– Надеюсь, ты не против, если мы устроим небольшой пикник. – Она расстелила на земле одеяло.
Костас с улыбкой сел рядом с Дефне. Его тронуло, что она, изменив своим привычкам, приготовила всю эту снедь. И пока они ели, очень медленно, смакуя каждый кусочек, совсем как тогда, когда впервые пришли в «Счастливую смоковницу», Костас рассказал Дефне о своей жизни в Англии. Проглотив ком в горле, он поведал о смерти Панагиоты, о напряженных отношениях с младшим братом, которые с годами только ухудшились, о своей неспособности вернуться на остров – то ли из страха столкнуться с горькими воспоминаниями, то ли из-за наложенного на него заклятия. Костас не стал говорить, что, хотя он и доволен своей работой, иногда чувствует себя ужасно одиноким; впрочем, внутренний голос подсказывал ему, что Дефне и так это знает.
– Ты был прав. Беременность действительно имела место, – молча выслушав Костаса, сказала Дефне. – Но я давным-давно запретила себе думать на эту тему, и теперь не уверена, что хочу ворошить прошлое. Предпочитаю не вспоминать.
Костас не делал попыток говорить или задавать вопросы. Он просто хотел понять и помочь.
Дефне прикусила нижнюю губу:
– Ты спрашивал меня, как долго я собираюсь работать в Комитете по пропавшим без вести. Хочется верить, что до тех пор, пока не найду Юсуфа и Йоргоса. Ради меня они рисковали жизнью, эти двое. Сомневаюсь, что ты был в курсе.
– Не был. – Уголки губ Костаса печально поникли.
– Я не знаю, что с ними случилось, и это сводит меня с ума. Каждые несколько дней я звоню в лабораторию узнать, нет ли новых данных. Там есть одна хорошая женщина – Элени, но и она уже сыта по горло моими звонками.
Дефне рассмеялась. Резкий, отрывистый звук. Костас почувствовал в нем жесткость и ломкость, невольно вызывавшие ассоциации с разбитой кафельной плиткой.
– Мне не следует этого говорить, поскольку это ужасно неловко, но моя безумная сестра считает, нам нужно сходить к экстрасенсу. Мерьем даже договорилась с какой-то чокнутой ясновидящей. Очевидно, эта женщина помогает безутешным семьям найти своих пропавших близких. Нет, ты можешь поверить? На Кипре это теперь профессия.
– А ты сама-то хочешь пойти?
– Не очень. – Наклонившись вперед, Дефне разрыхлила почву, чтобы выдернуть дикий щавель. Длинный крученый корень повис у нее между пальцами. Глубокая узкая дыра в земле чем-то напоминала пулевое отверстие. Дефне сунула палец в образовавшуюся полость и тяжело сглотнула, задохнувшись. – Пойду, если ты тоже пойдешь.
– Я с тобой схожу. – Костас погладил Дефне по голове, очень нежно.
В свое время он верил, что они смогут подняться над обстоятельствами, освободившись от силы притяжения, протянуть свои корни к небу, подобно деревьям из снов. Как же он хотел, чтобы они с Дефне смогли вернуться в те блаженные времена.
– Я пойду с тобой куда угодно. – Голос Костаса звучал уже по-другому, став более полным, поднимаясь из глубины души.
Природный цинизм не позволил Дефне поверить Костасу, но сомнений она тоже не стала выражать, предпочитая ретироваться в лиминальное пространство между верой и сомнением – почти как тогда, в ту памятную ночь, которая, казалось, была в другой жизни.
Дефне прислонилась к Костасу, уткнувшись лицом ему в плечо. Она не поцеловала его и явно не ждала поцелуя. Она лишь обняла Костаса. Объятия эти были крепкими и искренними, – собственно, большего Костасу и не требовалось. Ему было довольно и того, что она рядом и можно чувствовать биение ее сердца. Она дотронулась до шрама у него на лбу, такого старого, что Костас совсем забыл об отметине, оставшейся на память о том дне, когда во время волны тепла он, пытаясь спасти крыланов, ударился об угол ящика.
– Я скучала по тебе, – сказала Дефне.
И в этот самый момент Костас Казандзакис понял, что остров снова затянул его на свою орбиту, чему невозможно было противостоять, и теперь он очень не скоро вернется в Англию, а если и вернется, то только вместе с Дефне.
Цифровой фимиам
Лондон, конец 2010-х годов
За день до Рождества, повернувшись спиной к украшенным ветвям – прутикам, которые Костас собрал в саду, покрасил краской из баллончика, а затем повесил на них елочные игрушки, сделав некую альтернативу рождественской елки, – Мерьем понуро сидела на диване, необычно притихшая и замкнутая.
– Вы по-прежнему ждете подтверждения встречи с экзорцистом? – спросила Ада, проходя мимо.
Мерьем приподняла голову, чуть-чуть:
– Нет, все в порядке. Они ожидают нас в пятницу.
– Тогда спасибо вам большое, что не предупредили. – Ада выразительно посмотрела на тетю, однако та настолько ушла в себя, что даже не заметила. – У вас все порядке? – поинтересовалась Ада.
– Хм… Я кое-что потеряла и теперь не могу найти. Ненавижу технику!
Ада, с книгой в руках – популярным романом, который она начала читать накануне вечером, – плюхнулась на диван с другого края, спрятавшись за обложкой, глаза Сильвии Плат смотрели прямо на тетю Мерьем.
