Пальцы Яны впились ему в плечо. Она тоже слышала глубокий, угрожающий, полный скрытой энергии монотонный звук…
— Что это? — едва слышно спросила она.
— Не знаю, — покачал головой Семка, делая шаг вперед по прозрачному тоннелю, за стенами которого работала автоматика жизнеобеспечения. Ему вдруг вспомнилось, как он впервые попал сюда и точно так же, крадучись, шел по этому коридору…
Гул продолжал нарастать, словно где-то работал готовый взорваться генератор неведомого поля, напряжение росло, оно висело в воздухе, становясь почти осязаемым, и вдруг…
Басовитое гудение прорезала звонкая и чистая нота.
Звук трепетал в воздухе, отражаясь от стен, колеблясь, меняя интонацию, пока не перерос в четкий, гармоничный ритм.
Пальцы Семки разжались, и «MG» скользнул в захваты силовой кобуры. Неисправные генераторы не способны синтезировать музыку. Он сделал последний шаг, отделявший его от библиотеки. Мелодия пульсировала, вливаясь в него, нежная, бархатистая, как наполненный льдистыми звездами мрак космоса, сильная и неукротимая, как вспышка термоядерной реакции, зовущая, терзающая и вопрошающая, как неистребимое движение разума…
Посреди библиотеки стоял Андор.
Мелодия лилась из скрытых динамиков, заставляя едва ощутимо вибрировать переборки.
Семка молча пожал протянутую руку и посмотрел в глаза андроида. В его взгляде был немой вопрос и немного укора. Робот был непредсказуем и слишком сильно полагался на разум своих юных хозяев.
— Это симфония Космоса, — негромко пояснил андроид. — Она была написана много веков назад на планете Земля, исторической родине людей. Я разыскал ее среди фонотеки одного крейсера…
— Андор, ты прелесть! — воскликнула Яна. Ее глаза сияли.
Мелодия была повсюду. Она лилась из отсека в отсек вслед за двумя молодыми людьми и роботом-андроидом.
Они сели за стол, но Семка вдруг почувствовал, что не может ни говорить, ни есть.
Он непроизвольно отложил вилку и поднял глаза, полные невысказанной муки. Терзавшие его душу сомнения и неудовлетворенность внезапно обрели форму отчетливой мысли, и подсознательный страх перемен умер в груди, раздавленный щемящим чувством близкой, но неизбежной утраты и еще чем-то глухим и неукротимым, что крепло в его сознании под воздействием симфонии космоса.
Ностальгия по звездам, которых он никогда не знал.
Неукротимое буйство человеческой натуры, влечение, заставлявшее первых пещерных людей задирать голову и вглядываться в бездонный колодец Вселенной.
И мучительный, ноющий в груди вопрос: кто они, люди, позволившие механическим созданиям издеваться над своими детьми?..
Реальность Острова Надежды вновь дала трещину, но теперь уже под напором повзрослевшего разума.
Не говоря ни слова, он встал из-за стола и почти бегом выскочил из отсека.
Все произошло так быстро, что Яна опешила. Она вскочила, чтобы догнать, но Андор мягко остановил девушку.
— Я знаю, куда он пошел. Дай мне несколько минут, — попросил андроид.
В сознании машины тоже могут жить свои призраки. Тем более если эта машина разумна. И становление ее разума происходит в условиях экстремальных, когда все критерии истинности, порочности и справедливости становятся лишь условностью, игрушкой характеров и обстоятельств.
В этом смысле Семка и Андор были похожи. Разум обоих родился и вырос тут, среди мертвых.
Андроид навечно запомнил первый проблеск своего сознания.
«Активация! Активация! Активация!..»
Команда билась в цепях управления фотонного процессора.
Сказать «открыл глаза» было бы глупо. Он не был человеком. Он просто увидел свет.
Тесный отсек, заваленный лазерными дисками, кристаллами памяти, листами бумаги и деталями приборов. Свет был тусклым и красным.
«Авария» — вспыхнула надпись на внутреннем дисплее. Это процессор за несколько наносекунд произвел молниеносный анализ окружающей обстановки и сделал соответствующий вывод.
Он повернул голову. В поле зрения видеокамер, расположенных за фасетчатыми обзорными линзами, попал стоящий перед ним на коленях человек. Он был молод. Одежда на нем была испачкана кровью, волосы растрепаны, а в глазах светился лихорадочный блеск. Он явно находился под воздействием сильного обезболивающего препарата. Рукой человек зажимал рану на животе.
— Прошу команду приоритета! — услышал он голос и понял, что это говорит он сам!
Человек захрипел; его голова конвульсивно дернулась, мутный взгляд наполненных болью и страданием глаз сосредоточился на андроиде.
— Работает… — с мученической гримасой выдавил он. Несколько секунд человек хрипло дышал, пытаясь унять бившую его дрожь.
«Агония», — выдал беспристрастное резюме внутренний дисплей.
— Ты мое детище… Я отдал тебе половину жизни. Жаль, что не смогу видеть, что из тебя получится… Видишь, как меня… — хриплый шепот человека навечно впечатывался в ячейки памяти, — идиоты… Они аннигилировали планету… — Человек из последних сил в муке подался к самому лицу андроида. — Нарекаю тебя «Андор». Вся информация о мире, все мыслимые и немыслимые знания в тебе… Базовая команда — жить!
