Бэкон предупредил леди Хаттон, что не сможет более ей помогать. Глупо было бы жертвовать с таким трудом достигнутым положением при дворе только из-за того, что сэр Эдуард Кок и леди Бомонт решили по сугубо эгоистическим мотивам испортить жизнь своим детям. И все-таки сэра Фрэнсиса мучили сомнения. 23 августа 1617 года, через десять дней после отправки оправдательного письма Якову, Бэкон пишет фавориту: «Хотя я и являюсь преданным слугой Вашего Сиятельства, я надеюсь, вы не сделаете меня вассалом их (леди Бомонт и Джона Вильерса. – И. Д.) страстей, во всяком случае пока ими руководят такие люди, как сэр Эдуард Кок и секретарь Уинвуд. Последний, на мой взгляд, самый худший из них двоих, поскольку сэр Эдуард Кок, я полагаю, более скромен и благоразумен»[797].
Через два-три дня Бэкон получает письмо от короля, в котором тот оправдывал действия Кока, – ибо вся вина лежит на леди Хаттон, поскольку это она спрятала дочь и именно этот ее противозаконный поступок привел ко всем последующим печальным событиям, – а также упрекал лорда-хранителя в непоследовательности по отношению к Бекингему: «сначала вставать в оппозицию, а затем давать дружеские советы – это все равно как ставить плуг впереди лошади»[798].
Фрэнсис в итоге заставили выйти замуж за старшего брата Бекингема. В октябре 1624 года она родила сына и тут же пошли слухи, что отцом ребенка был сэр Роберт Ховард (Sir Robert Howard; 1598–1653), сын Томаса Ховарда, первого графа Саффолка. В январе 1625 года король подписал ордер на судебное разбирательство по делу о супружеской неверности в суде Высокой комиссии. Возможно, преследование Фрэнсис было инициировано Бекингемом, который в феврале 1625 года потребовал заключить в тюрьму и Фрэнсис, и сэра Роберта Ховарда, что и было сделано: Ховарда поместили в тюрьму Флит, а Фрэнсис – под домашний арест в доме лондонского олдермена. В марте 1625 года Ховард был публично отлучен от церкви после того, как отказался отвечать на выдвинутые против него обвинения, и разбирательство было приостановлено. В ноябре 1627 года Фрэнсис была осуждена за «несдержанность». Среди судей был поэт Джон Донн, который в то время служил деканом собора Святого Павла.
Впоследствии она сбежала в Париж, приняла там католичество. В 1640 году Фрэнсис подала прошение в палату лордов о возврате ей супружеской выплаты в размере 10 000 фунтов стерлингов, которые были присвоены семьей Вильерс, но получила отказ. В конце концов она вернулась в Англию, где умерла от болезни во время осады Оксфорда в мае 1645 года.
Смерть поэта
Между тем, пока Бэкон по разным поводам препирался с Коком, Джордж Вильерс успешно продолжал свое возвышение при дворе, опираясь на помощь и содействие придворных, которые терпеть не могли прежнего фаворита короля Роберта Карра, графа Сомерсета, сына нетитулованного шотладского дворянина, которого Яков сделал рыцарем (подарив ему в 1609 году манор Шерборн (Sherborne), конфискованный у осужденного за государственную измену сэра Уолтера Рэли[799]), затем – виконтом Рочестера и, наконец, графом Сомерсета (1613)[800]. Сомерсет, будучи еще просто Р. Карром, влюбился во Фрэнсис Ховард (Frances Howard; 1590–1632) графиню Эссекс, дочь влиятельного Томаса Ховарда, первого графа Саффолка и внучатую племянницу еще более влиятельного Генри Ховарда, лидера католической партии. Еще, мягко говоря, в ранней юности Фрэнсис была отдана замуж за Роберта Деверо, третьего графа Эссекса (Robert Devereux, 3rd Earl of Essex; 1591–1646), сына казненного фаворита Елизаветы Тюдор. Ее супругу было 14 лет, а ей 13[801]. В 1609 году граф вернулся из поезки (grand tour) по континенту и узнал, что его Фрэнсис влюблена в Р. Карра и желает получить развод. При этом она объявила своего мужа импотентом (что тот категорически отрицал, ссылаясь на невозможность близких отношений, поскольку она постоянно называла его трусом и скотиной)[802]. Карр и Ховарды убедили короля поддержать развод, и 25 сентября 1613 года члены специальной комиссии, разбиравшей это дело, большинством голосов (7 к 5) приняли решение о разводе.
Едва начав ухаживать за леди Фрэнсис, Карр поделился своими чувствами с близким другом, в то время уже известным поэтом и эссеистом Томасом Овербери (Thomas Overbury; 1581–1613). Сознавая дефекты в своем образовании, Карр нашел в Овербери неоценимого помощника и советчика.
