— А если белоголовым тоже нужны камни? — не сдавался упрямый Джамал.
— Сначала мы узнаем, что им нужно, а потом решим, как поступить, — ответил Ибрай, которому этот спор уже начал надоедать. — Я еще раз напомню тебе, Джамал, что мы пришли сюда отнюдь не за камнями. Поэтому иди на пост и продолжай смотреть очень внимательно!
Когда Джамал ушел, Ибрай подумал, что напрасно поспешил назначить его своим заместителем. Джамал рвался не только к деньгам и славе, но и к власти. Он жадно искал и запоминал ошибки своего командира. Однако он был недостаточно умен и не способен был понять, что Ибрай все прекрасно понимает. Также он был недостаточно опытен, потому не знал, какие внезапные потери может понести отряд в таком трудном походе. Обдумав эту мысль еще раз, Ибрай улыбнулся и снова задремал.
Светило стояло все еще достаточно высоко, хотя часы на моей руке показывали уже около десяти вечера. Более того, по моим наблюдениям, за все время нашего путешествия оно вообще очень мало передвинулось на небосклоне. Здешние сутки были явно продолжительней земных, но насколько? Мы были на ногах уже более шестнадцати часов, и усталость давала себя знать. Когда мы добрались до конечной точки маршрута, мне показалось, что я не в состоянии больше сделать ни шага. Впрочем, до настоящего отдыха было еще далеко.
В деревне нас встречали. Подчеркну: встречали именно нас, людей, и явно не как врагов. Четыре десятка обитателей поселка (точнее, я насчитал их сорок семь) ждали нас возле первых строений — низких куполов, слепленных из земли или глины. Не думаю, что серые обладали способностью общаться друг с другом на расстоянии, скорее всего кто-то из бывших пленников был послан вперед, дабы предупредить о прибытии остальных. В числе ожидавших были самки — они отличались от самцов довольно развитыми грудными железами. Я отметил это с подсознательным удовлетворением, мгновенно перешедшим в область сознательного: любая деталь, делающая серых похожими на нас, меня как бы успокаивала. Потому что запах — жуткий запах их тел, усиленный этим сбившемся в кучу множеством, ощущался сейчас невероятно сильно. Конечно же я постараюсь к нему привыкнуть, но дастся это мне нелегко. Я видел, что никто из моих спутников не испытывает подобных затруднений, тут все дело было в индивидуальном восприятии.
Те, кто шли с нами — за исключением носильщиков Ежика, — тут же просто смешались с толпой встречавших, при этом я не заметил никаких признаков эмоций по поводу факта встречи.
Носилки с Ежиком осторожно положили на землю. Толпа аборигенов молча и одновременно, будто по неразличимой нашим слухом команде, приблизилась к нам, остановившись примерно в трех метрах. Вперед вышел серый, одетый в отличие от своих соплеменников более основательно. Его тело от горла до земли скрывалось под длинной накидкой. Кожа на безволосом лице была испещрена глубокими морщинами, свидетельствовавшими, полагаю, о весьма почтенном возрасте. Остальные аборигены затихли, внимательно наблюдая за происходящим. Патриарх неспешно приблизился и остановился всего в шаге, обдав меня волной запаха своего тела. Полы накидки распахнулись, открыв нитку крупных темно-зеленых камней на шее. Патриарх медленно протянул ко мне руку. На узкой морщинистой ладони лежал небольшой плод, напоминающий мандарин. Треугольные немигающие глаза внимательно смотрели на меня с неподвижного лица. Осторожно, избегая резких движений, я взял с ладони подношение. Существо отступило, шагнуло к Косте, и та же церемония повторилась теперь с ним. Затем наступил черед Вартана и Игоря.
— Мы должны это съесть? — поинтересовался Вартан.
— Желательно, — подтвердил Костя, понюхал плод, откусил кусочек и немного пожевал.
— На вкус ничего, — сообщил он. — Немного похоже на фейхоа, хотя слегка горчит. Надеюсь, живот болеть не будет.
Остальные существа следили за нашими действиями очень внимательно. Превозмогая себя, я тоже откусил кусок. Вкуса я толком не разобрал, но Костя оказался прав хотя бы в том, что было не противно. Серые оживленно зашевелились, зашелестели на своем птичьем языке. Видимо, церемония встречи прошла как надо. Существа вновь подняли носилки с Ежиком и внесли в ближайшее жилище. Я шагнул было туда же, но старик в накидке удержал меня за плечо и легонько потянул к другому куполу.
— Нет, друг, ты уж извини, мы должны быть вместе, — сказал я, осторожно освободился и показал жестом, что намерен последовать за Ежиком.
Старик секунду помедлил, а потом коротко наклонил голову, что я счел знаком согласия и не ошибся: задержать меня он больше не пытался. Чужой запах внутри жилища шибанул мне в ноздри, он был настолько силен, что на миг я испытал головокружение. Мрак здесь не был абсолютным: несколько странных источников скудного, бледного света на стенах прореживали темноту, но чтобы глаза привыкли к резкой перемене освещенности и я смог осмотреться, потребовалось некоторое время.
