— Мистер Эрроу, не слушайте обиженных и обозленных, — сказал я. — Мало ли, кто чего наболтает.
Удивительно: мои слова решили дело. Ворчливо помянув «блудливых пилотов и дурных советчиков», первый помощник двинулся догонять капитана и остальных.
Мы нашли их в соседнем зале — уютном, с диванами вдоль стен и небольшим баром. Здесь было новое представление. Сквайр Трелони метался по залу, выкрикивал ругательства и потрясал сжатым кулаком. Двое крепких парней — охрана сквайра — смущенно жались в углу. На диване сидел доктор Ливси, хмуро наблюдал за взбешенным мистером Трелони. Лисовина не было.
Сбившиеся у бара «самозванцы» пожирали глазами застывшего у порога капитана.
— Я спрашиваю: что произошло? — видно, не в первый уже раз проговорил капитан Смоллет.
— Сволочь! Гаденыш! Полетит он! — Сквайр был багров с лица и потен. — Так у меня полетит!..
— Дэвид? — повернулся капитан к доктору Ливси.
Доктор поднялся на ноги.
— Александр, как врач я рекомендую отложить вылет, — холодно произнес он. — Мистер Трелони не здоров. И Том куда-то исчез, — добавил он с ноткой растерянности. — Полицию на ноги подняли.
Тут за спиной раздались быстрые шаги, и в зал ворвался Том, а с ним — трое полицейских и два знакомых кургуара. На лице у Тома была маска горного лисовина — черная, с сединой и рыжими пятнами.
— Нашли, — объявил один из полицейских. — Мерлин, Лада, сидеть!
Кургуары разом уселись, одинаково подогнув хвосты.
— В диспетчерской был, — сообщил другой полицейский.
— С девочками общался, — добавил третий.
Багровый, потный сквайр задохнулся. Шагнул к Тому, занося руку, намереваясь отвесить затрещину. Капитан заслонил лисовина.
— Мистер Трелони, отойдите. — В глазах полыхнул синий огонь. — Правила RF запрещают ругать или наказывать людей перед стартом. Оставьте моего юнгу в покое.
Вот почему мистер Эрроу не взял сердитого Шона — нечего было орать и обзываться.
Сквайр попятился, начиная бледнеть и обретать человеческий вид.
— Благодарю вас, — сказал доктор Ливси полицейским и вложил в будто случайно повернувшуюся к нему ладонь кредитку.
Полицейские козырнули и ушли, кургуары убежали следом.
— Чертов мальчишка, — пробормотал мистер Трелони. — Доктор, вы не правы: я здоров… только сильно расстроен его выходками, — сквайр ткнул пальцем в сторону Тома.
— Мистер Смоллет, разрешите, я объясню, — начал лисовин. Усы на новой маске затрепетали: Том волновался.
— Потом, — сухо отозвался капитан. — Дэн, твое мнение? Разрешаешь старт?
Первый помощник безнадежно махнул рукой:
— Лучше не будет. Поехали.
Мистер Смоллет провел нас в пустое гулкое помещение, где у платформы стоял белый вагончик с большими окнами, и в обе стороны уходил узкий темный туннель. Окна осветились, когда мистер Эрроу коснулся ладонью сомкнутых дверей. Створки разъехались.
— Прошу, — сказал первый помощник.
Он отступил, пропуская внутрь охранников мистера Трелони. Следом зашел притихший сквайр, затем мы с Томом, доктор Ливси, «самозванцы», капитан Смоллет и наконец сам мистер Эрроу.
— Ну и вооружились, — сказал он с легким удивлением. — Одиннадцать стволов.
Я пересчитал людей. На тринадцать человек — одиннадцать единиц? Ничего себе. А как мистер Эрроу узнал? Нас просвечивали на входе? Наверное.
Вагончик поплыл в темный туннель, чуть слышно позванивая. Сквайр грузно привалился к стенке, вытирая потный лоб.
— Уфф… слава богу…
— Все обойдется, — отозвался поюн Александр. — Удачи вам, мистер Смоллет.
В глазах капитана тлели синие огоньки, худощавое лицо напряглось.
Хэндс отодвинул Сильвера в угол и встал перед ним, словно желая заслонить приятеля ото всех.
Я обнаружил, что стою точно так же, а за моей спиной укрылся лисовин. Повернув голову, я тихо спросил:
— Где тебя опять носило?
— В галактической сети.
— Есть новости?
— Нашел кое-что.
Том смолк, а я перехватил взгляд Хэндса — требовательный и тревожный. Галактические новости его тоже волновали.
— Мистер Смоллет, это безумие, — забормотал поюн. — Оставьте моего юнгу в покое.
— Выкупаю в холодной воде, — посулил Сильвер.
Стало тихо, слышно было только дыхание людей, да изредка позванивал вагончик.
