Девушка сглотнула. Будь проклято её любопытство.
В пугающем доме, тёмной ночью, спускаться в мрачный подвал… Это точно не предел мечтаний. На секунду Пичуга подумала: что будет, если Граф вдруг испарится, оказавшись ещё одной «аномалией»? И последний лучик света канет во тьму…
Вспышка страха была столь сильной, что девушка незамедлительно впилась пальцами в его плечо.
Никлас ничего не сказал, но усмехнулся, толкая подвальную дверь. Она отворилась со скрипом, являя просторное, чёрное помещение. Ирте сразу показалось: в углах кто-то беспорядочно копошится.
«Крысы!» – возопило напуганное сознание, – «точно крысы да тараканы!»
А потом озноб по коже прошёл от сквозняка. Быть может крысы – ещё не самое худшее…
Граф невежливо ткнул ей в руки лампу, да и пошёл вперед, шарить руками по барахлу. Казалось – его совсем не волновала окружающая обстановка.
Смелость этого парня в глазах Пичуги возросла на новый уровень. Она-то думала, он обычный выпендрежник, а такие совсем не обязательно смельчаки. Даже, скорее, наоборот.
Но Никлас и впрямь себе на уме. Совсем некстати в голове вспыхнула мысль: он же их первую встречу успел вспомнить!
– Ты… Не держи на меня зла за приют, хорошо? – как-то нервно пробормотала Ирта.
Она чувствовала лёгкую несправедливость, но не хотела, чтобы её оставили в этом подвале одну. За одно грубое слово Граф оттаскал её знатно… Но то в прошлом, верно?
– А? – отозвался Никлас, коротко оборачиваясь. – Ну, ты своё тогда получила, мы в расчёте.
От сердца немного отлегло. Значит, мстить не будет.
Девушка хотела полюбопытствовать: что же он там ищет такое? Но Граф и сам уже вышел, сжимая в руке мешок. Повинуясь жесту юноши, Ирта засеменила на выход. В этот раз, они избрали другой путь и Пичуга заподозрила, что Никлас ещё не окончил дело. Как раз в этот момент он, вдруг, заговорил:
– Итак, аномалии… Они с лёгкостью могут свести с ума.
Очевидно, что он намекал на Мину.
– Зачем нас отправили в такое опасное место? – пробормотала Ирта. – Неужели им совсем… Не жаль нас?
Граф насмешливо фыркнул:
– Смеёшься? Бесценный эсфиат, или горстка бесхозных подростков…
Да, выбор очевиден, как бы не было горько признавать.
– Но… – Пичуга прервалась и выдохнула. – Почему именно мы? Почему не взрослые?
Граф пожал плечами, после чего хмыкнул:
– Я могу лишь предположить… Возможно, мы «вкуснее» для Пустых?
Ирта вздрогнула и начала нервно озираться. Эти пугающие существа…
– Впрочем, мне всегда было интересно… – Граф будто бы продолжил говорить сам с собой. – Они все твердят о том, что Пустые не умеют говорить. Но… Что, если Пустым просто не позволяют?
Ирта была сбита с толку.
– О чём ты? – с удивлением спросила она.
Граф пожал плечами. В тусклом отблеске лампы его лицо приобретало пугающие черты. Он будто знал что-то, что не следует знать другим.
– Постой… – эта догадка на секунду ослепила Ирту. – Ты… Ты, что же, заглядывал под вуаль валоха?
Это было глупо. Кто мог быть настолько безрассудным, чтобы нарушить запрет и посмотреть на морду жуткой твари? Только Никлас.
– Ты тоже можешь попробовать, – медленно ответил Граф, – но… Тебе это зрелище не понравится.
Глава 11
Ночью на внутреннем дворе Серого Дома было… Пугающе тихо. Ирта вышла, вдохнула сырой воздух полной грудью и прикрыла глаза.
Шелест ковыля вдали, таинственное завывание ветра в трубах… Впереди чуть слышно плескалась озерная вода и туман продолжал упрямо наползать на дом, укрывая его мутной пеленой. Ирте было неспокойно.
Слова Графа пробудили сокровенные, тревожные мысли. Она не могла не думать о странной атмосфере, окружающей остров Гредсерн.
– Я не хочу идти в туман, – наконец, твёрдо сказала она, – будет лучше вернуться в комнату.
Никлас хмыкнул и холодно бросил:
– Значит, тебе ни капли не любопытно? Похоже, я ошибся с выбором помощника.
Его самоуверенность начинала бесить Пичугу. Будто он совсем не волнуется, будто не думает о монстрах, скрытых в тумане… Даже если назвать их «аномалией», Ирта не хотела бы вновь столкнуться… С чем-то, подобным мёртвой Мине.
– Мне не любопытно, – прошептала она и собственный голос потонул в шуме ветра.
– Хм… – Граф повернулся к ней и подошёл так близко, что Пичуга нервно вздрогнула, нахохлившись. – Но именно сегодня у нас есть шанс найти Мину.
Его слова звучали змеиным искушением. Ирта была боязливой. Она, в самом деле… Предпочла бы скрыться. Но любопытство рвало её на части.
Взрослые постоянно лгут. Никлас же казался тем, кто докопается до правды, чего бы это ни стоило.
– Ты мог бы взять кого-то более полезного для такого дела, – зашипела она, глядя ему в глаза.
Граф осклабился:
– Почему не ты? Мне нужен человек с быстрыми ногами, который печётся о своей шкуре. Ты под это описание подходишь.
Ирта была сбита с толку. Что он несёт? При чём тут её скорость?
