетом в Филадельфию, а оттуда перевезли на машине в Трентон, где после очередного допроса развели по разным камерам. Вскоре Дэнни доставили в комнату для допросов, усадили за стол, дали чашку кофе и велели подождать. Специальный агент Макгрегор привел в соседнее помещение Марка Дрисколла и его адвоката Гила Петрочелли и через одностороннее окно показал Дэнни, скучавшего в одиночестве.
– Мы схватили вашего приятеля, – сообщил Макгрегор Марку. – Арестовали его во Флориде.
– И? – спросил Петрочелли.
– И теперь у нас есть все трое, которые были в Библиотеке Файрстоуна. Все видели?
– Да, – ответил Дрисколл.
Они прошли в другую допросную, и, когда все расселись за маленьким столиком, Макгрегор сказал:
– Мы не знаем, сколько еще у вас было сообщников, но они точно были. Кто-то снаружи отвлекал внимание, пока ваша троица орудовала внутри библиотеки. Кто-то взломал систему безопасности кампуса и электросети. Это уже как минимум пять человек, но, возможно, и больше, и рассказать об этом можете только вы. Вскоре рукописи окажутся в наших руках, и тогда мы выдвинем целый букет обвинений. Мы готовы предложить вам невероятную сделку, мистер Дрисколл. Вы все рассказываете и выходите на свободу. Все обвинения с вас будут сняты. По программе защиты свидетелей мы поселим вас в хорошем месте, снабдим чистыми документами, приличной работой, всем, чем захотите. Однако если назначат судебное разбирательство, вам, конечно, придется дать показания, хотя я, признаться, сомневаюсь, что до этого дойдет.
Восьми месяцев за решеткой Марку хватило с избытком. Дэнни внушал ему страх, но после его ареста он наконец мог вздохнуть с облегчением. Угроза возмездия уже не казалась столь реальной. Трэй не отличался жестокостью, и все равно в бегах. Если Марк про него расскажет, то на свободе Трэю гулять недолго. Ахмед был компьютерным ботаником и дохляком, боявшимся собственной тени. Казалось невероятным, что он станет мстить.
– Мне надо подумать, – сказал Марк.
– Мы обсудим это, – заверил Петрочелли.
– Хорошо, сегодня пятница. У вас есть выходные, чтобы принять решение. Я вернусь в понедельник утром. После этого предложение о сделке отзывается.
В понедельник Марк согласился на сделку.
Во вторник 19 июля Брюс Кэйбл вылетел из Джексонвилла в Атланту, где сел на прямой рейс в Париж компании «Эйр Франс», а оттуда через два часа вылетел в Ниццу. Он прибыл туда в восемь утра и взял такси до «Ля Перуз» – стильного бутик-отеля на берегу моря, который они с Ноэль открыли для себя во время первой совместной поездки по Франции десять лет назад. Она ждала его в вестибюле в коротком белом платье и элегантной соломенной шляпе с широкими полями и выглядела настоящей француженкой. Они поцеловались и обнялись, будто не виделись долгие годы, и, взявшись за руки, направились к террасе у бассейна, где заказали шампанское и снова поцеловались. Когда Брюс признался, что голоден, они поднялись в номер на третьем этаже и заказали туда обед. Накрыть его они попросили на балконе, где и приступили к трапезе под лучами ласкового солнца. Внизу тянулся длинный пляж, за которым проснувшийся Лазурный берег становился все оживленнее. Брюс не отдыхал уже несколько месяцев и предвкушал возможность расслабиться. После долгого сна разницы во времени он больше не чувствовал, и они пошли в бассейн.
Как всегда, он спросил о Жан-Люке, и Ноэль сказала, что с ним все в порядке. Брюс передал ему привет. Она спросила о Мерсер, и Брюс все ей рассказал. Он сомневался, что они снова увидятся.
