ь с желанием оглянуться. Я знал, что не должен ни в коем случае этого делать и что если доктор и Тэйлор не дураки, то они выбрались из зарослей и уже далеко отсюда.
– Стоять! – рявкнул рыжеволосый бледный матрос, что стоял ко мне ближе всех, и я помнил, что его звали Эрроу. Он вскинул автомат, прицелился, но я не остановился.
Остальные – их было человек десять – тоже целились в меня, и я чувствовал, что еще немного и кто-то из них не выдержит и нажмет на спуск. Я остановился в двух шагах от нашей шлюпки неподалеку от убитого Хантера, увидел, что песок рядом с ним потемнел и из белого стал бурым, что автомата на песке уже нет, отвел взгляд и увидел Сильвера. Он стоял за спинами матросов и наблюдал за мной, наблюдал спокойно, без усмешки, потом перехватил мой взгляд, и направился ко мне. Подошел, ловко обыскал, вытащил из кобуры «беретту» и швырнул ее в море. Пистолет тяжело шлепнулся в воду, волны накрыли его и с шорохом ударились о берег.
– Привет, Данила, – сказал Сильвер тем же тоном, каким каждое утро здоровался со мной на камбузе, – я рад тебя видеть. Можешь не верить мне, но это так. Пойдем, поговорим, думаю, нам есть, что сказать друг другу.
Он отступил в сторону, точно предлагая мне пройти вперед, но я не успел сделать и шага. Меня толкнули в поясницу, да так сильно, что я едва удержался на ногах, пролетел вперед и получил удар в живот. Свет померк в моих глазах, стало душно и жарко, но я не упал, а голос Сильвера доносился точно из-под воды.
– Погоди, Джордж, прикончить его мы всегда успеем. Сперва надо узнать, что ему надо от нас. Потолкуем, а потом решим, что с ним делать. Иди, Данила, иди вперед.
И он пошел следом за мной, по пути осаживая тех, кто предлагал пристрелить меня немедленно. Однако больше меня никто не трогал, если не считать пары тычков, что я получил в спину. Неожиданно я заметил на воде какие-то пятна, Мне сначала показалось, что это светится планктон или другие, неизвестные мне существа, что с наступлением ночи вышли поохотиться, но понял, что ошибаюсь. Я посмотрел наверх и с удивлением обнаружил на небе звезды – тучи над островом разошлись, и я преотлично разглядел знакомые с детства контуры созвездий. Прямо над нами висел ковш Большой Медведицы, только перевернутый, точно кто-то собирался подчерпнуть им морской воды. Я отлично разглядел все семь звезд и неожиданно для себя приободрился – с этого мгновения я точно знал, что буду говорить и делать дальше.
Глава 6
Было совсем темно, когда мы ушли с пляжа, оставив там, как и предполагал доктор, охрану у шлюпок, и я переступил порог небольшого здания, что пряталось у скалы на самом берегу моря. Внутри было сыро и холодно, посередине горел костер – в нем я увидел обломки мебели, что валялись тут повсюду.
Когда-то здесь было что-то вроде офисного помещения со столами, шкафами для бумаг, компьютерами и телефонами. Все это давно превратилось в обломки и покрылось пылью, а сейчас послужило топливом для костра, особенно пригодилась стойка, что когда-то отделяла коридор от собственно конторы. Крашеную фанеру разломали на куски, сейчас она горела посреди комнаты, вокруг огня стояли вооруженные люди, они переговаривались между собой и не сводили с меня глаз. Смотрели они со злостью и даже ненавистью, и я был твердо уверен – еще немного и они расправятся со мной прямо здесь, пристрелят, не задумываясь, и сдерживаются они с трудом, подчиняясь приказу Сильвера.
А он вошел следом за мной, быстро осмотрелся, отдал несколько коротких приказаний и сел на перевернутую тумбочку без ящиков, что лежала у костра. Поставил автомат рядом, уперся локтями в колени, глянул по сторонам и сказал:
– Присаживайтесь, джентльмены, не стесняйтесь. Вы вовсе не обязаны стоять перед нашим гостем навытяжку. Уж он извинит нас, накажи меня бог! Итак, Данила, – продолжал он, глядя теперь на меня, – ты здесь. Какой приятный сюрприз для нас! Я с первого взгляда увидел, что ты ловкий малый, но теперь я вижу, что ты прямо герой.
Разумеется, я ни слова не сказал в ответ. Они поставили меня у самой стены, и я стоял прямо, стараясь как можно спокойнее глядеть Сильверу в лицо. Но в сердце моем было отчаяние. Сильвер невозмутимо посмотрел на меня и заговорил снова.
– Раз уж ты сам пришел, Данила, я расскажу тебе все, что у меня на уме. Ты мне всегда был по сердцу, потому что у тебя голова на плечах. Итак, ты хочешь знать, зачем мы здесь? Очень просто – мы тоже хотим жить долго и не знать болезней, как и твой приятель, что скрыл от нас свой маленький секрет. Но нет ничего тайного, что не стало бы явным, и когда я спросил этих людей, – Сильвер развел руками, показывая на стоящих поблизости матросов, – хотят ли они заполучить немного живой воды, никто не ответил мне отказом. Даже Марта бы согласилась, если бы умела говорить, и я их понимаю. Как по-твоему: это справедливо держать нас в неведении относительно истинной цели такого опасного и долгого путешествия?
