— Никакой Нитро не забияка, — заметила Пита, выдувая углом рта струйку табачного дыма. — Вообще-то, он бывает очень милым, если узнаешь его поближе.
Елизавета промолчала. Понятно, что Пита старается заступаться за Нитро — ведь она крутит с ним шашни за спиною у Зеда. Месяца два тому назад все они были на вечеринке, которая проводилась на океанском берегу. Хесус и Елизавета заехали за Питой по дороге к пляжу, а Зед остался дома: ему хотелось досмотреть какой-то страшно важный бейсбольный матч — трансляцию из Штатов. Когда они прибыли, пляжный домик был полон народу. Немедленно войдя в «режим тусовки», Хесус с Питой пустились прочесывать помещение. Елизавета наполнила бокал вином, которое принесла с собой, оставила бутылку на кухне и вышла на террасу перекурить. Ей гораздо больше нравилось бывать в барах или клубах, чем на этих частных вечеринках. В Мехико жило немало выходцев из других стран, и со многими она была знакома: россияне, французы, канадцы, австралийцы, несколько новозеландцев, множество американцев и англичан. Все они были умны и дружелюбны, и она отлично проводила время в их компании. С другой стороны, в тот вечер Елизавета обнаружила себя в гуще людей, четко делившихся на две разные группы: молодые мексиканские бездельники, жившие за счет родителей герои светской хроники и пожилые бизнесмены, пившие виски и дымившие сигарами. Нахальные тусовщики поглядывали на Елизавету свысока, потому что она «работала за зарплату», а бизнесмены часто принимали за шлюху, и тогда ей приходилось решительно ставить их на место.
Ближе к полуночи Елизавета поинтересовалась у Хесуса, готов ли тот ехать, но он никуда не спешил: его окружали поклонницы, жадно ловившие каждое его словечко, и в руке почти у каждой — бокал с одним из сортов пива, сваренного в его пивоварне. Устав от общения с незнакомцами, Елизавета решила пройтись по пляжу. Ночь была суха и прохладна. Океан басовито гудел, волны мягко окатывали ее босые ноги. Она гуляла по берегу минут сорок и уже возвращалась к пляжному домику, когда наткнулась вдруг на Питу и Нитро. Поначалу она и вовсе их не узнала — две неясно различимые фигуры на песке под пальмой, но затем услышала, как Пита что-то тихо говорит своим грудным голосом, а Нитро ей отвечает по обыкновению резко и хрипло. Елизавета встала как вкопанная. Она уже собиралась заявить о себе — вежливо кашлянуть и спросить, что они тут делают, но затем поняла, что они не разговаривают; эти двое занимались любовью. Елизавета поспешила вернуться на вечеринку, объявила Хесусу, что ей нездоровится, и на такси уехала домой.
С тех пор Елизавета еще трижды видела Питу и Нитро вместе на подобных вечеринках, но там всякий раз присутствовал и Зед. У нее возникало сильное искушение поговорить с Питой начистоту или даже рассказать Зеду о виденной сцене. Но она молчала, надеясь, что та была случайностью, пьяным флиртом — и не более.
Какое-то время все так и выглядело, до вчерашнего вечера в гостях у Зеда. Тот зашел в дом налить себе выпить, и Пита попыталась убедить Хесуса позвать Нитро вместе побывать на Острове Кукол на следующий день. Хесус сопротивлялся, памятуя о неприязни между Нитро и Зедом. Пита тем не менее настаивала, доказывая, что Зед настолько пьян, что наутро, наверное, даже и не поднимется с кровати. В общем, Хесус позвонил Нитро, и тот подтвердил, что будет на месте в условленное время.
И вновь Елизавета не отвела Питу в сторонку. Не ее это дело влезать в подобные разборки. Кроме того, чьи-то любовные похождения редко удается долго держать в секрете. Зед сам обнаружит неверность своей подружки, это лишь вопрос времени.
По крайней мере, так она себя уверяла. Хотя для ее молчания имелась и другая причина: Пита была мстительна и злопамятна. Елизавете совсем не хотелось оказаться в списке ее врагов, ведь тогда Пита могла настроить Хесуса против нее самой. Пита имела на брата поразительно мощное влияние, и кто знает, стоит ли ей качать этот маятник — кого из них двоих Хесус выберет? Если он решит бросить Елизавету, какая судьба ее ждет? Ее подопечным, двум девочкам-близняшкам, в этом году исполняется четырнадцать; с осени им предстоит учеба в школе-пансионате. У Елизаветы не останется другого выхода, кроме как вернуться в Россию… к нищенской жизни. А этого ей совсем не хотелось. Она столько сил потратила, так много трудилась, чтобы занять свое место в обществе. Она не хотела возвращаться к очередям за буханкой хлеба или круглогодичному преподаванию за пару тысяч рублей в месяц — что примерно равнялось теперешнему заработку за одно утро.
— Что так долго? — с тоской проговорил Хесус, выдергивая Елизавету из потока воспоминаний. Он не отрывал взгляда от двери покосившейся лачуги, за которой шумел косой дождь и качались деревья.
— Их нет всего полчаса! — возразила Пита.
— Как думаешь, сколько нужно времени, чтобы обойти этот островок вдоль берега?
Она потушила окурок о доски пола.
— Больше тридцати минут.
— Знаете, — сказал Хесус, а ведь теперь мы точно застрянем здесь на всю ночь. Причем в компании с тем… или теми, кто расправился с братом Розы.
