Закрыв глаза, я наклонил голову и сконцентрировался. Я попытался представить его себе: где-то недалеко от Острова мертвых мстительный пейанин со злорадной ухмылкой наблюдает за извержением вулкана: клокочут и бурлят потоки лавы, застилая небо, сыплется черный горячий пепел, змеями ползут извивающиеся струи серы… И, собрав в комок всю мою жгучую ненависть к нему, я напрягся и с усилием передал ему следующую мысль:
— Ну, погоди, Грин-Грин. Ну, погоди, Грин-Грин-тарл. Дождешься ты у меня. Я буду у тебя через несколько дней. Ждать осталось недолго. Я иду к тебе.
Ответа не было, да я на него и не рассчитывал.
Следующим утром передвигаться стало намного труднее. Запорашивая глаза, сквозь туманную мглу валила черная сажа, как густой снегопад. Земля подрагивала под ногами от мелких толчков, редкие животные, попадавшиеся мне навстречу, в панике разбегались, не обращая на меня ни малейшего внимания. Я отвечал им взаимным пренебрежением.
С севера небо пламенело. Не обладай я безошибочным чутьем, помогавшим мне ориентироваться на собственной планете, я мог бы подумать, что иду на восток, где уже теплилась заря. Но меня, матерого волка, было не провести.
Грин-Грин был пейанин, хоть и чуть-чуть не дотянувший до ранга Великих, но все же представитель наиболее искушенной в науке мщения расы, — и разыграл жалкую, недостойную его клоунаду перед землянином, которого ненавидел всеми фибрами души! Ну ладно, меня он терпеть не может и не жалеет никаких средств, лишь бы покончить со мной. Но это не причина, чтобы совершать такие грубые ошибки, забывая прекрасные, добрые традиции своего рода. Извержение вулкана — детская забава, с которой легко справится и маленький пейанин. Ребяческое проявление силы. Мне стало стыдно за него. Слишком грубо сработано для такой тонкой игры. Даже я, при кратком и поспешном ознакомлении с системой мщения, знал больше, не говоря уже о нюансах. Теперь мне стало понятно, почему он провалился на последнем экзамене.
Я на ходу сгрыз шоколадку» решив отложить завтрак до лучших времен. Хотелось побольше пройти за то утро. Шел я мерным» спокойным шагом, а передо мной ширилось небесное краснополосье, вулканический пепел сыпался, как мука сквозь сито, а почва подо мной каждый час вздрагивала от подземных ударов.
Около полудня на меня напал бородавчатый медведь. Укротить мне его не удалось. Зверя пришлось пристрелить, и я проклял того, кто превратил моих мирных животных в агрессивных хищников.
Туман постепенно рассеивался, но зола и копоть продолжали разъедать мне глаза. Из-за летящей пыли стояли вечные сумерки; я беспрерывно кашлял. Темп мой замедлился, потому что привычный рельеф сильно изменился. Требовалось пересмотреть планы и накинуть еще один день на дорогу.
Когда я устраивался на ночлег, позади меня легло уже много миль, и я был уверен, что к полудню следующего дня увижу Ахерон.
Я сделал привал на сухой каменистой площадке, где под разными углами торчали крупные остроконечные обломки. Почистив оружие, я расстелил синтепласт, развел костер и немного поел. Затем выкурил предпоследнюю сигарету, чем немного способствовал загрязнению окружающей среды, и залез в спальный мешок.
Я спал и видел сон, который теперь ускользает от меня. Осталось только впечатление, что поначалу мне снилось что-то очень приятное, затем видение перешло в ночной кошмар. Заворочавшись на жесткой подстилке, я вдруг понял, что больше не сплю. Глаз я не открывал, — лишь повернулся на другой бок, будто все еще объятый дремой. В руке я продолжал сжимать пистолет. Я лежал, чутко прислушиваясь к звукам, всей кожей ощущая опасность. Я был весь — внимание.
Во рту у меня был мерзкий привкус гари и копоти, витавших в воздухе. Даже через ткань спального мешка я ощущал сырость, шедшую от земли. Мне показалось, что кто-то стоит надо мной. Где-то справа от меня едва скрипнул сдвинутый с места камень. И снова — тишина.
Я пальцем нащупал спусковой крючок и направил дуло пистолета в ту сторону, откуда раздался звук.
Затем я, лежа в своем темном временном пристанище, почувствовал легкое дистанционное касание, как будто убийца дотронулся до моей головы, — так пчела осторожно забирается внутрь цветка.
— Спи, — казалось, кто-то говорил мне, — спи и не просыпайся. Ты не очнешься ото сна, если я этого не пожелаю. Ты спишь и слышишь меня сквозь сон. Так я хочу. Тебе незачем просыпаться. Спи глубоко и крепко, как я велю тебе. Сейчас ты должен спать..
Я позволил ему продолжать в том же духе, хотя я уже окончательно проснулся, но сдерживал себя, прикидываясь спящим, пока он бормотал надо мной свои одурманивающие заклинания.
Верно, он позволил себя провести, потому что минуту спустя я снова услышал какое-то шевеление. Звук доносился оттуда же, откуда и в первый раз.
Открыв глаза, но не поворачивая головы, я стал следить за колебанием теней.
Около одного из валунов, футах в тридцати от меня, появились новые, незнакомые мне контуры, — когда я устраивался на ночлег, такого не было. Я замер, внимательно приглядываясь, не колыхнется ли странная тень. Точно определив положение темной фигуры, я снял с предохранителя пистолет, прицелился и выстрелил в точку, лежавшую футах в пяти перед моим преследователем.