Поздно вечером Брюс и Ноэль вышли из отеля и через пять минут оказались в треугольнике Старого города – главной местной достопримечательности с многовековой историей. Смешавшись с толпой туристов, они бродили по оживленным уличным рынкам, разглядывали витрины бутиков на тесных улочках, по которым не могли проехать автомобили, лакомились мороженым и кофе в одном из многочисленных кафе на открытом воздухе. Они плутали по переулкам, часто сбивались с пути, но всегда ненадолго. Море обязательно оказывалось сразу за поворотом. Они шли, взявшись за руки, ни на мгновение не расставаясь, и временами казалось, что их буквально притягивает друг к другу какая-то неведомая сила.
В четверг Брюс и Ноэль встали поздно, позавтракали на террасе и, приняв душ и одевшись, вернулись в Старый город. Они бродили по цветочным рынкам и восхищались невероятным разнообразием цветов, многие из которых даже Ноэль видела впервые. Потом устроились за столиком кафе, потягивая эспрессо и наблюдая за столпотворением возле барочного собора на площади Россетти. Когда наступил полдень, они оказались на краю Старого города, где улица была чуть шире и с трудом, но ползли машины. Разыскав на ней антикварный магазин, они зашли внутрь, и Ноэль поговорила с владельцем, после чего тот подозвал рабочего, который отвел их в небольшую мастерскую сзади, заполненную столами и шкафами на разных этапах реставрации.
Показав на большой деревянный ящик, рабочий сказал Ноэль, что он только прибыл. Проверив прикрепленную сбоку транспортную бирку, она попросила открыть ящик. Тот принес перфоратор и принялся вывинчивать двухдюймовые шурупы, державшие крышку. Их было не меньше десятка, и он работал медленно и методично – чувствовалось, что ему приходится заниматься этим довольно часто. Брюс стоял рядом и внимательно наблюдал, а Ноэль больше интересовал старый стол, стоявший неподалеку. Когда работа была закончена, Брюс с рабочим сняли крышку и отставили в сторону.
Ноэль что-то сказала рабочему, и тот исчез. Брюс вынул из ящика толстый слой упаковочного наполнителя, и перед глазами оказался письменный стол Мерсер. Под его крышкой располагались в ряд три ящика, но их лицевые стороны были муляжом, скрывавшим тайник. Вооружившись гвоздодером, Брюс осторожно отогнул панель с муляжом. За ней лежали пять одинаковых кедровых футляров, изготовленных краснодеревщиком на острове Камино по особому заказу.
«Гэтсби» и его приятели.
Встреча состоялась в 09:00 и производила впечатление марафонского забега. Длинный стол завален бумагами, будто за ним работали много часов. На дальнем конце был установлен большой экран, возле которого стояло блюдо с пончиками и два кофейника. Агент Макгрегор с тремя другими фэбээровцами расположились с одной стороны, а рядом с ними разместились помощник прокурора Карлтон в окружении неулыбчивых молодых людей в темных костюмах. По другую сторону стола сидел Марк Дрисколл, и слева от него – его верный адвокат Петрочелли.
Марк уже предвкушал выход на свободу и жизнь в новом мире. Он был готов выложить всё.
Макгрегор заговорил первым:
– Давайте начнем с команды. В библиотеке действовали трое, верно?
– Верно. Я, Джерри Стингарден и Дэнни Дэрбан.
– А другие?
– Снаружи находился Тим Мальданадо, которого все звали Трэй. Не знаю, откуда он родом, потому что большую часть жизни провел в бегах. Его мать зовут Айрис Грин, и она живет на Бакстер-роуд в Манси, штат Индиана. Вы можете к ней съездить, но, думаю, она не видела сына уже очень давно. Около двух лет назад Трэй сбежал из федеральной тюрьмы в Огайо.
– А зачем вам знать, где живет его мать? – спросил Макгрегор.
– Все это было частью плана. Мы выучили кучу разных вещей, чтобы ни у кого не возникло соблазна заговорить в случае поимки. Угроза возмездия, которая тогда казалась действительно эффективным средством.