— Мы еще не знаем, умер ли Мигель, — уточнила Елизавета. — Нам известно только, что он кричал.
— Элиза права, — кивнула Пита. — Может, он просто поранился.
Хесус помотал головой:
— Как сказал Зед, даже израненный, он все равно отправился бы на поиски Розы. Звал бы ее по имени. И тогда бы мы его услыхали.
— А как же Люсинда? — спросила Елизавета. — Думаешь, она тоже мертва?
— Естественно, — ответил Хесус. — Иначе мы бы уже наткнулись на нее.
— Если только она не сбежала на каноэ.
Хесус снова замотал головой.
— Если так, Люсинда позвала бы на помощь. И уже вернулась бы с полицейскими.
— Так кто же на них напал?
— Бандиты, — пожал плечами Хесус.
— Бандиты? — с сомнением повторила Елизавета. — Откуда им здесь взяться, в этой забытой богом глуши?
— Мы же взялись.
— Ну… тогда зачем бандитам было на них нападать?
Хесус повел плечом.
— Роза рассказала, как брат отправил ее куда подальше, чтобы уединиться с Люсиндой, так? Значит, они занялись любовью, а эти парни их увидели, заработали по стояку и решили поучаствовать.
— Считаешь, они убили Мигеля, чтобы потом надругаться над Люсиндой?
— У каждого убийства свой мотив, — рассудительно заметил Хесус. — Когда жертвами становятся незнакомцы, мотив обычно сводится к сексу или к деньгам.
— А призрак? — подала голос Пита. — Какие мотивы у призрака?
— Мы не берем в расчет привидений, — поморщился Хесус.
— Почему бы и нет? Роза так и сказала. Она думает, что…
— Роза всего лишь дитя, Пита. А эти россказни про утонувшую девочку — они и есть россказни, байки, легенды…
— Легенды не возникают на пустом месте, — с вызовом сказала Пита. — Люди не выдумывают их просто так, забавы ради.
— Именно этим они и занимаются. И рассказывают всем желающим, а те — дальше. Никаких привидений не существует, Пита. Ясно тебе?
Пита возмущенно уставилась на брата:
— А как же Сюзанна?
Хесус открыл было рот, но потом закрыл и покачал головой.
Елизавета нахмурилась. Кажется, Сюзанной звали умершую в раннем возрасте младшую сестренку Питы и Хесуса?
— А что насчет Сюзанны? — осторожно спросила она.
Пита нехотя ответила:
— Так звали нашу младшую сестру.
— Я знаю. Хесус рассказывал мне о том, что произошло.
— А он не рассказал, как в детстве я встретила привидение сестры?
Елизавета молча покачала головой.
— В общем, встретила, — сказала Пита. — Это было вскоре после того, как она утонула.
Я проснулась посреди ночи, и Сюзанна стояла у окна спальни.
— Она заговорила с тобою?
— Да… Ну вроде как. Только не размыкая губ. Не знаю, как и объяснить. Я будто могла ощущать ее мысли, знала, о чем она думала. Слова сами появлялись в моей голове. Сюзанна сказала, что у нее все хорошо. Попросила не переживать о ней.
— А потом она еще к тебе приходила?
— Нет. Только в тот, единственный раз.
— А… — протянула Елизавета, не зная, что еще сказать.
— Ты была еще маленькой, — мягко напомнил Хесус.
— Я это не выдумала! — вспылила Пита.
— Ну и ладно. Скажем, ты видела Сюзанну. Это одно. Но чтобы призрак погибшей пятьдесят лет назад девочки, который бродит по забитому куклами островку, одним махом убил двух непрошеных гостей…
— Я только хочу сказать, — перебила его Пита, — что от нас требуется держать сознание открытым. Мы не знаем, что случилось, а потому не стоит зацикливаться на какой-то одной версии. Я верно говорю, Элиза?
— Да, будем держать сознание открытым, — дипломатично согласилась та. — Нужно подождать, пока не вернутся остальные, послушать их рассказ и лишь тогда строить выводы.
Они вернулись минут через двадцать. Сначала появился Пеппер с низко опущенной под потоками дождя головой. За ним шли Зед и Роза, а уж потом — и Нитро, тащивший на спине средних размеров каноэ. Все были мокры до нитки: волосы прилипли к голове, а одежда — к телу. Елизавета и Пита вскочили на ноги, подбежали к входу в лачугу, но под ливень не вышли.
— Зед! — выдохнула Пита. — Вы нашли их лагерь? Нашли Мигеля и Люсинду? Что с ними произошло?
Зед отер воду с лица и ткнул пальцем в сторону другого покосившегося строения, метрах в тридцати.
— Я отведу туда Розу, чтобы вы, ребята, смогли пообщаться. Пеппер или Нитро обо всем вам расскажут.
И Зед повел Розу прочь. Нет, они не бежали; казалось, дождь ничуть не беспокоит их обоих. Они уже вымокли так, что хуже быть не могло. Нитро сбросил каноэ на землю, и они с Пеппером вошли в лачугу Их обувь чавкала, оставляя на полу грязевые дорожки. Нитро стянул с конского хвоста резинку и по-собачьи замотал головой, стряхивая воду с волос. Пеппер нашел себе пустующий участок стены и, устало вздохнув, уселся там. Его кожа в гаснущем свете дня выглядела Пепсльно-серой. Обыкновенно жизнерадостное лицо сейчас было сковано угрюмой гримасой.