Снова появился Кендрик и забрал третью рукопись. Доктор Джеффри Браун, ждавший в его кабинете, был вне себя от радости при виде растущей коллекции.
Четвертую рукопись – «Последний магнат», – спрятанную в спортивной сумке «Найк», Ноэль привезла в польский книжный магазин на бульваре Сен-Жермен. Брюс забрал там у нее сумку и за четыре минуты добрался пешком до магазина Шапеля.
Швейцарские банки закрывались в пять. За несколько минут до четырех Гастон позвонил Томасу Кендрику и передал, что возникли некоторые осложнения. За «Гэтсби» его знакомый хотел получить деньги авансом. Кендрик сохранил самообладание, но заявил, что это неприемлемо. Они заключили соглашение, и до сих пор обе стороны неукоснительно выполняли все взятые на себя обязательства.
– Это действительно так, – вежливо согласился месье Шапель. – Но мой контакт опасается, что, получив последнюю рукопись, ваша сторона может отказаться совершить за нее платеж.
– А если мы сделаем платеж, а он решит оставить рукопись у себя? – спросил Кендрик.
– Полагаю, что это риск, на который вам придется пойти, – ответил Гастон. – На другое он не согласен.
Кендрик глубоко вздохнул и взглянул на перекошенное от ужаса лицо д-ра Брауна.
– Я вам перезвоню через пятнадцать минут, – сказал он Гастону.
Доктор Браун уже звонил в Принстон, где президент Карлайл не выходил из кабинета все последние пять часов. Тут и обсуждать было нечего. Принстону «Гэтсби» нужен намного больше, чем преступнику еще четыре миллиона. Они рискнут.
Кендрик позвонил Шапелю и передал новости. Когда без четверти пять последний банковский перевод был подтвержден, Шапель позвонил Кендрику и сообщил, что сидит в такси возле офисного здания на авеню Монтень с рукописью «Гэтсби» в руках.
Кендрик пулей выскочил из кабинета, а за ним во весь опор бросились доктор Браун с коллегой. Они пронеслись по широкой лестнице, проскочили мимо секретаря приемной, напугав ее до смерти, и выбежали на улицу, где увидели, как Гастон вылезает из такси. Он передал толстый портфель и сказал, что вся рукопись «Гэтсби» была там, за исключением первой страницы третьей главы.
В пятидесяти ярдах от того места Брюс Кэйбл наблюдал за этой сценой, стоя под деревом и от души веселясь.
Эпилог
За ночь в кампусе выпало восемь дюймов снега, и с утра команды уборщиков расчищали лопатами дорожки и лестницы, чтобы занятия могли продолжаться. Студенты в тяжелых ботинках и теплых куртках спешили как можно быстрее оказаться в аудиториях. Температура опустилась до минус десяти градусов по Цельсию, и дул колючий ветер.
Согласно расписанию, которое он нашел в Интернете, она должна быть в аудитории Куигли-Холла, где проводила занятие по писательскому мастерству. Он нашел здание, нашел аудиторию и подождал в тепле вестибюля второго этажа до 10:45. Потом вышел на улицу и стал расхаживать по дорожке возле здания, делая вид, что разговаривает по мобильному, чтобы не привлекать внимания. Но на улице стоял слишком сильный мороз, чтобы кому-то было до него дело. Закутанный в теплую одежду, он ничем не отличался от обычных студентов. Она вышла из парадной двери и направилась в сторону от него вместе с группой студентов, которая все разрасталась по мере того, как пустели другие здания после окончания занятий. Он пошел за ней и увидел, что ее сопровождает молодой человек с рюкзаком на плече. Несколько раз свернув, они, судя по всему, направлялись к Стрипу – кварталу магазинов, кафе и баров возле кампуса Университета Южного Иллинойса. Потом перешли улицу, и ее спутник, как бы желая помочь, поддержал ее за локоть, который потом отпустил, когда они пошли быстрее.
Увидев, что они нырнули в кофейню, Брюс зашел в бар по соседству. Сунув перчатки в карманы куртки, он заказал черный кофе. Через пятнадцать минут, уже окончательно согревшись, Брюс направился в кофейню. Мерсер и ее спутник сидели за маленьким столиком, повесив на спинки кресел свои куртки и шарфы, потягивали причудливо оформленный кофе и о чем-то увлеченно беседовали. Брюс подошел к их столику незамеченным.
– Привет, Мерсер, – поздоровался он, полностью игнорируя ее спутника.
Она была поражена, даже ошеломлена и, казалось, не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть. Брюс повернулся к молодому человеку и сказал:
– Извините, но мне нужно поговорить с ней несколько минут. Я проделал долгий путь.
– Какого черта? – возмутился парень, готовый к драке.
Мерсер коснулась его руки и произнесла:
– Все в порядке. Просто дай нам несколько минут.
Молодой человек медленно поднялся, взял свой кофе и, проходя мимо Брюса, задел его плечом, на что тот никак не отреагировал.
– Клевый парень. Твой студент? – поинтересовался Брюс, усаживаясь на его стул.
Овладев собой, Мерсер отозвалась:
– Ты серьезно? А какое тебе до этого дело?
– Никакого. Ты отлично выглядишь, Мерсер, минус загар.
– Это февраль на Среднем Западе, и далеко от пляжа. Что тебе надо?
– У меня все хорошо, спасибо, что спросила. А как ты?
