Бобби встрепенулся:
— Я кретин. Надо было сообразить, еще когда твое сообщение получил. Похоже на разновидность манипуляций с гештальтом.
— Будь здоров.
Бобби не удостоил его ответом, и Дин немного расстроился. Сэм на такую реплику по крайней мере раздраженно закатил бы глаза, а Бобби просто объяснил:
— Это заклинание, когда несколько людей объединяются в одного.
— Видел когда-нибудь в действии?
— Не-а, — Бобби помотал головой. — Это очень сложная штуковина. Из тех, что творят монахи после пятидесяти лет медитаций.
— Или демоны между делом?
— Ага.
Дин вывел Импалу на подъездную дорогу к гостинице:
— То есть, фактически будем клин клином вышибать. Тонто — призрак с внутренней армией, и мы ударим по нему призраком с таким же довеском.
— Хорошее сравнение, да, — Бобби вылез из автомобиля и забрал с задних сидений сумку.
Бодж сидела на крыльце, а Снупи дремал, положив голову ей на колено.
— Привет, малыш-Динни! Тебе посылка. Ники унесла ее в дом.
Заслышав такое приветствие, Бобби покосился на Дина, но старший Винчестер мужественно проигнорировал его взгляд, затратив на это только чуть больше усилий, чем в случае с Сэмом:
— Спасибо, Бодж. А это наш друг Бобби.
— Приятно познакомиться, Боб. Я бы встала, но… — она кивнула на дрыхнущего бобтейла.
Бобби улыбнулся:
— У меня самого был пёс. Ясное дело, если не бежит встречать гостей, значит, пушкой не поднимешь.
— Точно, — рассеялась Бодж. — Если хотите, с завтрака еще что-то осталось.
— Спасибо, — Дин запрыгнул на крыльцо, задержавшись почесать Снупи.
Собака на миг приподняла мохнатую голову и хлопнулась обратно. Никки нашлась за регистрационной стойкой. Дин познакомил ее с Бобби, расписался за посылку, потом они забрали большую коробку и пошли к столу, на котором расположились два кувшина с кофе, тарелки с нарезанными фруктами, тостер, буханка хлеба, маслёнка, баночки джема и несколько упаковок с сухими завтраками.
— Нормально позавтракать здесь можно только с шести до девяти, — печально сообщил Дин.
Он мог бы поесть плотнее, но в это время был где-то на Ки-Ларго[63]. Бобби, впрочем, удовольствовался тем, что было: он налил себе кофе и сунул в тостер два куска хлеба.
Наевшись, они пошли в комнату Дина. Капитан Нейлор вполне предсказуемо ждал их там:
— Вижу, после исчезновения брата вы все же привели подмогу. Доброе утро, сэр. Я капитан Терренс Нейлор, узник этого проклятого дома.
Бобби оторопело отозвался:
— Э…Бобби Сингер. Друг Дина и Сэма.
— Мы заключили договор с мистером Винчестером, — объяснил капитан.
— Точно, — прошипел Дин. — Что вы оставите меня в покое, а потом я посолю и сожгу ваши кости, и всё закончится. Но что-то вы со своей частью не спешите.
— Прошу прощения, — отозвался Нейлор без тени раскаяния. — Но мое кошмарное существование стало еще хуже.
— Уже рыдаю.
— Собственно, для этого нам нужна ваша помощь, — вмешался Бобби. — Ваша и всех остальных призраков острова.
— Уточните, мистер Сингер.
Бобби быстро объяснил суть заклинания и добавил:
— Если вы сможете побеседовать с другими привидениями, окажете нам большую услугу.
— Сомневаюсь, что имею такое влияние на моих почивших товарищей…однако, так как затронуты мои интересы, я приложу все усилия, — и призрак исчез.
Дин недоверчиво уставился на Бобби:
— Ты правда думаешь, что капитан Ахаб[64] сможет уговорить других привидений объединиться?
Бобби пожал плечами:
— Попытка не пытка. И лошадь может заговорить.
— Прости? — недоуменно переспросил Дин, смутно подозревая, что при их-то жизни возможно, что Бобби действительно имеет в виду говорящую лошадь.
— Мне дядька рассказывал. Однажды мужика приговорили к смерти, и король спросил, хочет ли он что-нибудь сказать напоследок. Мужик и говорит: «Ваше величество, дайте мне год и я научу вашу лошадь говорить!» Король решил, что это забавно, и согласился отложить казнь на год. Отвели мужика на конюшню, а его друг говорит: «Ты свихнулся? Ты не научишь лошадь говорить, это невозможно!» А мужик такой отвечает: «Слушай, у меня есть год. Я могу за это время умереть. Король может за это время умереть. Ну или чем черт не шутит — лошадь может заговорить.»
Дин молча таращился на Бобби пару секунд, потом достал нож:
— Что ж, надеюсь, лошадь заговорит.
Он вскрыл коробку и вынул оттуда разнообразную охотничью утварь, включая святую воду, амулеты и оружие.
— Если я правильно понимаю, как работает заклинание, — проговорил Бобби. — Демон в кого-нибудь вселится и наложит на тебя чары.
— Почему бы ей не использовать самого одержимого?
— Если она сказала, что будет отвлекаться, сражаясь с волей человека, то, наверное, попытавшись прокачать через него энергию, испытает ту же проблему.
