Парень снова засмеялся:
— В каком-то смысле. Ха-ха! — он обратился к кому-то еще, видимо скрывавшемуся за искусственным холмом:
— Идите сюда, это всего лишь пара придурков, сцепившихся из-за парашюта, который все равно достанется нам!
Из-за горы металла появились несколько человек примерно такого же вида, как и тот, что стоял рядом с Алексом. Они сразу же пошли в сторону парашюта, достав ножи. Алекс удивленно спросил у незнакомца:
— Простите, но что происходит?
— Ничего не происходит! — незнакомец вытер свой окровавленный нож об одежду мертвого старика и перевернул его, начав обыскивать с явной брезгливостью в движениях. — Заткнись!
Парень поднял нож старика, с сочувствием осмотрел его и отправил себе за пояс. Потом он снял с мертвого непонятный головной убор — зеленую железную полусферу. Еще немного покопавшись, он посмотрел на Алекса:
— Ну, одежда на первое время у тебя есть. Еду дадим, а вот обувь снимешь с него, — он указал на труп.
— Вы что!!! — вскрикнул Алекс, оскорбленный такими словами. — Чтобы я носил бывшую в употреблении одежду, да еще снятую с мертвого!
— Послушай, придурок! — незнакомец показал на него ножом и, покачивая лезвием в такт словам, продолжил:
— Дважды здесь никто не объясняет. Или ты делаешь то, что скажу я, или ты — труп, такой же, как этот старикан. Здесь ты будешь носить любую одежду, которая тебе попадется, есть любую еду, которую тебе дадут и пить то, что тебе и всем остальным нальют. Это Остров Мира!
Последние слова стали для Алекса настоящим шоком. Это остров Мира? Эта груда металлического лома и есть тот остров Мира? Он шутит. Или спятил. Или я сплю. Или это мираж.
— Вы ошибаетесь! — пролепетал Алекс. — Вы ошибаетесь! Этого не может быть...
— Идиот... — коротко охарактеризовал Алекса незнакомец. — Одевай ботинки старика, и следуй за нами, если не хочешь кончить так же, как и он.
Парень отправился помогать своим попутчикам, оставив Комарова наедине с тягостными раздумьями.
'Если даже их не посылали миротворцы, они все же спасли меня, — думал он. — И обещают мне помочь. Может, стоит их послушаться? Но ботинки с трупа я одевать не буду!' Алекс встал, посмотрел себе под ноги и понял, что решение придется пересмотреть. Внизу, там, где металлический лист заканчивался, отовсюду торчали острые углы различных предметов и механизмов. Земли здесь просто не было. Если грунт и существовал, то он был накрыт толстым слоем из всех этих железок. Грязных и острых. Алекс боязливо потянулся к мертвому старику.
Ботинки оказались слегка маловаты. Алекс отметил грубую отделку и примитивный дизайн. Однако после первых шагов в 'новой' обувке он пересмотрел свое мнение.
Толстая подошва оказалась очень кстати — она надежно защищала ногу от порезов, а всякие тонкие детали отделки мигом отлетели бы, попытайся он взобраться на вершину какого-нибудь железного холма. Слегка прихрамывая, Алекс направился к тому, что оставили от его парашюта 'добродетели'.
— Парашют, — тихо повторил про себя Алекс новое слово. — Надо запомнить. Парашют.
'Добродетели' уже почти закончили работу, когда он подошел. Оказалось, они просто отрезали купола и прикрепленные к ним веревки от ремней, которыми они крепились к человеку. Теперь купола аккуратно сворачивали и перевязывали кусками ремней.
— Зачем они вам? — спросил Алекс.
Ответил его 'спаситель':
— Отличная штука. Замечательный навес от дождя. А через дырку в центре можно собирать дождевую воду.
— А зачем вам дождевая вода?
Все дружно засмеялись. Кто-то бросил:
— Ох уж эти новенькие!
— А другой воды здесь нет! — сквозь смех ответили Алексу.
— Как нет! — возмутился Алекс. — А водопровод?
После нового приступа смеха его просветили:
— Его здесь нет, никогда не было и никогда не будет!
— А как же та труба! — он обернулся и показал пальцем на ту самую трубу, что помогла ему приземлиться.
Ответом Алексу был долгий и громкий смех всех присутствующих. Они собрали купола и решили уходить. Алекс все еще стоял возле места своей посадки, когда заметил среди зелени крашенного металла и ржавчины не крашенного блестящую коробочку, отброшенную новыми хозяевами куполов за ненадобностью. Он поднял непонятный прибор, чтобы рассмотреть поближе. За коробкой потянулся длинный хвост — трос, запутанный в разрезанных ремнях и ранцах.
Что это? Алекс повертел прибор в руках.
Зачем этот трос. Антенна? А все вместе? Радиомаяк? А что за шкала на боку? Настройка?
'Надо взять с собой, — решил Алекс. — С радиомаяком найдут быстрее. Интересно, как он включается и выключается. А! Джим же сказал автоматика. Значит, работает, пока не сядут батарейки. Найдут! Найдут непременно!' Приподняв себе настроение таким образом, он поплелся следом за остальными. Глаза его искали в пейзаже хоть какую-то надежду на благополучный исход, но этот мир металла и ржавчины был чужд выходцу из царства пластиков и других перспективных материалов. Через пять минут ходьбы по бесформенным на первый взгляд жестянкам, настроение опять скатилось вниз. Вместе с легким чувством голода пришло желание ущипнуть себя побольнее и проснуться. Не долго думая, Алекс впился двумя пальцами себе в бок и разочаровался, обнаружив, что продолжает плестись в колонне из полудюжины оборванцев.