По прошествии минуты Мерьем вздохнула.
– Вам помочь?
– Нет, – односложно ответила Мерьем.
Ада углубилась в книгу. Какое-то время обе молчали.
– Ох, и зачем я мучусь?! Оно исчезло! – Мерьем потерла виски. – Ну ладно, помоги мне, пожалуйста. Но только не осуждай.
– Почему я должна вас осуждать?
– Это я так, к слову. – Мерьем положила на диван между ними телефон. – Я по ошибке стерла приложение. Думаю, именно так. И вот теперь я пытаюсь его вернуть, но не хочу снова платить за это деньги. Что нужно сделать?
– Сейчас посмотрим. Как называется приложение?
– Без понятия. На нем такая синяя штучка.
– Ну от этого мало толку. А для чего приложение?
Мерьем смущенно разгладила юбку:
– Ой, я использую его от сглаза.
– Вы серьезно? Неужели для этого есть специальное приложение? – Ада удивленно подняла брови.
– Так и знала, что ты будешь меня осуждать.
– Я просто пытаюсь разобраться, что к чему.
– Что ж, это современный мир. Все очень заняты. А когда у тебя дел по горло, нет времени зажечь курильницу. Или под рукой нет соли, чтобы разбросать кругом. Или ты в приличном обществе, где неудобно плевать через левое плечо. А приложение делает все это за вас.
– Вы хотите сказать, что оно курит цифровой фимиам, разбрасывает цифровую соль и плюется цифровой слюной?
– Да. Вроде того.
– А сколько вы заплатили за это надувательство?
– Это подписка. Я обновляю ее каждый месяц. Не стану говорить за сколько. Какую бы сумму я ни назвала, ты по-любому скажешь, что слишком дорого.
– Конечно скажу. Неужели вы не понимаете, что вас разводят. Вас и еще сотни, а может, тысячи легковерных людей!
Быстрый поиск позволил обнаружить не меньше нескольких дюжин похожих приложений: для защиты, для привлечения удачи, по гаданию на кофейной гуще, по чаинкам и даже по винному осадку. Ада нашла стертое приложение и снова его загрузила – совершенно бесплатно.
– Ой, спасибо большое! – Лицо Мерьем тотчас же прояснилось. – Когда Бог хочет порадовать бедняка, Он позволяет ему потерять осла, а потом позволяет его найти.
Ада задумчиво провела пальцем по корешку книги:
– Расскажите о моей бабушке. Она была похожа на вас? Она тоже вечно боялась, что случится что-нибудь плохое?
– Не совсем. – Воспоминания зажгли огонь в глазах Мерьем, которые затем снова затуманились. – Мама любила говорить, что, даже если весь мир сойдет с ума, киприоты останутся в здравом рассудке и твердой памяти. Потому что мы друг другу помогали купать младенцев. Помогали собирать урожай. Воюют незнакомцы, не знающие имен друг друга. Здесь ничего плохого не может случиться. Так что нет, в отличие от меня, у нее не было страхов. Не было предчувствий, что случится непоправимое.
Посмотрев на тетю, Ада заметила, что у той слегка поникли плечи.
– А знаете что? Нам задали домашнюю работу по истории. Вероятно, вы сможете мне помочь.
– Неужели? – Мерьем положила руку на грудь, словно польщенная неожиданным комплиментом. – А я могу знать правильный ответ?
– Это не викторина. Скорее, интервью. Я просто задам вам несколько вопросов о том, где вы родились, как прошла ваша юность. Типа того.
– Я с удовольствием. Но тебе не кажется, что сначала следует спросить об этом у папы? – осторожно сказала Мерьем.
– Папа почти не рассказывает мне о Кипре. А вот вы можете. – С этими словами Ада снова взяла в руки книгу. И, спрятавшись за страницами романа «Под стеклянным колпаком», хрипло, едва слышно сказала: – А иначе я не пойду с вами к экзорцисту.
Экстрасенс
Кипр, начало 2000-х годов
Два дня спустя, когда с ближайшего минарета прозвучал призыв на вечернюю молитву, Костас встретился с Дефне и Мерьем перед Бюйюк-Хан. Костас с удивлением обнаружил, что эта историческая гостиница, построенная еще османами в качестве караван-сарая и впоследствии превращенная англичанами в городскую тюрьму, теперь стала торговым центром, с сувенирными лавками и художественными магазинами. В кафе внутри этого старинного постоялого двора все трое выпили по стаканчику липового чая.
Мерьем вздохнула, бросив на Костаса косой взгляд. При встрече она показалась непривычно притихшей, но сейчас, похоже, не могла больше сдерживаться.
– Ты только представь мое удивление, когда Дефне сказала, что ты вернулся! Я не поверила своим ушам! Велела ей держаться от тебя подальше. И говорю тебе то же самое прямо в лицо. Держись от нее подальше. Господь свидетель, ты заставляешь меня нервничать, Костас Казандзакис. Ты бросил ее, когда она была беременной.
– Абла[22], прекрати сейчас же! Я ведь просила тебя не поднимать эту тему! – Глаза Дефне сердито блеснули.
– Хорошо-хорошо. – Мерьем подняла руки, показывая, что сдается. – Итак, Костас, извини, что спрашиваю. Я знаю, что это грубо, но все же когда ты возвращаешься в Англию? Надеюсь, скоро.