Дэнни не отстраняется от меня и вообще не двигается. Даже не моргает. Он заглядывает мне прямо в глаза и наконец говорит:
– Чуть раньше я нашел послание на песке: «Один из вас умрет».
Я вяло ковыряю жаренную на костре рыбу. Меня мучает голод, однако в горле застрял тугой тревожный узелок, мешающий нормально есть. Мы искали Онор повсюду: сперва направились к водопаду, затем на поляну, а потом, за неимением лучшего плана, вернулись в джунгли и просто двинулись по прямой – ну, насколько позволяли заросли. Мы звали Онор до тех пор, пока не охрипли и в горле не пересохло. Бутылка с водой Майло давно опустела. Когда солнце начало скрываться за горизонтом, у нас не оставалось иного выбора, кроме как вернуться в лагерь. Дэнни плакал всю дорогу, а мы с Майло крепко держались за руки, я стискивала его ладонь всякий раз, когда меня захлестывала волна паники. Почему же мы не смогли найти Онор? Может, ее уже нет в живых?
«Один из вас умрет», – говорилось в послании. От одной мысли об этом мне хочется разрыдаться.
– Нельзя идти в джунгли в темноте, – заявляет Джефферсон, откладывая свою тарелку и вставая. Он удивительно бодр, учитывая, что они с Майло недавно перетащили все наши рюкзаки с нового пляжа обратно в лагерь. – Кто-то обязательно потеряется или пострадает. Нужно разработать план.
Дэнни, стоящий у костра с горящим факелом в руке, качает головой:
– К черту план. Я буду искать всю ночь, если понадобится.
Я поднимаюсь на ноги:
– И я пойду. Разобьемся на пары, чтобы больше никто не потерялся.
Мэг вскидывает бровь:
– Нас пятеро.
– Значит, будет пара и тройка, какая разница?
– В зависимости от того, пойдешь ли ты с Майло или нет.
Я хмурюсь:
– В смысле?
– Мэг… – В голосе Майло слышится предостережение.
– А что? – Она переводит взгляд с него на Джефферсона. – Мы идем искать Онор, нужно оставаться начеку, а не гулять под ручку и ворковать.
Я сухо смеюсь:
– Ты серьезно?
Майло закатывает глаза:
– Мы же сплавали вокруг острова, и ничего, все увидели, знаешь ли.
– Точно? Вы пропали на полдня.
Я окидываю Мэг мрачным взглядом, внутри вспыхивает раздражение. Она не единственная переживает об Онор, остальные ведь ни на кого не срываются.
– И что, по-твоему, мы делали?
– Это ты мне скажи. – Она прищуривается. – Может, вы были слишком заняты, чтобы заметить Джека с Джошем.
– А может, ты просто считаешь меня недостаточно классной для своего брата? – огрызаюсь я. – Поэтому нападаешь на меня? Почему бы не сказать мне это прямо, вместо того чтобы шушукаться за моей спиной и говорить каждому встречному, будто Майло все еще влюблен в свою бывшую? Не удивлюсь, если ты нарочно рассказала Дэнни, чтобы он потом меня предупредил.
– Эй! – Дэнни выставляет перед собой ладони. – Меня в это не втягивай.
– Ты не единственный, Дэн, она и Джефферсу так говорила.
– Вообще-то, – вставляет тот, – Мэг сказала мне, что Майло вел себя с Беллой как козел и не раз ей изменял. Поэтому я пытался тебя предостеречь, Джесси.
Майло пораженно смотрит на сестру:
– Я ей изменял? Серьезно? Чушь собачья, и ты это прекрасно знаешь! Я в жизни никому не изменял. Почему ты так сказала?
– Потому что ты козел! – Она злобно смотрит на него, но глаза блестят от слез. – Ты чертов эгоист! И меня бесит, когда я вижу, как на тебя вешаются девушки.
– Секундочку, – возражаю я. – Ни на кого я не…
– Речь не о тебе, Джесси. Не в тебе вообще проблема. Даже не в Майло. Дело во мне.
– Чего? – восклицает Джефферсон.
– Мы все раньше дружили… – Ее голос срывается. – Все шестеро. С самого начала. Я обожала наши совместные поездки и с нетерпением их ждала. Вы относились ко мне не так, как ребята в школе. Вы воспринимали меня иначе. Я вам хотя бы нравилась…
– Это все из-за того, что тебя задирают в школе? – внезапно спрашивает Майло.
Я вскидываю на него удивленный взгляд. Ни он, ни Мэг никогда раньше не упоминали ничего подобного.
– Отчасти. – Мэг вытирает глаза тыльной стороной ладони. Мне не вполне понятно, плачет ли она от злости или от печали. – А еще из-за того, что ты вечно меня перебиваешь и не даешь говорить.
– Ладно, ладно! – Майло машет рукой. – Больше и слова не скажу.
– Рядом с вами я сама себе нравилась, ребята. – Мэг переводит взгляд с меня на Джефферса и Дэнни. – Я чувствовала себя частью какой-то… не знаю… как будто вы моя стая. С вами мне было спокойно. А потом… – Она откидывает с лица темные кудри и смотрит в огонь. – Потом вы начали разбиваться на парочки, и все изменилось.
Джефферс тихо покашливает, и Мэг усмехается:
– Ясное дело, кроме тебя, Джефферс, поэтому-то я на тебя и набросилась тем летом, когда нам было по четырнадцать. Все флиртовали – Онор и Дэнни, Майло и Джесс… А мы остались одни…
Он качает головой, давая понять, что не хочет, чтобы она ставила себя в неловкое положение.
