– Через некоторое время ему потребуются более сильные лекарства. Вы были очень добры, но вам придется пойти еще дальше. Возможно, специалист…
– Хорошо. Мы можем себе это позволить. К нему будут приглашены самые лучшие специалисты. Расскажи мне о том, какие могут возникнуть проблемы.
– Скоро увеличится скорость распада кровяных сосудов. Однако пройдет приблизительно шестнадцать земных месяцев, прежде чем болезнь полностью покорит его тело. После этого он быстро погибнет. Я не знаю, что стану тогда делать.
– Поговори с ним и постарайся его успокоить.
– Я постоянно этим занимаюсь.
– Соедини нас.
– Подождите минутку.
…В разум ребенка-монголоида – и больше. Его подхватили загадочные течения, потащили куда-то… вот он знает и видит.
…Все, что когда-либо проходило перед этими желтыми глазами – сам Малакар позаботился о том, чтобы они повидали немало. Тонкий инструмент не выбрасывают только из-за того, что счет на врача может оказаться слишком большим.
Малакара окутал почти непроглядный мрак, царивший в этом необычном сознании, но он продолжал двигаться по нему дальше. Шинд осуществлял связь, а Малакар изучал существо, в разуме которого находился. Небеса, карты, миллионы страниц, лиц, сцен, диаграмм. Возможно, несчастный Тув и был лишен способности мыслить, однако это не мешало самой разнообразной информации собираться в архивах его сознания. Малакар медленно продвигался вперед.
Да, эта лохматая голова являлась самым настоящим складом, который очень неохотно расставался со своим достоянием.
Вдруг все существо Малакара Майлза затопили эмоции. Совсем рядом источник боли и страха смерти – Тув – практически не понимал, что с ним происходит, и от этого его страх был еще более сильным – пропитанное отвратительными кошмарами место, где смутные образы ползали, извивались, горели, истекали кровью, замирали, а потом растягивались и рвались. Что-то внутри самого Малакара ответило на этот чудовищный призыв. Животный ужас, страх перед пустотой, попытка наполнить ее самыми невероятными порождениями фантазии, а когда это удавалось – бесконечные повторения после неудачных попыток понять.
– Шинд! Вынь меня отсюда!
…И вот он уже снова стоит рядом с раковиной. Очень медленно опорожнил колбу и прополоскал ее.
– Ну, переживание было полезным?
– Я буду постепенно увеличивать дозу. Следи за тем, чтобы он не переутомлялся.
– Вам понравились его воспоминания?
– Да, черт возьми, и я постараюсь их сохранить.
– Хорошо. Мой прогноз относительно продолжительности жизни Тува может оказаться слишком оптимистичным.
– Было бы глупо рассчитывать на точность. Расскажи мне еще о Морвине.
– Он обеспокоен.
– Мы тоже. Разве нет?
– Скоро он произведет посадку и будет здесь. Такое впечатление, что его сознание наводнено страхами. Этому способствовали люди из того места, которое вы ненавидите.
– Весьма вероятно. Он живет среди них.
Малакар Майлз бросил всего лишь один взгляд на изображение своего мира. Чтобы скоротать время, он включил экраны, которые показали ему большую часть Земли. Потом выключил их, потому что видел эту картинку уже множество раз, и она ему давно наскучила. Если живешь возле вулкана, который когда-то, давным-давно, что-то для тебя значил, нужно привыкнуть к самым мрачным видам, возникающим время от времени перед глазами. Конечно, Малакар Майлз по-прежнему любил Землю, но он практически ничего не мог сделать, чтобы изменить ландшафт.
Сейчас же он просто сидел и наблюдал за приземлением корабля и за тем, как из него вышел Морвин. Он включил систему слежения и проверил боевую готовность разных видов оружия.
«Просто смешно, – подумал он. – Должен же я хоть кому-нибудь доверять!»
Однако он внимательно следил за Морвином, приближающимся к воротам цитадели: парящая в воздухе сфера готова была в любой момент обрушить огненную смерть на голову старого друга.
Человек в космическом скафандре остановился и посмотрел наверх. По сфере пробежали трещины. Малакар нажал на кнопку вызова на массивной консоли управления.
Замигал белый огонек, и, когда Малакар повернул соответствующий диск, сквозь шум статических помех послышался хорошо знакомый голос:
– Я только хотел навестить вас, сэр. Если вы считаете, что я должен улететь…
Малакар коснулся кнопки передачи.
– Нет. Заходи. Я принял обычные меры предосторожности.
Однако он продолжал следить за каждым шагом Морвина, вводя информацию о его продвижении в боевой компьютер. Малакар просветил Морвина рентгеновскими лучами, взвесил, измерил пульс, кровяное давление и снял энцефалограмму. Все эти данные он пропустил через другой компьютер, который проанализировал их и направил результаты Малакару.
Чисто – таков был ответ.
– Шинд? Что ты заметил?
– Я бы сказал, что он действительно просто решил навестить вас, сэр.
– Ладно.
Малакар открыл ворота, и художник оказался внутри крепости. Морвин вошел в обширный зал и уселся на подвижном диване.
