— Офицер… — начал Сэм, но Монтроз перебил его:
— Я не сказал трепать языком, я сказал бросить ружья и заложить руки за голову! Живо!
Братья подчинились.
— На колени и пальцы в замок, — приказал Монтроз.
Они снова сделали, как сказано, причем Сэм выглядел смирившимся, а Дин — обозленным.
— Дэвид, я слышал выстрел. Что тут произошло?
— Эти парни стреляли…стреляли солью…в, понимаете, в…в ЭТО, — даже в разговоре с Сэмом и Дином Дэвид не мог заставить себя вслух выговорить «привидение мистера Хемингуэя».
— Солью? — переспросил Монтроз. — Уверен?
Дэвид быстро закивал.
— Ну ладно, — Монтроз зашел сзади и, опустив руки Сэма к пояснице, защелкнул на них наручники, потом проделал то же с Дином и вздернул обоих на ноги. — Пойдемте прокатимся, ребятки.
Дэвид сглотнул. Звон в ушах наконец пошел на убыль, и звуки начали восприниматься нормально.
— Дэвид, всё хорошо?
— Не совсем… Я…я вам еще нужен?
— Если понадобишься, зайду попозже, договорились?
Дэвид кивнул, но не мог сдвинуться с места еще несколько минут после того, как офицер вывел братьев из музея.
Для Дина наручники были совсем не в новинку. Он не раз оказывался в браслетах — и при арестах, и при умеренно экзотических знакомствах. Он усвоил, что дергать руками бесполезно: только больнее будет, когда наручники врежутся в запястья. Дин не слишком заморачивался болью — у него был довольно высокий болевой порог — но и мазохистом себя не считал, поэтому, оказавшись в наручниках во дворе музея, не пытался ни сопротивляться, ни жаловаться.
Сэм не водил близкого знакомства с наручниками: он реже оказывался под арестом и не искал разнообразия в сексуальной жизни, поэтому продолжал трепыхаться, когда офицер подтаскивал их к автомобилю, припаркованному перед музеем.
Неожиданное получилось осложнение. Братьев разыскивало ФБР, и агент Хендриксон просто сгорал от желания снова наложить на них загребущие ручки. Дин не мог винить Хендриксона: такова была работа федерала, к тому же с точки зрения федерального агента, который не знал реального расклада дел, Дин был чокнутым серийным убийцей, а Сэм его подельником. И все-таки старший Винчестер предпочел бы с ним не встречаться. Хендриксон сделал выводы из ошибок, допущенных в Милуоки[30], и перестроил план игры, когда они снова столкнулись в Грин-Ривер[31]. Надо думать, в следующий раз он научится на новых ошибках, допущенных в Грин-Ривер, и сделает их жизнь еще сложнее. А значит, надо как-то избегать знакомства с копами Ки-Уэста. Вот хотя бы с этим конкретным копом — по плоскому лицу, большому носу, иссиня-черным волосам и забавной манере произносить гласные Дин опознал в нем коренного американца, возможно, семинола или кого-то в том духе. Единственное, что придавало старшему Винчестеру бодрости, это то, что полицейский даже не потрудился обыскать их — значит, он не слишком-то профессионален и можно будет попытаться удрать. Монтроз усадил их назад, а оружие положил на переднее сиденье рядом с собой, проверил оба обреза, хохотнул и завел автомобиль. Дин услышал, что двигатель немного «покашливает», и подумал, что неплохо бы его проверить, но не собирался делиться своими наблюдениями с копом.
— Где вы остановились? — поинтересовался офицер.
— Прости, но я воспользуюсь своим правом хранить молчание.
Полицейский пожал плечами:
— Отлично. Выброшу вас где придется.
— Чего? — удивился Дин.
— Парни, вы бегаете с заряженными солью ружьями. Это значит, вы или психи, а в таком случае я не хочу возиться с бумажками, или вы охотники.
События снова приняли неожиданный поворот. Винчестеры обменялись озадаченными взглядами.
— Ну…
— У меня приказ не трогать охотников. Тут бывает много вашей братии.
— Да-да, — ожил Дин. — Мы охотники. Здесь развелось много…
— Да, знаю. Слишком много привидений. Я так и думал, что кого-нибудь из ваших можно ждать на днях. Сегодня закрыли Малый Белый дом после того, как туристы увидели Гарри Эс собственной персоной, играющего в покер.
Дин грешным делом подумал, как бы было круто сыграть в покер с привидением Гарри Трумэна, но быстро отогнал эту мысль.
— Надо там пошуровать, — проговорил Сэм.
— Не советую, — офицер свернул на Вирджиния-стрит. — Имейте в виду, что президент и прочие большие шишки там всё еще бывают, и спецслужбы не дремлют. Если дом закрыли, то уж наверняка.
— Будем иметь в виду, — кивнул Сэм. — Кстати, мы остановились в «Нейлор-Хаус».
Полицейский улыбнулся:
— Хорошее место. Передавайте привет Ники и Бодж.
Они раздражающе медленно ползли по Дюваль-стрит. На улице было полно народу, перебегающего из бара в бар, и даже полицейская машина не могла заставить другие автомобили двигаться быстрее.
— А этот приказ… — медленно проговорил Сэм. — Он всех местных копов касается?