– И я начала к тебе клеиться. – Мэг жмурится от стыда. – А когда попыталась тебя поцеловать, ты отвернулся.
– Мэг… – мягко произносит Джефферс.
– Нет, ничего страшного. Честно. Я вроде как догадывалась о твоей ориентации, да и в принципе не думала, что нравлюсь тебе, но тогда я… Мне было стыдно. Не из-за отказа, а из-за того, что вешалась на тебя. Просто мне было чертовски одиноко…
– Мэг, – выдыхаю я, – я понятия не имела…
– Не надо. – Ее голос дрожит; она изо всех сил пытается держать себя в руках. – Прошу, не жалейте меня, иначе я… В общем, да, ко мне цеплялись в школе. Майло об этом знал, но я запретила вам говорить. Вы бы стали смотреть на меня иначе… будто я какая-то бедняжка.
Я протестующе мотаю головой, и в то же время Дэнни говорит:
– Вовсе нет.
– Да ну? – возражает Мэг, вскидывая бровь. И она права. Если бы она появилась однажды летом и рассказала о том, что над ней издеваются в школе, мы бы поменяли свое отношение к ней. Мы бы увидели ее с другой стороны, увидели бы более уязвимую Мэг и стали бы к ней мягче, чтобы компенсировать издевательства.
– Короче, – продолжает она, – помимо вас у меня друзей почти нет. Родители со мной строже, чем с Майло. Его отпускают гулять, когда ему угодно, а от меня требуют постоянно им писать и возвращаться к определенному времени. Не то чтобы, – быстро добавляет она, – мне есть с кем гулять. Кроме Беллы. Раньше я могла гулять хотя бы с ней.
Майло роняет голову на руки и глубоко вздыхает.
– Ага, – продолжает Мэг. – Белла была моей единственной настоящей подругой. И Майло решил замутить именно с ней! А я осталась одна. Внезапно моя подруга предпочла мне моего брата. Я понимала, что их отношения когда-нибудь закончатся. Майло ветреный. – Она поднимает на меня взгляд. – Хоть и непреднамеренно, он все же причиняет людям боль, и…
– Мэг, – Майло поднимает голову, – ты же знаешь, я не хотел обидеть Беллу. Просто… отношения себя исчерпали.
– А мне пришлось собирать осколки. Причем в школе, потому что она не хочет даже приближаться к нашему дому!
– Да, но…
– А теперь ты решил, что тебе нужна Джесси, – она указывает на меня. – Джесси, которая потеряла брата и очень уязвима. Что будет, когда и эти отношения себя исчерпают, а, Майло? Кто будет рядом с ней?
– Я не думаю… – начинает он.
– Вот именно, – огрызается Мэг. – Ты никогда не думаешь, ни о ком! И в этом вся проблема. В нашей компании остался единственный человек, который находит время нормально со мной поболтать, – Онор. И теперь она, вероятно, мертва.
По ее щекам текут злые слезы.
– Мэг, – я дотрагиваюсь до ее плеча, но она скидывает мою руку, вскакивает и убегает на пляж.
Наступает неловкая тишина. Мы переглядываемся, не зная, что делать, затем Майло вздыхает.
– Я ее догоню. Она права, я виноват перед ней.
В джунгли мы заходим с горящими факелами в руках. Майло и Мэг в паре, они спорят, в каком направлении следует двигаться. Я с Джефферсом и Дэнни, у которых тоже идет аналогичный спор – или, скорее, борьба за власть.
– По-моему, стоит пойти туда. – Джефферс указывает за водопад, на другую сторону острова. – Растительность там гуще, так что у нее больше шансов заблудиться.
– Сама бы она туда не пошла, – возражает Дэнни, – а если бы ее похитили и утащили, мы бы увидели следы – сломанные ветки, помятые листья и тому подобное. Думаю, нужно идти туда. – Он указывает направо.
– Но эта тропа ведет к поляне, вы там уже смотрели, разве нет?
– Не везде. Послушай, Джефферс, ты хорошо разбираешься в дикой природе, а я – в своей девушке. Она не стала бы углубляться в заросли, если бы… – Желваки на его челюсти напрягаются. – Если только ее не заставили.
– Ладно, – пожимает плечами Джефферсон. – Будь по-твоему. – И добавляет себе под нос: – В этот раз.
Час или два спустя Джефферсон предлагает отложить поиски до утра, и я утомленно соглашаюсь. Мы совершенно вымотались, горло раздирает от криков, ноги ноют, а кожа горит от множества укусов насекомых. Даже Дэнни, который по мере поисков все больше унывает и раздражается, вынужден согласиться.
– Мы сделали все возможное, – говорит Джефферс с ноткой отчаяния в голосе, когда мы тащимся обратно в лагерь, едва передвигая ноги. – В такой темноте можно пораниться или заблудиться. К тому же вдруг Майло с Мэг удалось ее найти или она сама вернулась в лагерь и гадает, где, черт побери, всех носит.
Когда мы выходим из джунглей, я с надеждой смотрю в сторону пылающего костра, однако там пусто. Никого нет ни в хижине, ни на пляже. Онор не вернулась.
Дэнни заламывает руки. Он совершенно не в себе, я никогда его таким не видела.
– Нет… Не могу просто сидеть на месте и ничего не делать!
Он кидается в сторону джунглей, Джефферсон едва успевает ухватить его за руку.
– Хотя бы дождись Мэг с Майло. Вдруг им повезло.
Дэнни пожимает плечами, неохотно соглашаясь, но не присоединяется к нам, когда мы устраиваемся у огня, потягивая воду из бутылок, а начинает нервно расхаживать взад и вперед по пляжу, не сводя глаз с джунглей.