Поскольку Карр пользовался все большим влиянием при дворе (поговаривали, что сэр Фрэнсис Бэкон, завидев фаворита, останавливался и низко кланялся), Овербери тоже начал преуспевать (в 1607 году он получил выгодную аренду, затем – должность майордома короля, немного позже – рыцарское достоинство и т. д.), но его возвышение шло медленнее, чем он того желал. Чтобы, как он выразился, «избавиться от досады», молодой поэт отправился в путешествие по Европе, посетив Францию и Нидерланды и составив любопытное описание состояния нидерландских провинций в 1609 году. Вернувшись в 1610 году в Лондон, Овербери стал просить Карра помочь ему получить дипломатическую должность, но дело двигалось медленно. Узнав об отношениях Карра с леди Эссекс, Овербери поначалу обрадовался за друга. Он сочинил множество стихов и писем, которые Карр от своего имени преподносил возлюбленной. По свидетельству Бена Джонсона, Овербери весьма благодушно наблюдал за развитием любовной интриги королевского фаворита, поскольку сам оказался в сходной ситуации – он был влюблен в Элизабет Сидни, графиню Рэтленд (Rutland), дочь известного поэта сэра Филиппа Сидни. Овербери полагал, что леди Эссекс вполне подходит его другу в качестве возлюбленной, но был уверен, что она совершенно не подходит ему в качестве жены. Поэтому, как только леди Фрэнсис решила развестись с мужем, чтобы затем выйти замуж за Карра (с марта 1611 года – виконта Рочестера), Овербери начал страстно уговаривать последнего порвать с ней. Но тот – возможно, впервые – отклонил совет друга. Овербери продолжал настаивать, убеждая Рочестера, что тот может сделать лучший выбор, чем разведенная графиня. Кроме того, Овербери опасался, что после женитьбы его влияние на Рочестера уменьшится. Ведь если патронажные и фаворитарные отношения выстраивались сверху вниз (король – Рочестер – Овербери), то влияние на многие аспекты государственных и придворных дел шло в обратном порядке. И Яков это понимал. По свидетельству Д. Чемберлена, «король давно вынашивал мысль об удалении его [Овербери] от лорда Рочестера, полагая, что эта дружба только позорит последнего, ибо при дворе сложилось мнение, будто Рочестер управляет королем, а Овербери – Рочестером»[803].
Мнение Овербери о леди Эссекс и о ее возможном браке с фаворитом не было секретом при дворе. Тем более что сэр Томас написал и послал Карру небольшую поэму «Жена» («A Wife»), в которой описал идеальный образ жены, мало похожий на леди Эссекс[804]. Ховарды, желавшие брака леди Фрэнсис с Рочестером, пытались оказать давление на поэта, настойчиво рекомендовав тому не вмешиваться в это дело. Одновременно они уговаривали короля предложить упрямцу какой-либо дипломатический пост, подальше от Англии. По свидетельству госсекретаря Уинвуда, Овербери была предложена должность посла во Франции или в Нидерландах[805], но, по другим свидетельствам, ему, в действительности, предлагали «какое-то убогое место», по словам всезнающего Д. Чемберлена – Россию («Московию»)[806]. Сначала сэр Томас сослался на незнание языка московитов, но члены Тайного совета его утешили, сказав, что он достаточно молод и быстро выучит русский, к тому же секретарей и помощников со знанием языка у него будет предостаточно. Тогда Овербери стал жаловаться на здоровье. Сплин, знаете ли, замучил. И это не срашно, заявили ему в Тайном совете, перемена климата подействует на него благотворно, в Москве будет не до сплина. Исчерпав лингвистические и медицинские аргументы, сэр Томас обратился к юридическим – нет, мол, такого закона, который позволял бы королю вынуждать своего подданного покидать Англию. А вот это уже наглость, решили в Тайном совете.
Неуступчивость Овербери вызывала раздражение при дворе, и неприязнь королевской четы к своевольному и острому на язык молодому человеку еще более усилилась. Возможно, сказалась ревность короля к своему фавориту. В итоге Яков пригрозил Овербери «высылкой и потерей должности». Но сэр Томас стоял на своем. Тогда Рочестер и Ховарды пришли к выводу, что временное, на два-три месяца, заключение упрямого и нахального вольнодумца в Тауэр несколько разрядит ситуацию[807]. А Рочестер тем временем женится на леди Фрэнсис без каких-либо осложнений.
26 апреля 1613 года «около шести часов вечера сэр Томас Овербери был из покоев Тайного совета в сопровождении клерка Совета и двух гвардейцев препровожден в Тауэр и там передан лейтенанту как строго охраняемый заключенный, согласно предписанию»[808].
Но леди Фрэнсис вовсе не считала, что пребывание Овербери в Тауэре должно быть кратковременным, а если оно и будет таковым, то переместиться из тюрьмы молодой человек должен только на небеса. Овербери своими стихами и репликами задел ее самолюбие, а подобных обид женщины, как правило, не прощают. Она предложила 1000 фунтов некоему Дейви Вуду (D. Wood) за убийство узника. Но тот поставил условием