– Это будет стоить целое состояние.
– И что из того? Ну, договорились? Вы забываете о фон Хаймеке, и Земля становится такой, какой она была до войны. Идет?
– Вы лжете!
– Он не лжет, – сказала Шинд.
– У ДИНАБа будет еще один обитаемый мир, – продолжал Сэндоу, – вы ведь утверждаете, что для вас это имеет большое значение.
Все время, пока Сэндоу говорил, Малакар пытался взять под контроль свои чувства – чтобы действовать автоматически, как во время сражения, – и не дать возможности несбыточным мечтам завладеть его душой. Осторожно, бесшумно, медленно он смещался вправо, целиком сосредоточившись на голосе Сэндоу. Теперь, когда он почти касался стены, ему снова стали видны очертания головы и левого плеча Сэндоу. Малакар нажал на курок.
От сильного удара его рука онемела почти до локтя; он увидел, что выстрелил мимо, и пуля ударила в верхнюю часть противоположной стены.
Левой рукой Малакар прикрыл глаза от полетевших во все стороны осколков. Однако почти сразу же отвел руку, снова схватил автомат и направил его вверх.
Очередь ударила в потолок, который рухнул вниз.
Сэндоу наконец замолчал.
Малакар и Джакара довольно долго лежали, прислушиваясь к своему дыханию и биению собственных сердец.
– Шинд?
– Ничего. Вы убили его.
Малакар поднялся на ноги.
– Пойдем, Джакара. Нам нужно уходить отсюда, – сказал командор.
Позднее, перед тем как они свернули лагерь, Джакара посмотрела на него, коснулась кончиками пальцев его щеки и сказала:
– У вас идет кровь, Малакар.
Он резко отстранился.
– Знаю. Я порезался об эту проклятую картину зеленого мужчины, когда она на меня упала.
Он подтянул седло.
– Он действительно мог восстановить Землю, Малакар?
– Наверное, но это все равно ничего бы не решило.
– Вы говорили, что ДИНАБу требуются новые миры, чтобы получить статус в ОЛ. Земля могла бы стать одним из таких миров.
– Чтобы получить Землю, мне пришлось бы отказаться от своего оружия.
– Откуда он мог знать об изображении этой богини – Мар-и-рам?
– Странтрианские святилища построены одинаково. Он примерно знал, где я стоял. Всякий, кому известно, как устроены подобные храмы, способен сказать, что изображено на стене.
– Значит, он придумал и все остальное?
– Конечно. Это просто смешно. Его интересуют только экономические аспекты данной ситуации.
– Тогда почему он прилетел сюда?
– Не знаю… Ну вот, я готов. Поехали.
– Вы ничего не собираетесь с этим делать?
– С чем?
– С порезом.
– Потом.
Усевшись на куррьябов, они поскакали обратно навстречу Кейпвиллу и дождю.
IV
Доктор Пелс изучал отчеты.
Слишком поздно, решил он, и что-то сложилось не так. Здесь действительно свирепствуют лихорадка мвалакхарран кхур и еще множество других болезней. Мы не можем позволить им распространиться на другие планеты. Где он? Никаких данных о том, что он покинул Глич, нет. И тем не менее власти официально сообщили, что из космопорта был угнан корабль для пространственного прыжка, а в порту зарегистрирован один из очагов инфекции. Может, он решил убежать и спрятаться где-нибудь, когда понял, что происходит? Или, наоборот, направился на какой-нибудь новый мир?
Под звуки музыки Дебюсси доктор Пелс созерцал Глич – доктор Пелс слушал сюиту «Море».
«Что делать? – думал он. – Я долго ждал, но время ожиданий прошло, наступила пора действовать. Если бы я сумел отыскать его месяц назад, трагедии на Гличе могло бы не произойти. Мне необходимо найти его как можно скорее, я должен поговорить с ним, убедить остаться со мной до тех пор, пока я не сумею решить его проблему. Интересно, согласится ли он подвергнуться той же процедуре, которая позволяет мне функционировать? Согласится ли он отказаться от жизни в том виде, как он ее себе представляет, и превратиться в призрак – вроде меня? Поменять свое нынешнее существование на лишенную чувств, бессонную жизнь? Если он понимает, что делает, я не сомневаюсь: он не откажется. Либо это, либо самоубийство… Единственно возможные варианты для разумного, порядочного человека… А что, если он перестал быть разумным существом? Вдруг напряжение и тяжелые переживания сломили Хаймека или безумие явилось побочным эффектом его необычного состояния? А что, если положение, в котором он оказался, столь же безнадежно, как и мое? Возможно, в таком случае достойным выходом было бы замораживание. Иначе пришлось бы слишком долго ждать. Однако никто не может дать никаких гарантий на предмет пробуждения – в такой ситуации почти наверняка он не согласится. Как лучше держаться с ним, когда я его найду? Пришло время решительных действий, а я не знаю, что предпринять».
Через некоторое время он послал сообщение в Координационный Центр Охраны Здоровья планеты, предлагая свои услуги в борьбе с многочисленными эпидемиями, которые уже успели опустошить два континента. Потом включил канал, круглосуточно передававший сводки новостей. Пелс был способен слушать радио без перерыва, а значит, мог рассчитывать, что вовремя узнает о новой вспышке эпидемий. Он приготовился мгновенно отправиться на место происшествия.
Доктор Пелс слушал новости, а перед его мысленным взором неожиданно появилось море, которого он никогда не видел.
