Античные руины на острове немногочисленны и далеко не так живописны, как блистательные храмы Аттики; тем не менее пытливый исследователь греко-римской архитектуры будет удовлетворен и этим. На периферии есть руины храма Аполлона в Роде; храм Зевса в Кассиопи, в котором пел Нерон, исчез бесследно (считается, что на его месте стоит главный храм местного монастыря); о римских термах в Кассиопи, Бэницэс и Мораитике мы уже упоминали в тексте. Основным «археологическим парком» является полуостров Канони на юге современного города Керкира, а его «сердцем» – многократно упомянутое ранее поместье Мон Репо. Теперь настало время поговорить о нем подробнее.
В глуби обильного зеленью старого парка, выходящего к морю, высится белый особняк с колоннами в неоклассическом стиле. Он был сооружен по приказанию английского верховного комиссара (считайте, правителя) Ионических островов лорда Фредерика Эдэма (Ионические острова, включая Корфу, принадлежали англичанам с 1814 по 1864 г.). В переводе с французского название поместья означает «Мой отдых», и комиссар «отдыхал» там со своей супругой, знатной корфиоткой Ниной Палатиану в 1828–1831 гг. С удалением англичан с острова поместье перешло к греческой королевской семье, владевшей им в качестве летней резиденции с 1864 по 1967 г.; мемориальная табличка на входных воротах поместья сообщает, что именно здесь в 1921 г. родился принц Филипп, впоследствии герцог Эдинбургский (ум. в 2021 г.) – супруг английской королевы Елизаветы II (р. в 1926 г., «царствует, но не правит» с 1952 г.). В 2001 г. музей виллы «Мон Репо» был открыт для посетителей. Упомянув вскользь некоторое количество картин, мебели, статуэток и прочих экспонатов, касающихся супругов Эдэм и семейства греческих королей, обратимся к античному отделу. Он невелик, однако дает некоторое представление об интересующей нас эпохе на Керкире, особенно если учесть, что местный археологический музей в 2014 г., когда автору довелось побывать на Корфу, был закрыт на аварийный ремонт (что, конечно, не помешает позже дать его «заочное» описание). В «Мон Репо» представлены находки конкретно из Старой Керкиры. Это надгробия, статуэтки из мрамора и терракоты (включая вотивные, приносимые по обету в храм Артемиды), сосуды, монеты, предметы быта (в том числе из раскопанных римских бань и домов – скребки, мраморная львиная голова-водомет, бронзовые зеркала и т. д.; интересно, что предметы выставлены на фоне современных картин, реконструирующих их употребление древними), антефикс (плинфа-щиток, устанавливаемая рядами по боковым фасадам) с изображением веселой архаической Горгоны, показывающей язык (аналогичная хранится в археологическом музее Корфу и атрибутируется, как принадлежавшая храму Геры (620–600 гг. до н. э.); не будем путать с огромным мраморным изображением Горгоны с фронтона храма Артемиды, хранящимся там же – о нем особый разговор).
Покинув особняк, перемещаемся по парку к руинам дорического храма Геры – читатель помнит, сколько важных событий, описанных Фукидидом, связано с ним. Увы, сообщить о нем можно немного, кроме того, что он – древнейший из известных нам храмов Керкиры; предположительно он был даже крупнее расположенного неподалеку храма Артемиды, второго по значимости (о его архитектуре известно чуть более, см. ниже). Исходя из сведений Фукидида, ясно, что храм Геры обладал правом убежища. Осталось от него совсем немногое, практически несколько заросших рядов камней; раскопки неспешно продолжаются. В нескольких минутах ходьбы от храма Геры находится дорический храм постройки 510 г. до н. э., неизвестно, какому божеству посвященный (есть предположение, что Аполлону, но информация не слишком серьезная); обнаружен он был случайно в 1822 г. британскими солдатами, отправленными на поиски воды во внезапно пересохшем источнике Кардаки; потому и храм этот обычно называют «Храм в Кардаки». Реконструированы несколько невысоких колонн, часть строения обвалилась в море.
Выйдя с территории «Мон Репо», отправляемся к византийскому храму (иногда именуемому монастырем) святых Феодоров – Тирона и Стратилата, интересному тем, что он возведен из камней стоявшего рядом античного храма Артемиды. От античного строения практически тоже ничего не осталось, исключая прямоугольный алтарь и стену эллинистической стои (на его руины случайно наткнулись французские солдаты в 1812 г. во время фортификационных работ на Канони). Кое-где видны сиротливые фрагменты фундамента в траве и пеньки колонн; вход на территорию закрыт. Дорический храм Артемиды был возведен в 590–580‐х гг. до н. э. из пористого известняка, имел ряд из 17 колонн в длину и 6 в ширину. О его удивительном фронтоне из собрания археологического музея мы поговорим чуть позже, пока же еще раз отметим расположенные неподалеку фрагменты двух башен северной стены Старой Керкиры и разбросанные по полуострову Канони (как на территории «Мон Репо», так и вне ее) раскопанные фрагменты фундаментов античных строений да кенотаф Менекрата на юге современного города. Мы еще вернемся на территорию Канони, когда поведем рассказ о византийском наследии Корфу, пока же сделаем обещанное беглое описание сокровищ местного археологического музея по доступной автору литературе. Досадно, что не довелось увидеть их воочию.