По-моему это было справедливо: корабль принадлежал Тэйлору, он нанимал матросов и платил им неплохие, как говорил доктор, деньги, и никого не касалось, куда именно направилась «Изольда» в этот раз. Делом наемных матросов было управляться с парусами и держать курс, и не более того, и уж точно не совать нос в чужие дела.
Но ничего этого я, разумеется, не сказал, продолжал молчать и смотреть на Сильвера. Тот улыбался, как делал это обычно, но то ли было виновато освещение, то ли отблески огня, что падали на его лицо, но мне показалось, что Сильвер чего-то опасается. Или чего-то ждет. Он был очень напряжен и реагировал на каждый звук: не вздрагивал, не поворачивал голову, но глаза его то бегали, то смотрели в одну точку, куда-то за моим плечом, и я видел, что Сильверу не по себе.
Кажется, я знал, чего именно он опасается – нападения, конечно. Он ждал, что с минуты на минуту по дому извне откроют огонь, он прислушивался к шагам и голосам дозорных, что доносились от двери. Потом Сильвер подозвал к себе одного из матросов, и я тотчас узнал его – это был один из тех, кто стоял тогда за спиной Кроссли, кто помог Сильверу склонить ситуацию в пользу Тэйлора и подавить бунт. Невысокий плотный человек в мешковатой просторной одежде кивнул и пошел к двери. Причем с оружием, как я успел заметить, он обращался уверенно и ловко – человек явно знал в этом деле толк и не в первый раз в жизни держал в руках автомат. Сильвер посмотрел человеку вслед и снова перевел взгляд на меня, и мне показалось, что в его взгляде скользнуло облегчение.
Я молчал и продолжал прислушиваться к происходящему вне дома, ждал стрельбы, криков, думая, что сейчас самый подходящий момент, чтобы угнать у бандитов обе шлюпки и вернуться на «Изольду», но все было тихо. Снаружи слышался только мерный убаюкивающий плеск волн и шум леса – сосны таинственно шумели под ветром, на крышу падало что-то легкое и сухое.
– Что ты думаешь об этом, Данила? – сказал Сильвер, и я не сразу сообразил, что он имеет в виду. Потом как мог простецки пожал плечами и ответил:
– Не знаю. Это не мое дело, сам понимаешь, я не охотник совать нос в чужие дела…
– Врет он все! – вмешался тот самый рыжий матрос Эрроу, который едва не пристрелил меня на пляже. – Его к нам подослал Тэйлор! Надо прикончить мальчишку, и дело с концом! Иначе он сдаст нас хозяину и его поганому братцу, и они перестреляют нас, как кроликов! Сильвер, разве ты не видишь, что он врет?!
Все разом зашумели, поддерживая Эрроу, и Сильверу пришлось прикрикнуть на них, чтобы они замолкли. Я не обращал внимания на эти крики, понимая, что говорить что-то в свое оправдание бесполезно – эти люди очень злы на хозяина «Изольды» и с радостью выместят свою ярость на мне. Я мог рассчитывать лишь на благоразумие Сильвера, который пока держал их на поводке, поэтому снова промолчал. А когда все стихло, сказал, глядя на него:
– Я не вру, я пришел к вам за помощью. Они бросили меня одного здесь, а мне очень хочется выбраться отсюда. Я не знаю, где сейчас Тэйлор и доктор, я не видел их примерно с полудня. Они оставили меня в лесу, я бродил там несколько часов, но их не было. Зато я кое-что нашел и могу показать вам. Завтра, когда рассветет.
Сильвер выпрямился, сжал кулак и принялся постукивать им по колену, не сводя с меня глаз. Матросы снова заговорили все разом, в доме стало шумно, и Сильвер не велел им молчать, выкрики становились все громче, и я догадался, что бандиты разделились на два лагеря: одни хотели прикончить меня немедленно, вторые призывали немного подождать. Но вторых было немного, Сильвер молчал, и я уже приготовился к самому худшему, когда он заговорил:
– Обманывать нехорошо, Данила. Разве мама тебе в детстве не говорила, что врать грешно? Посмотри на этих людей, – он снова развел руки в стороны, – они только и ждут момента, чтобы прострелить тебе голову, так зачем приближать этот момент? Зачем ты пришел к нам, почему сбежал от своих приятелей? Они прогнали тебя или произошло нечто другое? Скажи мне как на духу, Данила, и помни, что это может быть твоя последняя ночь в жизни.
Я хотел сказать, что ни разу в жизни не был на исповеди, но вместо этого отошел от стенки, остановился в шаге от Сильвера и вытянул руки ладонями вверх.
– Смотри, – сказал я, – ты сам знаешь, что у меня на ладонях были шрамы и что они плохо заживали. Что у меня часто шла кровь, и я не мог мыть посуду, ты это хорошо помнишь. А теперь их нет, они исчезли. Я нашел тот пруд, нашел его сам, без помощи Тэйлора и доктора, и готов отвести тебя туда, если ты поможешь мне вернуться домой.
Сильвер заставил меня развернуться к огню и смотрел на мои ладони. Разумеется, он все прекрасно помнил, все мои страдания, ведь он даже брал на себя мою работу, и вот теперь мог убедиться сам – шрамы пропали. Мои ладони были гладкие и ровные, как несколько месяцев назад, когда я только приехал в Бристоль, когда впервые увидел Сильвера в подвале, где на меня играли в карты. Сильвер с силой ударил меня по вытянутым ладоням, но я даже не поморщился, напротив – улыбнулся, надеясь, что получилось это достаточно уверенно и даже снисходительно.