– Все прошло просто великолепно, – рассказывал ей Хейдель. – Мне потребовалось всего несколько минут.
– Это из-за того, что ты сам там присутствовал. Скоро ты повсюду будешь становиться эпицентром урагана. Пройдет совсем немного времени, и ничто не сможет противостоять тебе. Нужно будет только указать пальцем и пожелать, и все они умрут.
– Госпожа, теперь я знаю: вы настоящая, а не плод моего горячечного бреда. Ведь вы исполнили данные вами здесь обещания…
– Как и ты. Именно поэтому я и наградила тебя так щедро.
– Вы совсем не такая, как раньше…
– Да. Теперь я сильнее.
– Я не это имел в виду. Хотя и это тоже правда… Я хотел сказать: что-то изменилось. Что же произошло? Я обнаружил, что далеко не всегда в состоянии ясно мыслить.
– Ты превращаешься в богоподобное существо.
– Однако что-то внутри меня отчаянно протестует.
– Пройдет. Просто наступила новая фаза.
– …И вы не сон. Вы настоящая. Кто вы на самом деле? И куда я попал?
– Я богиня, в верности которой ты поклялся, и мы находимся в моем собственном раю.
– Где он?
– Мое царство внутри тебя.
– Вы не ответили на мой вопрос, Госпожа.
– Я дала тебе единственно возможный истинный ответ.
– Где мы встретились?
– Мы всегда знали друг друга.
– На Дейбе, не так ли?
– Да, именно там формально произошел наш первый контакт.
– Я не помню, как мы познакомились.
– Ты был болен. Мы спасли тебя.
– «Мы»?
– Я. Я спасла тебя тогда, чтобы мы могли помочь друг другу.
– Почему вы так долго ждали?
– Время было не совсем подходящим.
Он повернулся и посмотрел на нее. А потом быстро кивнул, словно вокруг не было ничего, кроме синего льда и синего пламени.
– Что произошло? – пробормотал он.
– Ты принес сюда больше, чем следовало, и в то же время недостаточно, Дра фон Хаймек. Ненужные воспоминания о ненужной жизни не имеют отношения к тому, что происходит здесь. Пусть они уйдут. Ты уже не тот, кем был на Дейбе или даже на Гличе. Трепещи передо мной. Я возвеличу тебя. Я окажу тебе милость.
– Я благоговею и трепещу перед вами.
– Проснувшись, ты пойдешь в город, где не скажешь ни единого слова. Ты просто укажешь пальцем на первое живое существо, которое встретишь.
– Я укажу пальцем на первое живое существо, которое встречу…
– Ты почувствуешь, как у тебя в груди распускается цветок могущества, поднимает голову, словно змея.
– …Я почувствую могущество…
– А потом ты уйдешь оттуда и отправишься в другое место…
– …Я отправлюсь искать другое место…
– Ты прекрасен в моих глазах, и я люблю тебя, Дра фон Хаймек.
Холодные губы коснулись его век, как монеты, которые отдают Харону. Через некоторое время она запела. В небе сияла синяя луна. С кончиков ее пальцев к нему на ладонь капала кровь. Она пела о вечности.
Он дал ей транквилизатор и отправил спать. Иначе ему пришлось бы закрыть все экраны – когда она в них смотрела, у нее начинались невыносимые приступы головокружения. Вполне можно было бы обойтись и без экранов, но с тех пор, как они покинули Дейбу, Джакара постоянно его раздражала.
«Дело совсем не в том, что тебя боготворит симпатичная девчонка, которая из страха не подпускает тебя к себе. И вовсе не в ее бесконечных разговорах о борьбе, и не в том, что она все время заставляет тебя предаваться воспоминаниям. А в чем тогда, черт подери, дело? В том, что ты оказался с другим человеческим существом в подпространстве, где вам придется вместе провести целых две недели? Нет, тоже не то. А может быть, ты просто вдруг осознал, как тяжело давит на плечи груз прожитых лет? Девчонка постоянно привлекает твое внимание к тому, каким ты был и каким стал сейчас. Неужели твоя ненависть в прежние годы была столь сильна, что ты мог сжечь целый город только ради того, чтобы разделаться с крысами? В какой момент ты изменился, стал мягче? Когда чистая холодная ненависть сменилась планами процветания ДИНАБа и получения им статуса Лиги? Все произошло так постепенно, что ты и сам этого не заметил. Ты мечтал раздобыть набор хлыстов, а теперь у тебя нет уверенности в правильности избранного пути. Сэндоу не выходит из головы. Неужели он и вправду мог помочь ДИНАБу? Его слова звучали достаточно разумно. Однако он болтал какие-то глупости про странтрианскую богиню… Чушь собачья!.. Эта девушка умудряется либо вытащить на свет все самое плохое, что есть в тебе, либо полностью лишает индивидуальности. Неправда. Ты сам в этом виноват. И все же… Я буду спать, когда она проснется. Если люди Сэндоу свяжут меня с тем, что произошло на Дейбе, могут возникнуть неприятности. Им наплевать на политические границы. Ну, еще один мост, еще один день. Если я напущу на них фон Хаймека, ситуация будет достаточно серьезной. Кто-нибудь обязательно сообразит, что это моих рук дело. Они наверняка попытаются предать меня суду. Зря я послал им сферу – дурацкая была идея. Вполне мог оставить ее себе, а не отправлять в ОЛ. Унизился перед ними, предъявив им счет с memento mori? Трудно сказать.