Настоящей жемчужиной собрания является колоссальный фрагмент скульптурного убранства фронтона храма Артемиды, изображающий архаическую Горгону в движении; она подпоясана двумя переплетенными змеями, по бокам от нее – ее дети, крылатый конь Пегас и Хрисаор, далее – два льва (или, по мнению некоторых, леопарда). Изображение таит в себе много загадок, равно как и само предание о Медузе Горгоне. Основа мифа известна: Медуза Горгона – это полуженщина-полудракон со змеями вместо волос, и ее взгляд окаменял все живое. Герой Персей при помощи Гермеса и Афины, использовав ряд волшебных и не очень предметов (типа шапки-невидимки, крылатых сандалий, начищенного до зеркального блеска щита и специальной сумки), отсек ей голову (при этом из тела Медузы вылетел крылатый конь Пегас и копьеносец Хрисаор), пару раз употребил волшебную силу взгляда Медузы в свою пользу, после чего передал голову Афине, повесившей ее на свою эгиду. «Нестыковки» начинаются при чтении классиков, в первую очередь – Гесиода, который пишет: «Граий прекрасноланитных от Форкия Кето родила… // Также Горгон родила, что за славным живут Океаном // Рядом с жилищем певиц Гесперид, близ конечных пределов // Ночи: Сфенно, Евриалу, знакомую с горем Медузу. // Смертной Медуза была. Но бессмертны, бесстаростны были // Обе другие. Сопрягся с Медузою той Черновласый // На многотравном лугу, средь весенних цветов благовонных. // После того как Медузу могучий Персей обезглавил, // Конь появился Пегас из нее и Хрисаор великий. // Имя Пегас – оттого, что рожден у ключей океанских, // Имя Хрисаор – затем, что с мечом золотым он родился». Под Черновласым (Кианохетом) имеется в виду бог морей Посейдон, брат Зевса. Учитывая это и еще слова «знакомая с горем», советский филолог и переводчик Яков Эммануилович Голосовкер, предпринявший любопытную реконструкцию древнейших пластов греческой мифологии в своей работе «Сказания о титанах», приводит трогательную историю доброй титаниды Медузы, девушки-кентавра, которую изнасиловал Посейдон, приняв облик черного коня: «Гиппий» – «Конный» – еще один из эпитетов Посейдона, конь был его животным, в которое он часто обращался, в том числе для похотливых целей – как, например, пишет Павсаний: «Когда богиня (Деметра) блуждала по земле, отыскивая свою дочь, говорят, Посейдон преследовал ее, желая с ней сочетаться; тогда Деметра превратилась в кобылу и паслась вместе с кобылами Онкия; но Посейдон догадался о ее обмане, сам уподобился жеребцу и в таком виде сочетался с Деметрой. Сначала Деметра гневалась на то, что случилось, но с течением времени прекратила свой гнев… По преданию аркадян, Деметра родила от Посейдона дочь, имя которой они не считают себя вправе делать известным среди непосвященных, и коня Арейона. Поэтому у них, у первых из аркадян, Посейдона стали именовать Гиппием (Конным). В доказательство справедливости своего рассказа они приводят стихи из «Илиады» и «Фиваиды». В «Илиаде» об этом самом Арейоне написано: «Даже хоть следом бы он на ужасном летел Арейоне, // Бурном Адраста коне, порождении крови бессмертной». В «Фиваиде» же говорится, что Адраст, когда бежал из-под Фив «В грязных одеждах и рваных стремительно гнал Арейона, // Масти, как сталь вороненая, был этот конь темнокудрый». На основании этих стихов они отстаивают мнение, что Посейдон <Темнокудрый> был отцом Арейона». Вспомним, что при смерти Горгона также родила крылатого коня – Пегаса. Так что предположение Я. Голосовкера, скажем так, не лишено оснований. Происшествие с Владыкой морей явно испортило характер Медузы, ну и так далее. Интересны собственные наблюдения автора над знаменитым барельефом Медузы в античном храме Аполлона в Дидимах, близ Милета (ныне Турция), описанные им в дорабатываемой сейчас версии книги «Святыни и древности Турции» (М.: Вече, 2020): «Шедевром мирового значения является барельеф с дидимской Медузой-Горгоной работы афродисиасских скульпторов. Остановимся на ней подробнее, потому что этот осколок Античности несет в себе огромную духовную тайну катарсиса – душевного очищения и очищения через страдание. Дидимская Медуза – вовсе не знаменитая улыбающаяся архаическая Горгона с Корфу. Вспомните родосского Лаокоона и его сыновей, обвитых змеями, или гигантомахию Пергамского алтаря – вот эллинистическое искусство, родственное дидимской Медузе. Насилие и страсти, навеки запечатленные в камне, боль физическая и духовная, и вместе с тем – ее преодоление: вот он, тот самый пресловутый катарсис. Та же Медуза – страшное пугало из древних мифов и детских сказок, змееволосая летающая дева, обращающая в камень всех одним своим взглядом – лишь в дидимском барельефе видна вся бездна ее страдания; пухлощекая, с ямочкой на подбородке, затравленным взглядом смотрит она на окружающий мир, ужасаясь учиненному над ней двойному насилию – физическому, что сотворил над ее цветущей беззаботной юностью молодой девушки-кентавра владыка морей Посейдон в облике черного коня, и моральному, когда, с ведома беззаботных олимпийцев, без малейшего своего желания свершившаяся над ней беда обратила ее в зловредного пол