— Не двигаться с места, или я сделаю из тебя решето, — мысленно приказал я ему, не опуская пистолет.
Наконец-то я столкнулся с ним лицом к лицу!
Я заговорил с ним по-пейански: вспышка от выстрела на мгновение осветила того, кто стоял у валуна, — это был пейанин.
— Грин-Грин, — обратился я к нему, — грубо работаете. Вам, как пейанину, должно быть стыдно.
— Я допустил несколько промахов, — признался он, подав голос из темноты.
Я ухмыльнулся.
— Да уж.
— Но у меня есть смягчающие обстоятельства.
— Ладно, на первый раз прощается Пусть этот камень послужит вам уроком Вам казалось, что камень находится в состоянии абсолютного покоя, но при вашем прикосновении он сместился, хотя и незначительно Скрип выдал вас. — Я укоризненно покачал головой. — Ай-ай-ай! Все дело испортили. Не умеете мстить — не беритесь. Интересно, что скажет ваша родня, узнав о таком провале?
— Если тем все и кончится, мои родственники будут недовольны.
— Ну почему же кончится? Разве вы заманили меня сюда не для того, чтобы убить? — с издевкой спросил я.
— Зачем отрицать очевидное?
— Тогда логично было бы с вашей стороны ожидать, что я окажу вам сопротивление.
— Послушайте, Фрэнк Сэндоу, Дра Сэндоу, о какой логике вы говорите? Я мог бы уничтожить вас любым способом, поскольку вы оказались в моей власти.
— Наверно, у вас просто нервишки пошаливают в связи с моим появлением.
— Я не такой уж слабонервный, как вы думаете. Я пришел, чтобы взять вас под свой контроль.
— Но потерпели фиаско.
— К сожалению, да.
— Зачем я вам?
— Вы мне нужны. Мне не справиться одному.
— С чем?
— Мне необходимо как можно скорее убраться отсюда. У вас есть транспорт?
— Конечно. А чего вы боитесь?
— За долгие годы жизни вы накопили не только много друзей, но и много врагов, Фрэнсис Сэндоу.
— Зовите меня Фрэнк. Мне кажется, что мы уже давным-давно знакомы, старик.
— Зря вы использовали телепатические средства связи, Фрэнк. Ваше послание перехватили, и кое-кому стало известно, что вы здесь. Если мы с вами не улизнем отсюда, вас ждет мщение еще более коварное, чем мое.
Дуновением ветра до меня донесло затхлый, тошнотворно-приторный запах, — так пахнет пейанская кровь. Я включил карманный фонарик и направил луч света на Грин-Грина.
— Вы ранены!
— Да.
Опустив фонарик, я дотянулся до рюкзака и стал шарить в нем левой рукой. Выудив оттуда походную аптечку со средствами первой помощи, я бросил ее пейанину.
— Перевяжите раны, — сказал я ему, снова включая фонарик. — От вас дурно пахнет.
Грин-Грин вынул бинт из аптечки и обмотал им правое плечо и предплечье. Мелкие царапины и ссадины на груди он проигнорировал.
— Вы как после боя.
— Я дрался.
— Интересно, в каком виде сейчас ваш противник?
— Ему от меня крепко досталось. Мне везло в схватке. Жаль, что не убил его. А теперь уже слишком поздно.
Я заметил, что оружия у него нет, и сунул свой пистолет обратно в кобуру.
— Делгрен из Дилпеи просил передать вам привет. Он тоже значится в ваших дерьмовых черных списках?
Грин-Грин хохотнул, издав гортанный, хрюкающий звук.
— Он у меня под номером вторым, — хмыкнул он. — Следующий за вами.
— Никак не пойму, зачем я оставил вас в живых.
— Я вызвал ваше любопытство, вот вы и подарили мне жизнь. Да еще и бинт дали, раны перевязать.
— Ну, хватит болтать. Чаша моего терпения переполнилась.
— Получается, что вы споткнулись о тот же камень, что и я. Пусть этот камень и вам послужит уроком.
Я, нахмурившись, закурил.
— Нечего пользоваться моим же оружием и оборачивать против меня мои же слова, — возмутился я.
Грин-Грин, кончив бинтовать раны, произнес:
— Я хочу предложить вам сделку.
— Говорите.
— У вас есть корабль, уж не знаю, где вы его прячете. Возьмите меня с собой, — пора убираться прочь с этой проклятой планеты.
— А что вы предлагаете мне взамен?
— Жизнь.
— Не в вашем положении угрожать мне.
— А я и не угрожаю. Я просто предлагаю вам спасти вашу жизнь за то, что вы спасете мою.
— А от кого вы собираетесь меня спасать?
— Вы знаете, что я могу воскресить умерших?
— О, да. Ведь вы украли пленки памяти? Между прочим, как вам это удалось?
— Телепортация. У меня особый талант. Я могу перемещать предметы в пространстве. Много лет назад, когда я только начал изучать вашу личность и разрабатывать этапы мщения, я стал наносить визиты на Землю. Фактически мои посещения совпадали со смертью ваших друзей или врагов. К тому времени я накопил достаточно средств, чтобы приобрести Иллирию, — ваша планета казалась мне подходящим местом для осуществления того, что я задумал. А Великому по плечу восстановить умерших по пленкам памяти.