3 августа Ушаков прибыл в Мессину. По просьбам неаполитанского короля и А.В. Суворова он направил отдельные отряды кораблей в Неаполь и к Генуе. При этом англичане неотступно требуют возвращения им «Леандра». Из ответного письма Ушакова Нельсону от 11 августа узнаем: «Милостивый государь! Я имел честь получить письмо вашего превосходительства от 8/19‐го [числа] текущего месяца о передаче 54‐пушечного корабля «Леандр», взятого в Корфу у французов ескадрой, который я имею честь командовать. Не имея никакого распоряжения по этому поводу его величества императора, моего августейшего государя, я не могу ничего решать. Как только я получу высочайший указ его императорского величества, я не премину поступить сообразно с ним и с точностью выполню все, что мне будет предписано». Однако свое личное отношение к этому делу адмирал справедливо и откровенно выражает в письме Томаре от того же дня: «…от лорда Нельсона… получил я письмо. Через министерство аглинское прислано повеление принять от нас взятый нами от французов корабль «Леандр». Я ответствовал, что об оном от государя императора повеления я никакого не имею, и как скоро от его императорского величества получу повеление, оное исполню со всякой точностью, а между тем вскорости буду иметь удовольствие с лордом Нельсоном видеться самолично и засвидетельствовать ему мое почтение. Я удивляюсь таковым бесстыдным требованиям противозаконных прав целого света. Французами оный корабль взят был боем, я его от французов взял также жестоким боем, он поставлен был в защищение острова Видо и, будучи под защитою крепостей и батарей, дрался до последней крайности, пока [не был] разбит и начал тонуть, тогда отведен он к берегу и поставлен на мель; мой корабль, против его бывший, также поврежден много, а потому достался он мне недешево, следовательно, по всем правам надлежал он мне, а фрегат «Брюно», о котором прежде вы мне писали, ветхий и стоит немного, следовательно, все труды мои пропадают напрасно. Я лучше другой заплаты доволен бы был, буде бы дали вместо него хотя фрегат турецкий по моему выбору, буде сие возможно. «Леандр» много превосходит всякого фрегата».
С прочими кораблями Ушаков и Кадыр-бей приплыли в Палермо, где соединились с эскадрой контр-адмирала Нельсона. Там был окончательно решен вопрос с «Леандром» – англичане добились своего, как явствует из письма Ушакова Нельсону от 26 августа: «Милостивый государь. Об отдаче вам корабля «Леандра», взятого под командою моею российской ескадрою от французов при Корфу, получил я высочайшее его императорского величества повеление и в рассуждении совершенной дружбы и благоприятства между дворами с удовольствием сие выполняю. Кто прислан будет от вашего превосходительства для принятия оного корабля? Об отдаче его к командующему при Корфу флота капитану 1 ранга и кавалеру Алексиано повеление от меня послано, и с наивсегдашним моим почтением и совершенною преданностью имею честь быть».
26 августа В.С. Томара уведомил Ушакова о вводе на Корфу турецкого гарнизона – «Из прилагаемого перевода письма каймакама-паши к Кадыр-бею ваше высокопревосходительство усмотрите расположения Порты Оттоманской касательно соединенного гарнизона в крепостях на острове Корфу, посылаемого вследствие договора с правлением Ионических островов. Турецкие войска, состоящие о семисот человек, должны получать от земли содержание, равное с российскими. Само по себе разумеется, что до прибытия последних первые в крепости допущены быть не могут и следует им ожидать присылки российских войск вне внутренних укреплений города в назначенном месте на острове или еще лучше на твердой земле. В письме каймакама-паши усмотрите, что по впущении велено им поместиться в цитаделе или в старой крепости; и малое число противу наших и земских войск впустить туда казалось бы можно, если же опасно, то заставить шуметь народ и тем повиниться; в городе турки могут иметь один пост и одно внешнее укрепление за городом. Обывательским войскам давать во всем преимущество, дабы их поднять и окружить».
