На экране замелькали новые кадры. Вот президент даёт интервью. Один из техников, похоже, уже получил запись, сделанную репортёршей в оливковом платье. Кириенко говорил прямо в камеру, как тысячи других политиков в программах новостей. Он был совершенно серьёзен – хотя выглядел немного по-дурацки в своей цветастой рубашке. На следующем экране Кириенко плавал в бассейне.
Что это всё значит? Зачем это нужно Сарову? Неужели Каса-де-Оро – просто тщательно продуманная приманка, на которую опрометчиво клюнул президент России?
Алекс не мог больше там оставаться. Увидев всё это, он понял, что должен как можно быстрее выбраться в город и предупредить американцев. Он боялся, что пропустит отъезд машин – а второго шанса у него уже не будет.
Он снова открыл дверь и выглянул наружу. Машины по-прежнему стояли на месте, но охранники ушли. Алекс посмотрел на часы. Два часа. Если обед ещё не закончился, то скоро точно закончится. Может быть, даже прямо сейчас! Он подбежал к ближайшей машине и нащупал кнопку открытия багажника. Неужели он будет заперт? К счастью, когда Алекс нажал кнопку, багажник открылся. Машина была большой и просторной. Он забрался внутрь и захлопнул крышку багажника за собой. Алекс тут же оказался в полной темноте и изо всех сил пытался не запаниковать. Его словно похоронили заживо. Он попытался расслабиться. Это точно сработает. Если никто не откроет багажник, чтобы сложить туда какие-нибудь вещи, его никто не увидит. Лимузин увезёт его с плантации, а когда они припаркуются в Сантьяго, он сбежит.
Конечно, самое трудное ждало его впереди. Алекс не мог видеть ничего снаружи машины. Он не видел даже руку, которую поднёс прямо к глазам. В багажнике было совершенно темно. Придётся ждать, когда водитель и пассажиры уйдут, а потом надеяться на удачу. А ещё он не сможет открыть багажник изнутри. Именно поэтому Алекс взял с собой жвачку. Выбрав нужный момент, он разжуёт жвачку, и она поможет ему выбраться. Если повезёт, то он выскользнет из машины и смешается с толпой, прежде чем кто-либо поймёт, что случилось.
Но сейчас он уже начал сомневаться, хорошая ли это вообще идея. В багажнике было душно. Алекс представил, как солнечные лучи нещадно разогревают машину, и понял, что запер себя в печке. С него градом валил пот. Одежда уже полностью промокла, и крупные капли падали с неё на пол багажника. Хватит ли ему вообще воздуха? Если президент не поедет в Сантьяго прямо сейчас, то Алексу, не исключено, придётся вскрывать замок багажника, когда машина ещё будет стоять на стоянке. Ну а потом его ждёт наказание.
Кое-как справившись с паникой, Алекс попытался дышать неглубоко, насколько возможно. В ушах отдавался стук сердца. Он чувствовал, как напряжённо сердце трудится в груди, перекачивая по организму кровь. Вены на шее и запястьях ритмично пульсировали. Он хотел вытянуть ноги, но не решился двигаться – вдруг он раскачает машину? Прошло несколько минут, а потом он услышал голоса. Звякнул замок открывающейся двери, затем машина покачнулась, и в неё сели пассажиры. Свернувшись клубочком, Алекс ждал, что кто-нибудь сейчас откроет багажник, но, похоже, президент – или кто-то ещё, кто сидел в этом лимузине, – решил не брать с собой багаж. Двигатель завёлся. Алекс почувствовал вибрацию, а затем машина вдруг пришла в движение – Алекса подбрасывало вверх-вниз на неровной дороге.
Примерно через минуту машина замедлила ход – они подъехали к охранному посту, понял Алекс. Этот вопрос его тоже беспокоил: что, если охранники решат обыскать машину? Но с утра он уже видел, как один из лимузинов уезжает с виллы; охранники были на месте, но багажник машины не открывали. Машина остановилась. Алекс не двигался. Вокруг было черным-черно. Откуда-то издали доносились голоса. Кто-то что-то крикнул, но Алекс не мог разобрать ни слова. Машина стояла на месте, казалось, целую вечность. Почему её держат так долго? Давайте уже! Алексу было всё труднее и труднее дышать, словно воздух уже заканчивался.
А потом машина дёрнулась вперёд, и он вздохнул с облегчением. Он представил, как поднимается шлагбаум и они уезжают из Каса-де-Оро. Долго отсюда ехать до Сантьяго? Сможет ли он понять, добрались ли они до места?
Машина снова остановилась.
Багажник открылся. В него ворвались беспощадные солнечные лучи. Алекс заморгал и прикрыл глаза рукой.
– Выходи! – сказал кто-то по-английски.
Алекс выбрался из машины, весь мокрый от пота. Перед ним стоял Саров, рядом – Конрад с автоматическим пистолетом в руках, даже не пытавшийся скрыть радость. Алекс огляделся. Машина даже не выехала за территорию. Она лишь проехала чуть вперёд и развернулась. Вот что за движение он почувствовал. За ним наблюдали два охранника с непроницаемыми лицами. Один из них держал устройство, чем-то похожее на мегафон, в который кричат на улице учителя физкультуры. Длинный провод тянулся от устройства куда-то внутрь здания.
– Если ты хотел побывать в Сантьяго, достаточно было меня об этом попросить, – сказал Саров. – Но что-то мне кажется, что ты хотел не посмотреть город. Ты хотел сбежать.