Малакар ступил в переплетение разноцветных лучей и через несколько секунд вышел оттуда ослепительно чистым и гладко выбритым. Потом быстро оделся, спрятав на себе лишь простейший набор оружия, и, поднявшись на лифте, вошел в главный зал своей крепости.
– Привет. Как поживаешь?
Морвин улыбнулся.
– Привет. В кого вы стреляли, сэр, когда я пошел на посадку?
– В призраков.
– Угу. Удалось попасть?
– Никогда не удается. Конечно, жаль, что виноградников на Земле больше нет, но у меня еще остались кое-какие запасы. Не хочешь попробовать?
– С удовольствием.
Малакар подошел к бару, наполнил два бокала и протянул один из них Морвину.
– Пью за твое здоровье. А потом мы пообедаем.
– Спасибо.
Они чокнулись.
Он встал. Потянулся. Лучше. Намного лучше.
Проверил ноги, потом руки. Оставалось еще несколько затекших мышц и болезненных мест. Он их помассировал. Почистил одежду. Осторожно подвигал головой.
Потом подошел к стене хижины и выглянул в грязное окно.
Тени заметно удлинились. Скоро закончится еще один день.
Он рассмеялся.
На миг перед его слипающимися от сна глазами возникло голубое печальное лицо.
– Мне очень жаль, – сказал он, а потом присел на ящик и стал ждать наступления ночи.
Он чувствовал, как мощь начинает петь в его ранах и в новой незаживающей язве, появившейся на правой руке.
Это было здорово.
Дейлинг из Дигла медитировал, дожидаясь, как обычно, звона прибойного колокола. Прикрыв глаза, он кивнул, хотя, сидя на балконе, даже не смотрел на океан.
Случившееся никак не укладывалось в рамки его подготовки к деятельности священнослужителя. Он никогда не слышал ни о чем подобном, хотя религия, которую он проповедовал, была очень древней, а ее постулаты – сложными.
Непонятно, почему никто не поставил этот вопрос перед Именами. По традиции освящение было феноменом галактического уровня.
Но Имена почему-то с равнодушием относились к тому, что происходило в их святилищах. Обычно Имя-носящие общались друг с другом только по поводу вопросов вселенского значения, в которых участвовали почти все они.
Будет ли дерзостью, если он обратится с вопросом к кому-нибудь из Тридцати Одного Живущего?
Наверное.
Но если они и в самом деле ничего не знают, им нужно сообщить. А может быть, нет?
Дейлинг размышлял. Очень долго размышлял.
Затем, когда раздался звонок, возвещающий о приливе, он встал и направился туда, где находились средства связи.
Какая несправедливость! Ведь ему хотелось именно этого, и, с его точки зрения, в подобном желании не было ничего особенного. Но в момент свершения действия намерение отсутствовало, и он не мог насладиться содеянным.
Света нигде не было. Мертвый город застыл в холодной неподвижности под сияющими яркими звездами.
Он сорвал знак карантина, посмотрел на него, а потом разорвал на мелкие клочки. Бросил обрывки на землю и поспешил дальше.
Он мечтал о том, что войдет в Италбар ночью, дотронется своими израненными руками до дверных ручек, проведет ими по перилам, ворвется во все магазины по очереди и станет плевать на их еду.
Куда они подевались? Умерли, разбежались или лежат в своих постелях, дожидаясь последнего часа? Этот город совсем не был похож на тот Италбар, что предстал перед его глазами, когда он смотрел на него с вершины холма. Тогда Хейдель фон Хаймек прибыл сюда совсем с другими намерениями.
Теперь он сожалел, что принес смерть жителям Италбара не намеренно, а по чистой случайности.
Однако он знал, что в его жизни будут и другие Италбары – целые миры, наполненные городами, похожими на этот.
Проходя мимо угла, где гулял мальчишка с ящерицей, Хейдель остановился, чтобы вырезать себе посох.
Проходя мимо места, где мужчина предложил подвезти его, он сплюнул на землю. Он прожил много лет в одиночестве и считал, что прекрасно разбирается в человеческой природе, гораздо лучше тех, кто всю свою жизнь провел в больших городах. Это знание давало ему право на вынесение приговора – он в этом был неколебимо уверен.
Сжимая в руках свой посох, Хейдель вышел из города и направился в горы. Ветер шевелил его волосы и бороду, а в глазах отражались звезды.
Он улыбался.
Малакар вытянул свои начиненные оружием руки и ноги и подавил зевок.
– Еще кофе?
– Спасибо, командор.
– …Итак, ОЛ собирается предпринять военные действия против нас, а меня они намереваются использовать в качестве повода? Очень хорошо.
– Ну, мне сказали не совсем так, сэр.
– Суть от этого не меняется.
«Жаль, что я не могу доверять тебе, – решил Малакар, – хотя ты сам считаешь себя достойным доверия. Ты был хорошим заместителем и всегда мне нравился. Но все творческие натуры отличаются ненадежностью. Вы селитесь там, где покупают ваши произведения. Если бы направить твои способности в нужное русло, мы с тобой славно поработали бы. Жаль. Интересно, почему ты не куришь трубку, которую я тебе подарил…»