Тем временем и на эскадре турки начали вести себя беспокойно – Кадыр-бей с прискорбием писал 31 августа Ушакову, что «…под командою моею на ескадре находящиеся нижние чины служители, будучи сверх обыкновения весьма долгое время на море, воспротивились дальнейшему походу, требуют усильно возвращения своего в Константинополь и перемены другими, объявляя, что в долговременном отсутствии жены и дети их терпят крайнюю бедность и недостатки, усиливаются даже до всякой крайности и требуют непременно возвращения, как вы сами вчерашний день были очевидные свидетели, и что никакие уговоры наши успеха не имеют». Действительно, турецкий бунт вылился в кровавые столкновения с местными жителями, причем 14 турок были убиты, 53 ранены, а 40 пропали без вести. Суворову сообщали 1 сентября: «Господин адмирал Ушаков, по прибытии своем сюда с российскою и оттоманскою эскадрою августа 31 (сентября 11) дня, имел намерение итти в Мальту стараться принудить неприятеля к сдаче тамошней крепости. Опасное положение, в котором находится Неаполь по причине неутвердившегося еще в народе повиновения законам, заставило господина адмирала, исполняя волю и желание его неапольского величества, следовать к оному столичному городу. Завтра вся эскадра российская, состоящая в 7 линейных кораблях, снимается с якоря, турецкая сего дня поутру пошла к Дарданеллам. Служащие на ней матросы давно ропщут, что их задержали в экспедиции гораздо долее того, сколько они обыкновенно бывают в море; наконец, будучи здесь, совершенно взбунтовались, отрешили от команды адмиралов и прочих начальников и, презирая все уведомления, поплыли в отечество. Господин адмирал Ушаков по восстановлении спокойствия в Неаполе, желает предпринять выгнать французов из Рима и надеется иметь в том благополучный успех». Сам Ушаков писал Томаре: «Сожалею бесподобно об отделении от меня турецкой ескадры и особо весьма рачительного и трудолюбивого товарища моего Кадыр-бея, которого прошу оправдать и объясниться о его верности султанскому величеству». О турках здесь написано, разумеется, совершенно не просто так: они скоро обнаружатся на Корфу. Порта решила направить их туда, чтобы, предположительно соединившись с русскими, они отправились бы к Египту на усиление англичан. Об этом Томара предупредил Ушакова 5 сентября, а 9-го числа дал дополнительные, чисто византийские рекомендации о необходимых мерах по защите Корфу от иных турок и албанцев: «Находя сию верную оказию, за долг почитаю уведомить вас остерегаться всеми мерами от какого-либо покушения на крепости о[стро] ва Корфу со стороны Янинского Али-паши и снестись о сем с вице-президентом сената, дабы и обыватели были расположены от того же остерегаться; если бы прибыл в Корфу назначенный от турков гарнизон, состоящий в 300 человек, уже по уверениям Порты отправленных, то скажите ему же, вице-президенту, от меня, чтобы в допущении их в крепость до прибытия нашего гарнизона было им отказано, извиняя неудовольствием и возможностию возмущения за то от простого народа, как противу самого сената, так и противу турков. Если бы со стороны турков, находящихся в городе, случились какие поступки большой нескромности, то посредством того же простого народа проучить их по-надлежащему весьма бы полезно было, хотя бы сие дошло и до того, чтобы их совсем выгнали из города; и в таком случае вам вместе с президентом следует вступиться в примирении их с чернью, принять лучших из них опять в город, причем должно тотчас Сенату через находящихся здесь послов своих представить жалобу Порте, описывая собственную опасность от народа и, если можно, истребовав от турков же самих жалобу, какую хотят, на чернь, но с похвалами в рассуждении оказанного дружества и защиты со стороны Сената и вашей…»
15 сентября каперанг Алексиано рапортовал Ушакову с Корфу, что «…касательно для поправления артиллерии на крепостях Корфу по сходству повеления вашего сенату я сообщил, что уже к поправлению в надлежащее состояние приводиться начато… Кадыр-бей с Сырьял-беем и тремя фрегатами 11‐го числа в вечеру прибыл сюда, и надеюсь на всеобщее спокойствие, разве нижние чины не приняли бы чего в буйстве своем; я просил Кадыр-бея на всякий случай съезжающих с судов турок обезоружить, что он и выполняет. Касательно бунтовщиков, оказавшихся на екскадре (так в тексе документа. – Е.С.), Патрон-бей просил меня для отвозу на албанскую сторону отрядить конвой, с коими гребные суда от меня отряжены были… Кораблю «Леандру» по необходимой надобности дан один канат, и ежели оный теперь при отдании англичан[ам] снят [будет], то оный не может по худости канатов удержаться на своих; не соизволите ли приказать оставить у него оный, а вместо его взять из екскадры господина Нельсона другой; баласт кораблей «Павла» и «Богоявления», каждого по две тысячи пудов, укладен у него в надлежащем месте на интрюме, которого снять без совершенного разгружения нельзя, да, уповая, англичане будут просить об оставлении его на корабле; малая часть такелажу с корабля «Троицы» и «Богоявления» для крайнейших надобностей при выводе его на рейд была дана из запасу, без чего ему обойтись нельзя; ежели от англичан о сем будет прошено, соизволите ли повелеть оставить, снабдите меня повелением. В крепостях Корфу и на протчих островах спокойно. О чем вашему высокопревосходительству имею честь донесть». Ушакова прибытие турок на Корфу беспокоит, и 18 сентября он пишет Алексиано: «Турецкая ескадра под командою Кадыр-бея по ослушности нижних чинов служителей из Палермо пошла, по сказанию их, в Константинополь, но слышу, что она прошла в Корфу; соблаговолите, как наискорее, меня уведомить, хотя никакого сумнения важного в том нет, но об том, как оне располагаются быть, зачем пришли в Корфу, не начинают ли каких-нибудь неприятств или предприятиев или ожидают какого повеления от Блистательной Порты и какого именно; опросите об оном формально вашим отношением командующего турецкой ескадры Кадыр-бея; что откроется и что узнаете тотчас извольте меня уведомить…»
4 октября адмирал дал Алексано распоряжение переправлять с Корфу продовольствие и ремонтные материалы для эскадры в Неаполь, задействуя и турецкие суда, а также писал: «Корабль «Св. Троицу» старайтесь как можно килеванием исправить или в Мандракью или в Гуви, как способнее, хотя бы не до самого киля, буде неможно полного киленбанка, сделать, толь бы полые стыки и пазы можно было исправить конопатью и обшить новой обшивкою. Отправлять кораблей в Черное море нынешнее время уже нельзя, невозможно, да и обстоятельства не позволяют. Могут отправиться они весною в лутчее время. Старайтесь отыскивать в покупку привозимые из Триеста обшивные доски по меньшей мере на 4 или на пять кораблей и фрегатов, также покупайте смолу и гвозди; ежели можно, выпишите смолу из Мореи, а доски и гвозди из Триеста, и все прочие к тому надобности старайтесь приуготовлять. На зиму я пришлю в Корфу несколько судов к исправлению килеванием, оно н