Он повалился набок. На губах человека выступила красная пена.
Ему было тогда всего девяносто секунд от момента активации. Его создатель, наверное, и сам не представлял всех возможностей фотонного процессора, обмен сигналами в котором происходил со скоростью света. За десять секунд были инициализированы все системы, еще за двадцать прочитаны и логически обработаны гигантские базы данных… На сто десятой секунде Андор обрел сознание…
Он опустился на колени перед умирающим человеком.
Тот, словно почувствовав, в последний раз открыл глаза.
— … Команда… приоритет… жить… — едва слышно прохрипел он.
Глаза создателя закрылись.
Он умер, и Андор остался один.
На семьсот двадцатой секунде своего сознательного существования он вышел из отсека, чтобы вступить в безумный мир кладбища кораблей.
Узкий коридор привел андроида к тупику. Глухую стену покрывал сложный узор ломаных линий. Андор вытянул руку и обвел часть из них, образующих буквы «О» и «Н». Остальные линии были не более чем бутафорией.
Раздалось шипение сжатого воздуха, и часть стены отъехала в сторону, открыв вход в шлюзовую камеру. Внутренний люк был распахнут. Перешагнув порог, андроид оказался в кольцевом коридоре, по внутреннему периметру которого через равные интервалы располагались ведущие в отсеки двери. Часть облицовки стен отсутствовала, обнажив змеящиеся пучки кабелей и переплетение труб.
Андор остановился у двери с надписью: «Ходовая рубка». Фотоэлемент и сервопривод не работали, кодовый замок был просто вырезан сваркой. Отодвинув половину двери в сторону, он вошел в рубку штурмового рейдера «LX».
Семка стоял спиной ко входу, уперевшись руками в полуразобранный пульт управления. Перед ним серебрился мелкими вспышками экран монитора. На полу были разбросаны отпечатанные на принтере схемы электрических соединений.
— Зачем ты пришел? — не оборачиваясь, спросил он.
Андроид присел на край навигаторского кресла.
— Я думал, тебе понадобится помощь…
Семка повернулся и исподлобья взглянул на него.
— Зачем ты обманываешь меня? Ты мог бы давным-давно восстановить этот корабль! Сколько лет ты провел в бездействии, даже словом не обмолвившись о его существовании!
По бесстрастному лицу андроида невозможно было определить, что творится в этот момент в его логических цепях, но Семка внезапно почувствовал, что там идет борьба…
— Ты хочешь вернуться к людям?
Семка побледнел.
— Неужели ты думал, что я буду всю жизнь гоняться за роботами по свалке кораблей? Зачем тогда ты настраивал обучающий процессор на мои биоритмы? Лучше бы я ничего не знал!…
Андор встал и подошел к разобранному пульту. С каждым годом он все больше и больше походил на человека. Они думают, что он их учитель… Нет, Семка рано или поздно постиг бы этот мир и без участия андроида. Андор, как никогда прежде, чувствовал свою раздвоенность. Он не был роботом и не был живым существом. Не будь Яны и Семки, он давным-давно сошел бы с ума.
— «Ожидание праздника всегда лучше самого праздника», — процитировал он, перебирая затянутыми в пластик пальцами контакты пульта. — Тот мир, куда ты хочешь вернуться, породил роботов-убийц и этот сфероид… К тому же существует высокая вероятность, что цивилизация погибла в результате галактической войны!..
Семка облизал внезапно пересохшие губы.
— Мы… — он с трудом подбирал слова, — мы… исчерпали себя тут!
Андор ответил не сразу. Как будто ему понадобилось время, чтобы собраться с мыслями, но это было смешно. Семка знал о быстродействии его мозга.
— Я не мог навязывать тебе свою волю, — наконец произнес он. — Конечно, ты прав, я был в состоянии за эти годы привести здесь все в порядок. Но я не имел права делать это. Сейчас я вижу — ты вырос. Все, что ты делал, — ты делал сам. Да, я давал тебе возможность получить информацию, но не больше. Ты личность. Ты сам принимаешь решения. Ты нашел этот корабль по дневникам Острова Надежды. Ты пытался разобраться в нем. Тебе быстро приелась охота за боевыми машинами. Ты Человек. А я лишь твое создание…
Семка в изумлении смотрел на андроида.
— Извини, — наконец произнес он. — Эта музыка… Она добила меня.
Подчиняясь безотчетному порыву, он положил руку на плечо Андора.
Робот повернулся. Уже не в первый раз Семке казалось, что он мучительно хочет ожить…
— Ну что, мужчины, посекретничали? — раздался за спиной голос Яны.
Семка вздрогнул от неожиданности и повернулся. Яна стояла в дверях ходовой рубки и улыбалась, глядя на них. На щеках девушки обозначились ямочки.
— Я, между прочим, играла здесь в куклы лет семь-восемь назад, — не выдержав, рассмеялась она.
Семка посмотрел на нее, почувствовав облегчение.
— Мы должны попытаться. У нас просто нет иного выхода, — заключил он.