В хижине не было ничего, что могло бы сойти за самую примитивную мебель. Обрывки шкур или ткани устилали пол, куча каких-то палок у стены и плоский камень в центре — вот и все, что мы увидели. Возле Ежика, снятого с носилок и уложенного на охапку шкур, хлопотали двое серых. На нас они внимания не обратили. Мы молча расселись вдоль стены. Только теперь я ощутил, насколько сильно устал. Каждая клеточка моего тела взывала об отдыхе. Мои товарищи чувствовали себя так же. В бледном свете «ламп» их лица выглядели совершенно изможденными. Я принялся разглядывать один из светильников. Он представлял собой прозрачный мешок вроде рыбьего или бычьего пузыря, наполненного жидкостью, которая светилась слабым, слегка пульсирующим светом. Стенки пузыря оставались совершенно холодными. Это была фосфоресценция, свет рожденный деятельностью живых микроорганизмов.
Отвлеченный этим маленьким исследованием, я пропустил нечто более существенное. Краем глаза я уловил короткое движение, а когда повернулся, обнаружил, что один из серых врачевателей исчез. Мои спутники находились в таком же замешательстве. Он не мог воспользоваться выходом — Костя сидел на его пути.
— Куда он делся? — ошеломленно спросил Вартан. — Ты видел, Игорь?
— Нет, — сказал тот. — Я на секунду отвернулся.
— А вы, Профессор? Костя?
Нам тоже нечего было ему ответить.
— Но я его слышу, — сообщил Игорь. — Он где-то рядом, неподалеку.
Эта маленькая загадка разрешилась спустя минуту. Часть пола шевельнулась, из-под шкуры, прикрывающей подземный лаз, в центре хижины, совершенно незаметный в полумраке жилища, появился серый. Он нес что-то в сложенных горстями ладонях осторожно и бережно, как носят последние капли воды в пустыне. Второй врачеватель тем временем осторожно приподнял Ежика и раскрыл ему рот.
— Чем они его кормят? — прошептал Костя. — Отравят Ежика, к черту!
— Не нужно им мешать, — шепнул я в ответ. — Пусть делают то, что считают нужным.
Мы услышали, как Ежик вздохнул, негромко кашлянул и что-то неразборчиво пробормотал, после чего вновь наступила тишина. Сеанс лечения на том и закончился. Серые уложили Ежика на прежнее место и, один за другим, покинули хижину, плотно закрыв за собой обтянутую шкурами деревянную дверь-затычку. Мы немедленно бросились к товарищу. Он спал или находился в беспамятстве, но дыхание его было ровным и глубоким, что укрепило в наших сердцах надежду на благополучный исход. В любом случае нам оставалось только надеяться и ждать. Я решил, что хозяева деревни предоставили нам возможность долгожданного отдыха и не появятся до утра, но ошибся. Одни мы оставались недолго. Дверь-затычка раскрылась, и житель деревни, один из тех двоих или другой — пока еще я не способен был отличать их друг от друга, — внес в хижину большое круглое блюдо с плодами, корешками и непонятными кусочками, которые, видимо, предназначались в пищу. Он положил блюдо на плоский камень и тут же вышел.
— Вот и ужин подоспел, — хмыкнул Костя, взял с блюда кусочек, понюхал с сомнением и положил на место. — Чего-то мне этого не хочется. Давайте лучше поужинаем консервами.
— Тогда они на нас обидятся и завтра самих съедят, — пообещал Вартан. — Разве ты не знаешь, как поступают с теми, кто неправильно себя ведет? Забыл историю мореплавателя Кука? Следующих гостей будут угощать блюдом, приготовленным уже из Кости.
— Это будет только завтра. — Костя распаковывал свой рюкзак.
Отчасти Вартан был прав. Обижать хозяев не следовало. И хотя Костя к дарам за ужином так и не прикоснулся, мы с Игорем и Вартаном ими не погнушались. Ничего ужасного в еде серых не обнаружилось. Хотя Вартан пару раз посетовал насчет отсутствия в наших запасах пряностей.
Мы поели, а потом заснули одновременно и быстро. Моя последняя мысль была о том, что здешнее освещение вряд ли выключается на ночь…
Эта охота беловолосым особенно удалась. По узкой и извилистой лощине, что выводила на равнину к масджиду, они вели на этот раз более десятка скованных цепочками серых обезьян. «Как же они их ловят?» — невольно удивился Ибрай. Несомненно, причина успеха заключена в особом оружии белоголовых, с которым тоже нужно будет познакомиться как можно скорее.
Бессмертные залегли в кустах на склонах лощины и ждали начала операции. Ибрай гордился своим планом. Чтобы познакомиться и подружиться с хозяевами масджида, совсем не обязательно гоняться по здешним лесам за этими быстрыми обезьянами. Пусть ловят другие, те, кто может их поймать, Бессмертным достаточно лишь привести добычу. Ибрай излагал свой план, ощущая молчаливое одобрение бойцов. Сегодня воины слушали Ибрая не просто как назначенного имамами командира, а как настоящего вождя. Лишь на лице Джамала он безошибочно уловил тень недовольства. Ибрай не удивился. Его план был настолько прост и очевиден, что Джамал мог и сам до него додуматься первым — Ибрай бы немедленно принял его предложение, поскольку иных не могло быть. Но Джамал не додумался и ему оставалась только зависть.