Едва шедшие первыми миновали очередной холм, откуда-то со стороны раздались громкие одобрительные возгласы.
— Наконец-то! Митч вернулся! Эй, Дэйв, Митч вернулся! — услышал Алекс из-за груды лома.
Обогнув ее, он увидел странную картину.
Одной большой группой в середине открытого пространства между 'холмами' сидели совершенно оборванные и неухоженные люди, выглядевшие еще более дикими, чем те, что бродили вокруг в поисках чего-то, периодически пиная ногами разные железяки. 'Бродившие вокруг' в целом напоминали тех, что подобрали Алекса. Тот, которого все называли Дэйв, видимо, был главным. Он отдавал приказы, ругался на всех и на нем было больше всего различных металлических предметов.
В одном из них Алекс с трудом узнал электрический фонарь. Другой же предмет, который Дейв постоянно держал в правой руке, не выпуская ни на секунду, вызвал у него искреннее недоумение. Зачем может понадобиться короткая деревянная болванка к которой приспособлены две сваренные вместе металлические трубки? Странные они тут все.
Странные.
Алекс задумался и даже не заметил, как к нему приблизился Митч.
— Эй! — окрикнул он 'интеллектуала в раздумьях'. — Иди сюда!
Митч подвел его к Дейву:
— Это он кричал. Его там чуть не прирезал какой-то старик. Вот нож, Митч вынул из-за широкого ремня, видимо не раз менявшего владельцев, нож старика и протянул ручкой вперед.
Дейв, здоровяк с гладко выбритым черепом, самый старый из всех, если судить по виду, повертел в руках нож и резюмировал:
— Клейма нет. Одиночка.
— Так мы в нейтральной зоне? — удивился Митч. — Разве это еще возможно?
— То, что у первого попавшегося нам не оказалось на ноже клейма банды, это еще не повод, чтобы считать зону нейтральной, — ответил Дейв и повернулся к Алексу.
Тот недоумевал все больше. Какая зона?
Какие клейма? Какие банды? Что это за слова — 'банды', 'убью'?
— Вижу, ты новенький, — произнес Дейв в его адрес. — Меня зовут Дейв, я здесь за старшего. Это Митч, он здесь 'второй номер'. Мы зовемся 'Стальные головы'. А теперь иди к остальным рабам.
— Рабам? — переспросил Алекс, снова не поняв произнесенного слова.
— Туда! — Митч пнул его в кучу грязных и оборванных посреди пустыря и заметил Дейву:
— Слабоумный он что ли?
— Черт с ним, с умом! — ответил Дейв, оскалившись. — Здоров, а это в нашем деле главное.
— Здоров-то здоров, а старик его чуть не прирезал, — хихикнул Митч в ответ.
— Дурень ты, Митч, а еще его слабоумным называешь, — заметил ему Дейв. — Старик сюда ведь не стариком попал, а? А дожить в этих местах до седин не каждый сумеет.
Комаров остановился возле группы людей, лишенных каких бы то и было металлических предметов.
Они сидели молча и рассматривали его, новичка в шортах и противных тяжелых ботинках. Четырнадцать, как сосчитал Алекс. Все небриты и не стрижены, в отличие от 'Стальных голов'. Грязные, одетые в лучшем случае в обрывки формы, которая почему-то была здесь такой модной.
Молча, они изучающе поглядывали на Алекса, пока он пытался изучающе поглядывать на них.
— Неделя, — наконец сказал один в дырявых штанах и не менее дырявой зеленой майке.
— Две, — ответил другой, и они вместе посмотрели на третьего, того, что сидел с ними рядом.
— Пас, — заключил третий.
— Извините, я не расслышал, о чем вы...
— Алекс снова блистал манерами, пытаясь заговорить.
— Они ставят, сколько ты здесь протянешь, — пояснил кто-то. — И я бы хотел, чтобы они ошибались.
Алекс обошел группу, двигаясь на звук голоса, и обнаружил в тени автомобильного кузова, вертикально торчавшего из общей гуды лома, пятнадцатого, самого неординарного с виду из всех. Им оказался мужчина около тридцати пяти или сорока лет.
По крайней мере, так предположил Алекс сначала, разглядывая слегка вытянутое лицо европейского типа, по большей части скрытое в тени от козырька его оригинального головного убора. Приглядевшись, он понял, что собеседник несколько моложе. Необыкновенная четкость линий лица, даже резкость, наводили Алекса на мысль о том, что человеку довелось повидать возможно больше, чем иным сорокалетним. Еще бы! Если здесь на тебя каждый день бросаются с ножом, то не удивительно, что люди выглядят старше, чем те, что безбедно живут там, откуда его привезли.
Форма, повидавшая на своем веку многое, была аккуратно зашита во многих местах, а потому не потеряла вида формы. В отличие от остальных, этот человек не только следил за своей одеждой, но и носил форменную куртку подхваченную ремнем, которая на такой жаре иному могла показаться шубой. На пятнистой одежде не было знаков различия, 'миротворческих', или каких-то иных, да они и не требовались. Глаза были его знаком различия.