За отправившихся на остров друзей Витька не волновался: поначалу он убедил себя, что в их задержке нет ничего страшного — оказавшись на тропическом острове, легко забыть о времени. А потом и вовсе, к стыду своему, забыл, увлёкшись импровизированной экскурсией по миру будущего. Чему немало способствовал сам Генка, с интересом встречающий каждый новый фильм или компьютерную игру.
Ему, выходцу из СССР, был безумно интересен обрушившийся на него поток информации. Охвативший его восторг, словно какой-то ментальный вирус, заразил и Витьку, заставив до икоты ржать над окаменевшими баянами — так он называл устаревшие шутки. Забыв о времени, друзья ползали по папкам фильмов, роликов и скачанных рисунков, тихонько, чтоб мама не спалила, подвывая — смеяться у них больше не было сил.
Отрезвление наступило в полночь, вместе с раздавшимся звонком в дверь.
— Шухер! — зашипел лихорадочно раздевающийся Витька. — Быстро прячься!
Кивнув, Генка бросился к шкафу, в то время как завернувшийся в одеяло Витька побрёл к двери, старательно зевая и потирая «заспанные» глаза. У входной двери его уже поджидала растрёпанная от сна мама в махровом халате.
— Я ничего не знаю, — заранее начал оправдываться он. — Мы поругалися, и я один гулял.
Предчувствие его не обмануло. За дверями, сбившись в коридоре в плотную массу, стояли родители его друзей. Возглавляла эту группу, как и следовало ожидать, мама Иды.
— Нам нужно поговорить с вашим ребёнком, — громогласно заявила она.
— Мой сын ничего не знает, — скрестив руки на груди, возразила мать Виктора. — И допрашивать вы его не будете.
— Подожди, Ира, — сказал выглядывающий из-за бока Идиной мамы отец Эдика, — это очень важно. Пропали наши дети, и мы обоснованно предполагаем, что Виктор может знать, что с ними случилось.
— Я поговорю с ним, — сказала Ирина Григорьевна, — и если что-то узнаю, то напишу вам. А пока что прошу вас перестать держать мою дверь.
— Ирочка, сделай это сейчас, пожалуйста, — взмолился уже отец Игоря, профессор Штрауссман. — Мы очень беспокоимся.
И отодвинув ногу возмущённо сопящей мамы Иды, помог закрыть дверь. Как только дверь закрылась, Ирина Григорьевна потащила Витьку на кухню, ухватив за край одеяла.
— Куда отправились твои друзья и кого ты прячешь в комнате? — спросила она, наливая себе воду в чашку. — Отвечай!
— Ну, мама… — испуганно пролепетал Витька.
Он совершенно не представлял, что будет говорить.
— И не «нумамакай» мне тут! — грозно сказала мама.
И тут же взвизгнула, уронив чашку и испуганно вытаращившись куда-то за спину Виктора.
— Здравствуй, Ира, — сказал входящий в комнату Генка.
Полчаса спустя, когда Генка несколько раз рассказал сокращённую версию своего исчезновения (нашёл машину времени, изучал клавиши, случайно перенёсся в будущее), Ирина Григорьевна вздохнула, ероша коротко стриженые синие волосы.
— С тобой, Геннадий, кажется, разобрались, — сказала она. — Осталось понять, что с остальной вашей бандой случилось.
— Я без понятия, честное слово! Они на пикник собирались. А потом, я думаю, что-то пошло не так!
— Надеюсь, они не к динозаврам отправились, — вздохнула Ирина.
— Не, на тропический остров, — признался Витька, — только я не знаю на какой. Эта машина времени, она ещё и как машина пространства работает.
— Значит, так папе Эдика и напишем: «Мой сын рассказал мне, что дети собрались на пикник с ночёвкой. Его с собой не взяли, поэтому он не знает, куда они отправились». Надеюсь, это немного их успокоит.
— Спасибо, мамочка! — воскликнул Витька.
— А сейчас чистить зубы и спать! — воскликнула она. — Завтра у нас будет сложный день!
И друзья, не сговариваясь, бросились выполнять указания, радуясь окончанию неприятного разговора и искренне веря, что к утру все проблемы исчезнут сами собой.
Вот только утром проблемы не исчезли. Проблем утром стало гораздо больше. По крайней мере, так подумал Витька, когда одна из проблем неожиданно стянула с него одеяло.
— Инка, что ты делаешь, прекрати! — заверещал он, удивлённо добавив: — Ты вообще как здесь оказалась? Ты же болеешь!
— Я умираю, а не болею, — рассмеялась девочка, — но именно сегодня мне немного легче. Ты лучше скажи, почему ты трубку не берёшь? Я тебе всё утро звонила!
— У моего телефона батарейка деградирует, — немного стесняясь, промямлил Витька, — поэтому я его ночью выключаю, чтоб он прослужил подольше.
— Ну здравствуйте! — возмутилась Инка. — Ты, значит, батарейку бережёшь, а о том, что я волноваться буду, даже не подумал! А я волновалась, между прочим. Домой вот к тебе пришла. Хорошо, что твоя мама меня без вопросов к тебе пустила. Изумительная женщина, должна тебя поздравить. «Здравствуй, рада знакомству, проходи, комната Витьки налево».
— Да, она у меня такая, — скромно потупился Витька.
— Ты случайно не знаешь, ребята с острова вернулись? — спросил кутающийся в одеяло Генка.