Алекс ничего не ответил.
– Где Хуан? – спросил Саров.
Алекс по-прежнему молчал.
Саров уставился на мальчика. На его лице была гримаса боли – он словно не понимал, почему Алекс ослушался его и что теперь с ним делать.
– Ты разочаровал меня, Алекс, – наконец проговорил он. – Ты был возле пещеры. Ты видел, насколько тщательно проработана там система охраны. Неужели ты хоть на мгновение мог подумать, что я позволю кому-либо въехать сюда или выехать отсюда на машине, не проверив, кто или что внутри?
Он вдруг протянул руку и взял у охранника устройство-мегафон. Направив его на грудь Алекса, он нажал на кнопку. Алекс тут же услышал стук, эхом разнесшийся по воздуху. Ему понадобилась пара секунд, чтобы понять, что это стук его сердца, усиленный и звучащий из колонок, скрытых где-то в караулке.
– Машину просканировали возле шлагбаума, – объяснил Саров. – Каждый автомобиль возле шлагбаума сканируют с помощью устройства, которое я сейчас держу в руках. Это сложный сенсор. И вот что услышал охранник. То же, что ты слышишь сейчас.
Тук… тук… тук…
Алекс слышал стук своего сердца.
Саров вдруг разгневался. На его лице не дрогнула ни одна мышца, но его голубые глаза стали ледяными, а сам он стал похож на ужасного мертвеца, из которого испарилась жизнь.
– Ты что, не помнишь, что я тебе сказал? – прошептал он. – Если бы ты попытался сбежать, тебя бы застрелили. Конрад очень хочет застрелить тебя прямо сейчас. Он считает, что я делаю большую глупость, принимая тебя здесь как гостя. Он прав.
Конрад шагнул вперёд и вскинул пистолет.
Тук… тук… тук… тук…
Сердце Алекса металось в груди, словно перепуганный, загнанный в угол зверёк. Он не мог никак скрыть этого. Сердце билось всё быстрее и громче, и звук эхом разносился из колонок.
– Я не понимаю тебя, Алекс. Ты что, даже не представляешь, что я тебе предлагаю? Ты не слышал ни единого моего слова? Я предлагаю тебе свою защиту, а ты превращаешь меня в своего врага! Я хочу, чтобы ты стал мне сыном, а ты заставляешь меня уничтожить тебя.
Конрад коснулся пистолетом груди Алекса, прямо возле сердца.
Туктуктуктуктуктуктук…
– Послушай звук своего страха. Слышишь? А когда ты услышишь тишину – может быть, всего через несколько секунд, – тогда поймёшь, что умер.
Конрад положил палец на спусковой крючок.
А потом Саров отключил сенсор.
Стук сердца прекратился.
Алексу показалось, словно его на самом деле застрелили. Внезапная тишина ударила его, как молот. Как пуля из пистолета. Он упал на колени, едва дыша, и остался так стоять в пыли, прижав руки к бокам. У него не было сил подняться. Саров посмотрел на него; в его взгляде осталась только печаль.
– Он выучил урок, – сказал Саров. – Отведите его в комнату.
Он положил сенсор на землю и, отвернувшись от стоявшего на коленях мальчика, медленно сел обратно в машину.
Ядерная помойка
В семь часов вечера дверь комнаты Алекса открылась. На пороге стоял Конрад, одетый в строгий костюм с галстуком. Из-за парадной одежды наполовину лысая голова, изуродованное лицо и красный, дёргающийся глаз выглядели ещё ужаснее обычного. Он напоминал Алексу дорогое чучело Гая Фокса в Ночь костров[8].
– Ты приглашён на ужин, – сказал Конрад.
– Нет, спасибо, Конрад, – ответил Алекс. – Я не голоден.
– От этого приглашения нельзя отказаться.
Он повернул руку, чтобы посмотреть на часы. Кисть была криво пришита, так что выворачивать руку ему пришлось довольно далеко.
– У тебя пять минут, – сказал он. – Ты должен одеться официально.
– К сожалению, смокинг я оставил в Англии.
Конрад молча закрыл дверь.
Алекс спрыгнул с кровати. Он сидел в комнате с тех самых пор, как его схватили у ворот, и раздумывал, что же будет дальше. Меньше всего он ожидал приглашения на обед. Хуана в камере уже не было. Скорее всего, молодому охраннику объявили выговор за то, что он не усмотрел за Алексом, и уволили на месте. Или застрелили. Алекс начинал понимать, насколько же серьёзно ко всему относятся обитатели Каса-де-Оро. Он даже не представлял, чего Саров хочет от него сегодня вечером, но отлично понимал, что при их последней встрече выжил просто чудом. Он был похож на восемнадцатилетнего Владимира, погибшего сына Сарова. Должно быть, Саров до сих пор надеется усыновить Алекса, раз сохранил ему жизнь.
Алекс решил, что лучше будет всё-таки подыграть Сарову и пойти на ужин. По крайней мере, он сумеет узнать что-нибудь о том, что происходит. Интересно, ужин тоже будут снимать на видео? А если да, то для чего потом используют эти кадры? Алекс достал из чемодана чистую рубашку и чёрные брюки «Этро». Он вспомнил доктора Грифа, безумного директора академии «Пойнт-Блан», который следил за своими учениками с помощью скрытых камер. Но здесь происходит что-то совсем другое. Запись, которую видел Алекс в монтажной комнате, нареза́ли на куски, затем соединяли, проводили другие манипуляции. Её собирались для чего-то использовать. Но для чего?