— Хорошо, что в нас никто вселиться не может, — вздохнул Дин.
После случая с Мэг Бобби дал Дину и Сэму амулеты, защищающие от одержимости. Позже братья сделали соответствующие татуировки у себя на груди, а амулеты хранили в Импале на всякий пожарный.
— Да, — Бобби поскреб бороду. — Надеюсь, сработает.
— Ты не уверен, что татушки помогут? — удивился Дин.
— Дин, ни в чем нельзя быть полностью уверенным, тебе ли не знать. А этот демон себе на уме. Может произойти всё, что угодно.
— Пожалуй, соглашусь.
— Ладно. Так вот, что мы сделаем…
Бобби Сингер долгое время вёл совершенно нормальную жизнь: жена, бизнес, счет в банке, уважение соседей — он был вполне счастлив, живя в соответствии с американской мечтой. Но потом что-то произошло с его женой: он сначала не знал, что именно, но в итоге ему пришлось убить ее, пока она никому не причинила вреда. Он ударил ее ножом второй раз — с первого не вышло — и только тогда она умерла, извергнув странный черный дым.
С этого момента Бобби не мог жить спокойно: даже не потому, что убил собственную жену, а потому, что понятия не имел, что с ней произошло. Он не был особенно начитанным, хотя неплохо разбирался в технике и ровно учился в школе. И после всего случившегося поклялся, что больше такого невежества не допустит: он начал изучать литературу, пустоватый дом при автосвалке, в котором он жил себе спокойно, быстро заполнился книгами, рукописями, картами и прочим в том духе. Никогда больше никто не умрет из-за того, что Бобби Сингер чего-то не знает! Когда Бобби узнал, что мог спасти жену обычным латинским заклинанием экзорцизма, почти таким же, как в фильмах, чувство вины усилилось. Более того, это чувство его чуть с ума не свело, но он выстоял и продолжал глотать любые попавшие в руки тексты, пытаясь узнать как можно больше о темном мире магии и всякой чертовщины.
Прошло время, и Бобби заработал определенный авторитет среди охотников — людей, работающих в тайне и выслеживающих ночных чудовищ. Если кто-то нуждался в информации, обращались к нему. (Кстати, если нужно было починить машину, обращались тоже к нему, потому что бизнес он не бросил.) Охотники говорили, что если уж Бобби чего-то не знает, то это что-то и знать не стоит. А чувство вины всё росло.
За годы он заполучил много друзей, но только Джон Винчестер раздражал его настолько сильно. Вспыльчивый, угрюмый, скрытный, встающий на дыбы всякий раз, когда не удавалось заполучить желаемое, он часто появлялся в доме Бобби на заре своей охотничьей карьеры. В последний раз, когда Бобби видел его живым, то едва сдержал порыв разрядить ружье Джону в живот. Единственной причиной, почему он не сделал этого еще раньше, были Сэм и Дин. Бобби любил мальчиков, как родных, и очень гордился, что они называли его «дядя Бобби», когда были помладше.
Изучив горы литературы о демонах, Бобби уяснил, что лучше с ними не связываться. Их надо изгонять, и всё на этом. Нельзя разговаривать с ними, нельзя договариваться с ними, нельзя давать им ни единого шанса, потому что стоит тебе на миллисекунду ослабить бдительность — и конец. Вот почему Бобби так сердился, узнав, что Дин заключил сделку с демоном перекрестка, чтобы спасти брата.
«И какого чёрта я делаю, помогая Дину сработаться с еще одним демоном? Что я делал, попросив у Руби помощи с Кольтом?»
Всё изменилось, это уж точно. Когда Дьявольские Врата открылись, демоны разлетелись повсюду, готовые к сражению. Как единственный выживший из всех любимчиков Азазеля, Сэм имел все шансы стать частью заварушки. К лучшему или худшему, но это означало, что Дин и Бобби присоединяются к нему. Оставалось надеяться, выбранная сторона победит.
Бобби и Дин снова навестили стройплощадку, подъехав так близко, насколько возможно, потому что барьер никуда не делся, более того, вокруг него создали внушительный кордон, включающий представителей местной полиции, полиции округа, полиции штата и военно-морского флота. Сходив на разведку, Дин вернулся в машину:
— Побеседовал с нашим приятелем Монтрозом. Говорит, весь день пытаются пробиться внутрь, но без толку.
— Не удивительно. Не думаю, что это возможно.
Дин сел за руль:
— Монтрозу удалось заглянуть внутрь. Говорит, Сэмми и остальной народ с ночи стоят вокруг костей и не двигаются.
— Порошок пробовал?
— Да, он пристает к барьеру, как ты и сказал, так что барьер теперь виден.
— Ладно, — Бобби взглянул на часы. — Почти пять. Пора на свидание с демоном.
— Угу.
Дин изо всей силы врезал по рулю, выкрикнул что-то неразборчивое и начал ругаться вполне внятно, наградив руль еще несколькими тумаками. Потом он завел двигатель и молча развернул машину. Бобби не был уверен, хорошо ли, что Дин смог при нем вот так спустить пар, хотя в жизни не стал бы терять хладнокровие в присутствии Сэма.
Памятником самой южной точке служил кусок бетона в форме буя, раскрашенный в черный, красный и желтый цвета[65]