– Отлично. Как ты меня нашел?
– Вообще-то ты и не скрываешься. Морт Гаспер обедал с твоим агентом, которая рассказала печальную историю о смерти Уолли Старка на следующий день после Рождества. Весной им понадобилась замена и потребовался писатель для преподавания литературы. И вот ты здесь. Тебе тут нравится?
– Нормально. Только холодно, и часто дует сильный ветер.
Мерсер сделала глоток кофе. Оба не опускали глаза.
– А как продвигается роман? – поинтересовался Брюс с улыбкой.
– Хорошо. Половина уже есть, и пишу каждый день.
– Про Зельду и Эрнеста?
Она даже повеселела:
– Нет, это была глупая идея.
– Весьма глупая, но тебе, как я помню, сначала понравилась. Так о чем новый роман?
Мерсер глубоко вздохнула и окинула взглядом кофейню. Потом улыбнулась и ответила:
– О Тессе, ее жизни на пляже и внучке, ее романе с молодым человеком, все красиво и вымышленно.
– С Портером?
– С кем-то очень на него похожим.
– Мне нравится. А в Нью-Йорке видели?
– Мой агент прочитала первую половину и настроена более чем оптимистично. Думаю, это сработает. Сама не могу поверить, Брюс, но я рада тебя видеть. Теперь, когда первый шок прошел.
– И я рад тебя видеть, Мерсер. Не думал, что это когда-нибудь произойдет.
– А почему происходит сейчас?
– Чтобы расставить точки над «i».
Мерсер сделала глоток и вытерла губы салфеткой.
– Скажи, Брюс, а когда ты начал меня подозревать?»
Брюс взглянул на ее кофе – разновидность латте со слишком большим количеством пены, которую венчало нечто, похожее на жженый сахар.
– Можно? – спросил и потянулся к чашке. Мерсер промолчала, и он сделал глоток. – Как только ты появилась, – признался он. – Тогда я был начеку, следил за каждым новым лицом, и не зря. У тебя имелась отличная легенда, просто идеальная, и я даже допускал, что это может оказаться правдой. Но я и не исключал, что это может быть блестящим планом, который кто-то разработал. Чья это была идея, Мерсер?
– Не скажу.
– Понятно. Чем больше мы сближались, тем подозрительнее я становился. И в душе крепло чувство, что плохие парни смыкают кольцо. Слишком много странных лиц в магазине, слишком много фальшивых туристов, околачивающихся вокруг. Ты подтвердила мои страхи, и я сделал ход.
– Улизнул из-под носа, да?
– Да. Мне повезло.
– Поздравляю.
– Ты чудесная любовница, Мерсер, но плохая шпионка.
– Думаю, что и то и другое – мне комплимент.
Мерсер сделала еще один глоток и передала ему чашку. Когда Брюс ее вернул, она спросила:
– И что означает расставить точки над «i»?
– Узнать, почему ты это сделала. Ты пыталась надолго отправить меня за решетку.
– А разве мошенники не идут на этот риск сами, когда решают заняться сбытом краденого?
– Ты называешь меня мошенником?
– Конечно.
– Ну а я считаю тебя маленькой подлой сучкой.
Мерсер засмеялась:
– Значит, мы в расчете. Есть еще варианты, как меня обозвать?
Брюс тоже засмеялся и ответил:
– Пока нет.
– О, а у меня есть много слов про тебя, Брюс, но хорошие перевешивают плохие.
– Наверное, мне следует сказать спасибо. Однако вернемся к вопросу. Почему ты на это пошла?
Мерсер глубоко вздохнула и снова оглянулась. Ее друг сидел в углу, уткнувшись в смартфон.
– Из-за денег. Я сидела на мели, по уши в долгах, не знала, как выпутаться. Оправданий на самом деле много. Но я всегда буду об этом жалеть, Брюс. Прости меня.
Он улыбнулся и произнес:
– Вот почему я здесь. Это то, что я хотел услышать.
– Извинение?
– Да. Я принимаю его и не держу зла.
– Ты очень великодушен.
– Я могу себе это позволить, – сказал Брюс, и оба засмеялись.
– Почему ты на это пошел, Брюс? В смысле, сейчас мы оба знаем, что все закончилось хорошо и того стоило, но тогда это же был невероятный риск!
– Это не было запланировано, поверь. Я время от времени приторговывал редкими книгами на черном рынке. Думаю, сейчас это все в прошлом, но и тогда я сам никуда не лез, и мне просто позвонили. Одно цеплялось за другое, и всё раскручивалось само по себе. Я увидел возможность, решил ею воспользоваться, и в скором времени рукописи оказались у меня. Но я понятия не имел, как близко ко мне подобрались плохие парни, пока не появилась ты. Как только я понял, что у меня в доме завелся крот, я был вынужден сделать ход. Это ты подтолкнула меня его сделать, Мерсер.
– Ты хочешь меня поблагодарить?
– Да. Прими мою искреннюю благодарность.
– Не стоит. Мы оба знаем, что шпионка из меня скверная.
Они сделали еще по глотку, явно получая удовольствие от общения.
– Должна тебе признаться, Брюс, что, прочитав о возвращении рукописей в Принстон, я от души повеселилась. Мне, понятно, вовсе не понравилось, что ты мною воспользовался, но я все равно сказала: «Браво, Брюс!»
– Да, это была настоящая авантюра, но больше я в такие игры не играю.