– Дэнни…
Он смотрит на свою девушку, бледную, потную, дрожащую, которая пытается высвободиться из его хватки, и сердце ноет в груди. Рассказать бы ей о послании на песке, но тоже нельзя. Она запаникует, возможно, попытается поплыть к материку и непременно утонет. Надо придерживаться плана – только так можно ее спасти.
– Пойдем, солнышко, – он тянет ее к пещере. – Теперь уже недалеко.
– Дэнни, нет! Прекрати! Прошу, Дэнни, не надо!
Он работает быстро, связывая запястья и лодыжки Онор веревкой Джефферсона, пытаясь отключиться от ее криков, рыданий и мольбы остановиться. Он просто хочет ее уберечь, уберечь их обоих. Если Онор действительно не говорила Мэг о его настоящей фобии, тогда самое страшное, что может случиться, – его обманом заставят войти в крошечное замкнутое пространство. А если она все-таки рассказала Мэг?.. Именно поэтому у него нет иного выхода.
Дэнни бросает взгляд на то, что достал из аптечки, – вату и широкий лейкопластырь, лежащие у стены. Ранее, когда он кричал снаружи пещеры, никто на пляже его не услышал. Тем не менее остальные обязательно отправятся на поиски Онор, как только обнаружат ее исчезновение. Нельзя допустить, чтобы Мэг услышала крики.
Дэнни берет пластырь и вату.
– Надо выпить как можно больше воды, – говорит он, ставя бутылки рядом со своей рыдающей девушкой. – И подкрепиться.
Онор смотрит на пластырь и начинает скулить от страха, выворачивая связанные за спиной руки.
– Нет, Дэнни, прошу! Не надо!
Он откупоривает бутылку с водой и подносит к ее губам. Онор яростно качает головой и отстраняется.
– Не хочешь? – Он открывает пачку вяленой говядины. – Сначала поешь? Милая, ты должна попить и перекусить.
– Дэнни, прошу! – умоляет Онор, наблюдая за тем, как он вытаскивает из пачки полоску вяленого мяса. – Не знаю, чем я перед тобой провинилась, но клянусь, я не хотела. Я тебя люблю!
– Провинилась? – Он потрясенно смотрит на нее. – Ты не сделала ничего плохого! Милая, я вынужден пойти на эти меры ради твоей же безопасности!
– Разве безопасно меня связывать? Дэнни, это безумие! Развяжи меня и отведи к остальным! Те парни из отеля уплыли. Нам теперь ничего не угрожает.
– Ох, Онор. – Он печально качает головой. – Ты даже не представляешь, в какой опасности находишься.
– Развяжи меня! – умоляет она. – Дэнни, прошу. Зачем ты так поступаешь? Это потому, что я холодно к тебе относилась? Ты прав, да, я и сама не рада. На самом деле… я не чувствую себя счастливой, причем уже давно… Я не знала, как тебе признаться. Боялась твоей реакции.
– Боялась? – Дэнни глядит на нее в замешательстве. – С чего бы тебе меня бояться?
– Конечно, ты меня любишь, но порой пытаешься во всем контролировать, и я просто… просто не знала, как поднять эту тему, сказать тебе, что я несчастна. Я не хотела тебя расстраивать.
Замешательство Дэнни переходит в удивление.
– Контролировать? Я никогда ничего тебе не запрещал.
– Физически нет, но… ты всегда хочешь знать, где я и с кем. Все время мне пишешь, и если я не отвечаю, то начинаешь названивать и оставлять голосовые сообщения одно за другим. – В его глазах застыли слезы. – Ты перегибаешь палку, Дэнни. Это становится невыносимым.
– При чем тут контроль? Мне нужно убедиться, что у тебя все нормально. Я переживаю, когда от тебя ничего не слышно, вдруг с тобой что-то случилось? Я не могу заснуть, если вечером ты не пришлешь мне фотографию в своей комнате.
– Понимаю, я все понимаю. Но проблема не только в сообщениях и звонках, эта твоя паранойя… Как ты на меня смотришь, когда я разговариваю с другими парнями. Мне теперь нельзя спокойно поболтать даже с Майло, я постоянно боюсь тебя расстроить. Ведь так быть не должно! И мы всегда вместе, как сиамские близнецы, это не нормально… Думаю, когда мы вернемся домой, тебе стоит с кем-нибудь поговорить. Знаешь, ты опять упоминал свою маму во сне и…
– Нет, – Дэнни поднимает руку, останавливая ее. – Не напоминай о ней. Понятно? Ни слова!
– Хорошо, прости! Но мы же можем поговорить о нас, верно? Мы можем обсудить наши проблемы и все исправить… – Она вскрикивает, когда он зубами отрывает кусок лейкопластыря от рулона. – Не надо, прошу… Я задохнусь! Скоро стемнеет, а в джунглях полно всяких тварей. Там пау…
– Ничего не случится. – Дэнни одаривает ее, как надеется, ободряющим взглядом. Она пытается заговорить ему зубы, манипулируя им, чтобы он ее отпустил… Напрасно. Она не видела послания на песке, поэтому понятия не имеет, в какой опасности находится. Позже она поблагодарит его за спасение. Нужно сберечь ее до прибытия помощи, и тогда все будет кончено.
– Я вернусь, как только смогу. И буду навещать тебя пару раз в день, чтобы кормить и поить.
Онор пытается закричать, когда он наваливается на нее и придавливает к земле, чтобы обездвижить. Прежде чем она успевает произнести хоть слово, Дэнни закрывает ей рот ладонью.