— Представьте себе — нет! — воскликнула Инка. — Наших друзей уже вся полиция Москвы ищет. Их нужно срочно спасать. С ними однозначно что-то случилось.
— Я тоже так думаю, — вздохнул Витька. — Вот только ума не приложу, чем мы можем помочь. Мы здесь, а они на другой стороне земного шара. Без трансформатора мы туда не доберёмся.
— Может быть, просто рассказать всё взрослым? — осторожно спросил Генка. — Они гидросамолёт на остров пошлют.
— Нам просто не поверят, — вздохнул Витька.
— Но твоя же мама поверила? — не сдавался Генка. — Пусть она поговорит с полицией…
— Да полиция её ещё меньше, чем меня, будет слушать, — отмахнулся Витька. — Они таких, как моя мама, вообще в упор не видят.
— Чтоб спасти друзей, нам нужно отправиться к ним на остров! — заявила Инка.
— Но у нас нет трансформатора, — хором застонали парни, — нет самолёта, нет денег, нас никто не будет слушать…
— Вот вы нытики! — возмутилась Инка. — Сплошное «нет», «нет», «нет». Надо искать возможности, а не отговорки!
— А может, мы военных о помощи попросим?! — воскликнул Витька. — Я как-то ролик про одного польского школьника смотрел. У него папка в Афганистане на военной базе служил. И вот он из Польши прямо в Афган и рванул. Через Москву. Наши военные его на транспортный самолёт посадили и прямо к воротам американской базы довезли.
— Для такого трюка нужно родиться поляком. Русскому школьнику наши вояки только бы пендаля дали, — вздохнула Инка. — Мы, русские, ценим иностранцев больше, чем соотечественников.
— Но попытаться-то стоит? Вдруг на том острове, где они застряли, пресной воды нет?
— Оставим вариант с военными на крайний случай, — взмахнула рукой Инка. — Даже если военные нам помогут, то с трансформатором по-любому придётся распрощаться. Они его себе заберут.
— Эй, откуда такой негатив? — возмутился Витька. — Ты же сама просила искать не отговорки, а возможности!
— Это потому, что у неё уже есть план, — улыбнулся Генка. — Я угадал?
— Может быть, у неё и запасной трансформатор есть? — язвительно спросил Витька.
— Чего нет — того нет, — развела руками Инка. — Зато у меня есть человек, который совершенно точно нас выслушает и сможет нам помочь.
— И кто это? — ехидно спросил Витька.
— Не догадываешься? Ты же сам мне про него рассказал! Это изобретатель телепорта — московский миллиардер-физик Алексей Скоробогатов.
— Но в нашей реальности он никакой не миллиардер!
— А это не важно, — отмахнулась Инка. — Он гениальный изобретатель. По любому что-нибудь придумает.
Глава 9Абьюз (нет)
Стоя на коленях на добела выскобленных досках палубы, Анна с тоской наблюдала за тем, как Бармалей препровождает расфуфыренных Иду и Игоря в капитанскую каюту.
«Я всего полчаса как рабыня, — со злой иронией подумала она, — а новоявленным хозяевам завидую, словно всю жизнь в услужении жила».
И тихонько рассмеялась, напоминая себе, что не стоит принимать окружающую её кривую действительность близко к сердцу. Как она понимала из путанного объяснения Игоря, эта реальность будет существовать не более трёх часов.
— Мы ещё будем над всем этим смеяться, — тихонько сказал стоящий на коленях Эдик, — когда у Игоря получится всё исправить.
— Ты хочешь сказать «если», — пробурчал Рустам. — Если у него получится всё исправить.
— Выше нос, Рус, — повернулся к нему Эдик. — Где наша не пропадала!
— Везде, везде пропадала… — застонал Рустам, потирая распухший глаз.
— Не ной, — цыкнула на него Малика. — Настоящий мужик не должен так себя вести.
— Настоящий мужик ничего никому не должен! — огрызнулся Рустам.
Но дурака валять перестал, то ли осознав, то ли испугавшись Бармалея, вернувшегося из капитанской каюты в расстроенном положении духа. Друзья поняли это по тому, как он швырнул им связку грубо выкованных кандалов — наручников, соединённых общей цепью.
— Cadena! — гаркнул он.
Испуганные друзья без возражений засунули руки в металлические обручи. Щёлкнули замки. После чего Бармалей поднял на ноги всю шеренгу, резко потянув за конец общей цепи.
— Llévalos a mi cabaña, — сказал он, обращаясь к старикану, который продолжал меланхолично елозить шваброй по палубе.
— Se hará, — поклонился старик, добавив по-русски вполголоса: — Долдон ты басурманский, лаптем в могиле тёртый.
— Вы русский? — удивлённо спросила Анна, когда ведущий их в поводу старик завёл их в крохотное тёмное помещение в носовой надстройке. — Вы нам поможете?
— Русский, это верно, — ответил дедок. — А что до остального, то господь в помощь! Сидите смирно, пока с вами старпом не разобрался.
Говоря это, он накинул цепь на висящий в стене крюк и вышел, заперев за собой дверь. Перепуганные друзья остались одни в тесной, заставленной разным барахлом полутёмной комнате.
— Ну вот что он за человек, а? — шёпотом возмутилась Анна, убедившись, что шаркающие шаги старика затихли в тёмном коридоре.