– Мы собираемся спасаться бегством? – с сомнением уточнила она.
Граф ответил не сразу. Он посмотрел в сторону и (Ирта могла поклясться) причиной его интереса стал тот самый Колодец.
– Возможно… – медленно проронил юноша. – Возможно, придётся убегать. Я лишь думаю наперёд.
Ирта нахмурилась. Подобное нисколько не вдохновляло на свершения. Инстинкты подсказывали ей перестать слушать Графа, трусливо поджать хвост и рысцой побежать обратно, в свою комнату, зарыться головой под тонкое одеяльце, дарующее иллюзию защиты…
«Будь проклято чёртово любопытство» – мысленно простонала Ирта. Хотя, проблема была не только в этом.
Граф смотрел на неё насмешливо и цепко, даже немного глумливо, словно наперёд знал все оправдания и каждую трусливую мысль Пичуги. Знал и издевательски улыбался. Если она сейчас даст слабину, Никлас никогда более не даст ей шанса себя проявить.
И этот взгляд будет преследовать ей вечно.
– Только если быстро, – сдалась Ирта.
С её стороны очень наивно было полагать, что она может диктовать условия Графу, но, в тот момент Пичуга инстинктивно копировала повадки Виалы, оставляя за собой последнее слово.
Никлас промолчал, решительно направившись туда. Да, к Колодцу. Ирта не знала, что задумал этот парень, но могла предположить – нечто сумасбродное.
Они остановились у Колодца. Поле простиралось впереди, редкий ковыль вился под ногами. Туман окружал подростков, скрывая очертания Серого Дома.
Ирта боялась даже смотреть на Колодец. Бездонная дыра будто источала опасность… Казалось – вот-вот из неё вытянутся бледные длинные руки с обломанными ногтями, вцепятся под кожу, да утащат… Утащат на самое дно.
Граф молча передал лампу Ирте и раскрыл мешок, доставая из него веревочную лестницу. Осознание настигло Ирту слишком поздно, она едва не задохнулась от удивления:
– Ты… Ты и правда…?
… Ненормальный. Это то, что стоило сказать. Похоже, Граф решил спуститься в Колодец. Кто в здравом уме захочет сделать это ночью? Ирте было дурно от тошнотворного страха.
Никлас деловито закрепил лестницу на краю колодца и скинул вниз. Потом он посмотрел на Ирту и взял лампу, обвязывая ручку припасенной верёвкой.
– Ты… – вновь сделала Пичуга попытку заговорить.
– Опускай лампу вниз, пока я спускаюсь, – спокойно отдал распоряжения юноша, – мне будет несподручно, если одна рука занята.
Значит, Ирта останется без света здесь.
– Если произойдет что-то странное… – Граф странно улыбнулся и глаза его мрачно вспыхнули. – Скидывай лампу и спасайся бегством.
Ирте о многом хотелось его спросить. Опасения свились тугим клубком змей в груди. Но она словно потеряла голос, беспомощно позволяя юноше творить бесчинства.
Итак… Никлас начал спуск в Колодец. Пичуга покорно спускала лампу на веревке рядом с ним, стараясь делать это аккуратно, чтобы она не билась о каменные стенки колодца. Руки быстро затекли. Ночью погода на острове была особенно неприветливой, холод пробирал до костей и только сейчас напряженная до предела Ирта начала его полноценно ощущать.
У неё зубы стучали. От холода, аль от страха? Вот уж не поймешь.
Светлая макушка Графа опускалась всё ниже, вместе со спасительным светом. Ирта не могла унять дрожи, оглядываясь. Поле оставалось безмолвным, но туман… Этот туман ехидно клубился у ног, словно щупальцами обвивая лодыжки.
Ирте вновь стало дурно. Ей показалось, что где-то там, вдалеке… Слышатся далёкие голоса. Если она постарается, она точно припомнит, кому они принадлежат… Но Пичуга не хочет.
«Аномалии, помни об аномалиях» – повторяет она мысленно, стараясь сосредоточиться на безумном поступке Никласа. Должен быть предел его смелости. Она не верила, что настолько безрассудный человек может прожить так долго.
Наконец, юноша, судя по всему, остановился. Он достиг дна Колодца? Ирта думала, что эта дыра намного глубже, но сейчас она могла разглядеть очертания… Никлас копошился, ощупывая дно. Кажется, Ирта слышала плеск воды. А потом…
– Сука… – неестественный голос Графа прокатился эхом, долетая до ушей Ирты. Было в его возгласе что-то напряженное, что-то… Напуганное?
Пичуга присмотрелась к тусклому свету и… Голова у неё закружилась. Граф что-то нашёл там, в темноте Колодца… И, это что-то…
«Мне показалось» – подумала Пичуга, но холодный пот, струящийся по её спине, доказывал обратное. Разум девушки будто заледенел изнутри, запечатывая все эмоции.
Теперь ей было холодно не от промозглой погоды. Просто ужас Ирты достиг новых высот. Граф поспешно взбирался вверх и она тоже хотела поторопиться убраться отсюда.
На улице светало. Пичуге даже показалось, что где-то вдали пытаются завести машину.
– Н-ну же… – сбивчиво подгоняла она Графа. Они должны убраться отсюда! Если Старшие заметят, то…
– Ирта-а, – её кто-то окликнул.
Голос казался искаженным и шёл прямиком из тумана. В сероватой утренней дымке проглядывались неестественные силуэты. Беззубые улыбки, пустые веки… Пичуга едва не взвизгнула, прикусив до боли язык.