— Некоторых, — полицейский снова улыбнулся. — Тех, кто в курсе, что здесь на самом деле творится.
— А вы случаем не знакомы с МакБейн из Нью-Йорка? — продолжил расспросы Сэм. — Или с Баллард из Балтимора?
— Не-а. А что?
— Да ничего.
Дин хмыкнул. МакБейн из Нью-Йоркского отделения полиции состояла в организации, которую она называла сетью полицейских — туда входили копы, знающие о существовании сверхъестественного. Впрочем, громкое слово «сеть» обозначало всего трех-четырех человек, включая Баллард, женщину-полицейского из убойного отдела, с которой братья столкнулись в Балтиморе. Видно, Сэм подумал, что этот коп имеет какое-то отношение к сети. А Дина это не интересовало: он предпочитал двигаться на пару шагов впереди правоохранительных структур, которые по большей части не могли принять то, с чем Винчестеры встречались каждый божий день. В свою очередь, надо признать, братья сами едва ли сладили бы с убийцами-наркоманами, так что у каждого была своя работа. И когда каждый занимался своим делом, жить было куда легче.
Наконец, они выехали на Итон, и полицейский припарковался около дома с башенкой. Он открыл дверцу, освободил братьев от наручников и вернул им оружие вместе с двумя визитными карточками.
— Моя фамилия Монтроз. Если что-то понадобится, здесь записан мой телефон.
Дин не собирался воспользоваться предложением, но Сэм поблагодарил:
— Спасибо большое.
— Эй, и примите-ка душ. Вами вся машина провоняла.
Когда офицер уехал, Сэм признал:
— Офицер Монтроз прав. Мы действительно не розами пахнем.
Они в самом деле мылись последний раз еще у Бобби, так что Дин скрепя сердце был вынужден согласиться, хотя в жизни не высказал бы этого вслух.
— Отлично. Когда покончим с водными процедурами, прошвырнемся по барам.
— Дин…
— Слушай, мы же договорились осмотреть дом через улицу, правильно? С этим можно подождать до темноты, когда народу станет поменьше.
Младший Винчестер окинул взглядом подвыпившие толпы и согласился:
— Хорошая идея.
— И потом, — ухмыльнувшись, добавил Дин, — охота музычку послушать.
Сэм, естественно, закатил глаза. Старший Винчестер вздохнул, и братья вошли в гостиницу.
Глава 9
Том Трейси очень надеялся, что ему повезет.
Собственно, он и взялся работать на стройке в Ки-Уэсте потому, что именно здесь можно подцепить горячую девочку — не зря же тут снимали сериал «В гостях у сказки»[32]. План был прост: затащить в кровать столько красивых цыпочек, столько получится, заснять это дело (или хотя бы просто цыпочек, если они не согласятся фотографироваться голышом), а фото отослать бывшей подружке. Да, именно так. Мисси ляпнула, что порвала с ним, потому что он не блещет в постели, и это заявление просто вывело Тома из себя.
«Сука, я тебе покажу «не блещет в постели!»
Пока везло не так сильно, как хотелось бы. Первую гостью, которую он привел в снятую на время работы маленькую мансарду, вывернуло еще на лестнице, и она настояла на том, чтобы вернуться в отель. Вторая отрубилась, едва успев раздеться. Правда, Том сфоткал ее голую в постели, решив соврать, что это было уже после того, как они переспали. Третья красотка оказалась трансвеститом. Том не смутился и сфотографировал и его, просто чтобы окончательно задурить Мисси голову, но прыгать в постель с этим было уже слишком. Кстати, парень ни капли не обиделся и даже порекомендовал ресторанчик со стейками на Кау-Ки. Расстались они друзьями.
Сегодня Том твердо решил, что наизнанку вывернется, а кого-нибудь найдет. Он начал с «Уистл», а потом переместился в бар «У Рика». Огромный комплекс включал несколько танцполов на разных уровнях, и на одном из них диджей крутил клубную музыку. Том не был любителем, но студентки ее обожали, и Том рассудил, что если присоединиться к какой-нибудь девчонке на площадке, то можно сделать ее номером четвертым в своей коллекции и уложить, наконец, в койку, черт бы ее побрал! Кроме того, этот диджей точно не поставит «Brown-Eyed Girl». Том не сомневался, что еще не раз и не два услышит эту проклятую песню.
Первые несколько девиц, с которыми он пытался потанцевать, отстранялись, но одна, кажется, искренне наслаждалась его вниманием: эдакая красотка с хвостом темных волос, при каждом движении головы бьющим по шее, карими по-кошачьи вырезанными глазами, острым носиком и восхитительными скулами. Она двигалась в такт музыке настолько самозабвенно, что Том даже засомневался, что сумеет привлечь ее внимание. Но через минуту девушка начала кружить около него, не дотрагиваясь, но притираясь, как стриптизерша на коленях у клиента. А что, по авторитетному мнению Тома она вполне могла бы танцевать в стриптизе — с её-то весьма женственной фигурой (по меньшей мере четвертый размер, плоский живот и в меру широкие бедра). Девушка носила свободную белую маечку на бретелях (а под ней лифчик, который явно не справлялся с этим самым четвертым размером) и джинсовые шорты. У нее были роскошные ноги и сияющая улыбка, которой она тут же одарила Тома.