– Все будет хорошо, – уверяет он, осторожно засовывая ей в рот вату и залепляя сверху лейкопластырем.
«Ничего не случится, – успокаивает он себя, вылетая из пещеры и оставляя Онор лежать на спине – она отчаянно извивается, пытаясь сесть. – Мы оба выберемся с острова живыми».
Глава 33Джесси
Теперь
Мэг с пылающим факелом впереди, я иду следом, мы движемся в противоположном от Майло с Джефферсоном направлении, чьи крики: «Дэнни! Онор!» – доносятся до нас из-за деревьев. Перед началом похода, еще в лагере, пока Мэг рылась в рюкзаке в поисках бутылки, Майло взял меня за руку и крепко сжал, таким образом подбадривая и спрашивая, в порядке ли я, больше он ничего не успел сделать до того, как его сестра повернулась.
– Дэнни очень странный в последнее время, – доносится до меня голос Мэг. – Когда я открыла рюкзак, он улетел в джунгли, как ракета.
– Ага. А как закричал!
– Остров всех с ума сводит… Не следовало сюда приезжать. И зря мы решили ждать прибытия помощи. Надо было послушать Онор, смастерить весла и попытаться догрести до материка на лодке.
– Мы ее найдем. И Дэнни тоже. – Фальшь в моем голосе невозможно не заметить. – А даже если нет, взрослые точно перевернут весь остров вверх дном, когда хватятся нас, и обязательно их отыщут.
Нам уже по семнадцать, через несколько месяцев мы сами станем взрослыми, тем не менее я еще никогда не чувствовала себя такой беспомощной. Мы страдаем ерундой – играем в выживание, разводим костры, ловим рыбу самодельными копьями и ждем, когда нас спасут, уверенные, что совсем скоро мы вновь будем лежать на свежих ароматных простынях, умываться проточной водой и принимать теплый душ, смывая с кожи грязь, соль и неприятные воспоминания. Только не Ануман. Его уже никто не спасет. Его семья больше никогда с ним не увидится. Несмотря на события последних дней, я по-прежнему часто о нем думаю. Вспоминаю каждый раз, когда вижу лодку, мягко покачивающуюся у берега, с брезентом, из-под которого торчат ботинки Анумана. Я стараюсь отогнать мысли о его смерти. Каждый раз, когда я думаю об этой конечной черной дыре, в которую мы все рано или поздно падаем, меня словно засасывает в вакуум открытого космоса, где я парю над землей, не в состоянии даже вздохнуть…
Мэг ругается сквозь зубы и хлопает себя по руке.
– Если я больше никогда в жизни не увижу москита, то плакать не буду.
– У меня живого места не осталось, – киваю я.
Мы замолкаем. Рюкзак подпрыгивает у Мэг за спиной, когда она аккуратно перескакивает через поваленное дерево. Я прыгаю за ней, едва не наступив на геккона.
– Мэг, – начинаю я, когда та приостанавливается, чтобы взглянуть на особенно болезненный укус на руке, – прости, что так мало общалась с тобой. Я… не догадывалась, как тебе одиноко. Мне казалось, я тебе не нравлюсь.
Она оглядывается на меня и улыбается:
– Конечно, нравишься, Джесси! Ну а вообще, разумеется, вы с ребятами не знали о моих чувствах, вы же мысли не читаете.
– Нет, но… – Я передергиваю плечами.
– Надо было раньше признаться, еще несколько лет назад, просто я не хотела, чтобы вы меня жалели.
– Понимаю.
Мэг дотрагивается до моего предплечья.
– И ты прости меня за то, что я не спрашивала о случившемся с Томом. Было сложно подобрать слова, да и твоей реакции я боялась. Как ты… как люди вообще обсуждают нечто подобное?
– Понятия не имею.
Я смотрю на подругу, на ее чумазые щеки, яркие карие глаза и темные завитки волос, обрамляющие лицо.
– Теперь между нами все хорошо?
– Ну конечно.
– А у вас с Майло?
Она усмехается:
– Он мой брат. Для меня он всегда будет придурком.
– Обнимемся?
Она разводит руки, осторожно маневрируя факелом, чтобы не подпалить ветки над головой, и мы обмениваемся короткими липкими объятиями.
– Все будет хорошо, – успокаивает меня Мэг. – Ну, идем, найдем Дэнни с Онор.
Она поднимает лиану впереди, чтобы я под ней прошла, и у меня возникает сильнейшее чувство дежавю. Мэг продолжает идти, затем, поняв, что я немного отстала, оборачивается.
– Джесс? – снова зовет она, заставляя меня подпрыгнуть. – Ты как, держишься? Вот, попей. – Она протягивает мне воду.
Я встряхиваю бутылку.
– Осталось совсем чуть-чуть.
– Допивай.
Сделав крошечный глоток, я снова завинчиваю крышку и на вопросительный взгляд Мэг объясняю:
– Вода может понадобиться Онор.
Мы едва плетемся. Не знаю, сколько прошло времени с начала похода; по ощущениям – полдня. Последние капли воды давным-давно закончились, у меня ноют ноги, и я вся мокрая от пота. Мы молчим целую вечность, разве что время от времени зовем Онор и Дэнни, голоса уже садятся. И хотя ни одна из нас не готова признать этого вслух, мы начинаем терять надежду. Как два человека могут просто взять и исчезнуть? Остров, конечно, довольно большой, тем не менее наши крики невозможно не услышать. Разве что нас слышат, только не могут откликнуться…
– Джесс, – говорит Мэг, резко останавливаясь. – Я присяду ненадолго. Мне как-то нехорошо.