Он остановился у такой же платформы, с какой мы уехали, но отсюда вели наверх крутые ступеньки; в проеме виднелось небо с мутными отсветами.
Мы выбрались на взлетное поле. Здесь гулял ветер, мел колючую взвесь, сек лицо. Я огляделся в поисках корабля. Мэй-дэй…
На поле высилась черная скала. Она стеклянисто поблескивала в свете далеких прожекторов и была оконтурена красными огнями. Внизу к скале лепились аварийные двигатели, какие используются на обычных, не RF, кораблях.
— Крис, ответь мне. Встречай, — ткнув кнопку связи на воротнике под курткой, сказал мистер Смоллет. — Идемте, ребята.
Мы зашагали к «Испаньоле», навстречу злому ветру. Низко надвинув капюшон, я глядел под ноги, на призрачные тени, которые торопились через поле вместе с нами. Внезапно лисовин ухватил меня за рукав. Я остановился.
— Ты чего?
— Ничего, — он потянул меня за уходившими космолетчиками. Почти черная маска под капюшоном смотрелась жутковато. — Ноги заплетаются, — признался Том с отчаянием.
— Это пройдет, — попытался я его утешить. — Двигай скорей.
Мы прибавили шагу. Не одному Тому было не по себе; я видел, как Хэндс ободряюще хлопнул по спине Сильвера.
Громада корабля с гирляндой огней по контуру приближалась. Неожиданно там вспыхнул прожектор, пронизал летящую взвесь, выбелил поле под ногами, зажег ледяные искры.
— Джо-он! — завизжал поюн. — Джо-он!
Вырвавшись, зверь помчал прочь; хозяин бросился за ним.
— Сильвер, стоять! — рявкнул мистер Смоллет.
Бывший навигатор застыл, словно у него ноги приросли к земле.
Одновременно раздался звонкий крик Тома:
— Джим, поймай его!
Сорвавшись с места, я ринулся за поюном.
— Джо-он! — несся над полем пронзительный женский вопль. — Не надо! Джо-он!
Поюн удирал — проворный, как морская змеючка. Сунув пальцы в рот, я на бегу резко свистнул; так меня учил отец. Александр подскочил в воздух, шлепнулся и на мгновение замер. Я прыгнул к нему, вытянув руки. Промахнулся. Поюн выскользнул из-под ладони, рванулся в другую сторону. Пытаясь его нагнать, я снова свистнул. Без толку: он сделал длинный прыжок и прибавил ходу. Мэй-дэй! Эти лапы быстрей моих ног. Уйдет, поганец.
Полоснуть разок из станнера — и все дела. Однако парализованная Птица умерла; как бы не сгубить зверя.
От ветра и летящих ледышек слезились глаза, я с трудом различал распластавшуюся в беге узкую фигурку. Вынослив, чертяка. Уйдет! Я опять свистнул в два пальца, вложив в свист всю мощь своих легких, одновременно стараясь припомнить отцовскую науку. Пустынник-стервец — главный враг поюнов и иной мелкой дичи. Как он кричит? Такой хриплый, клокочущий рык… Вспомнил.
Я набрал полную грудь колючего воздуха.
— Кхраааай-кххх-ррраааай-кхрааааа! — Чуть голосовые связки не порвал.
Александр на всем ходу кувырнулся через голову и замер, съежившись.
— Кхраааай-кххх-ррраааай-кхрааааа! — снова заорал я, окончательно срывая голос.
Лежи, тварь несчастная! Подбежав, я схватил горячее мягкое тельце; сердчишко поюна неистово колотилось, словно желая пробить ребра и мчаться дальше.
— Кхраааай-кххх-ррраааай-кхрааааа! — донеслось с неба.
Свистнули могучие крылья — и на меня обрушился настоящий пустынник-стервец. Когти вонзились в спину, пропоров куртку насквозь, и мощный клюв долбанул по макушке. Стервец на дух не переносит соперников, а я взбудоражил его своим криком.
Одной рукой сжимая поюна, другой я пытался сбросить пустынника. Он бил крыльями, когтями драл спину, клювом рвал капюшон, долбил голову. Со лба хлынула кровь, заливая глаза. Сквозь гулкое хлопанье крыльев пробились крики бегущих людей. Они не могут стрелять — попадут в меня. Станнер! Не достать.
Прижимая к груди поюна, я опрокинулся на спину. Подо мной захрустело.
— Аай! — вскрикнул пустынник и отцепился.
Я перекатился на бок, а помятый стервец тяжко захлопал крыльями и полетел прочь.
Меня поставили на ноги.
— Глаза целы?
Кровь со лба лилась ручьем, было больно, и я не был уверен насчет глаз. Чьи-то быстрые руки промокнули кровь, прижали над бровями салфетку.
— Сберег, — узнал я голос нашего капитана; видеть я еще плохо видел.
— Молодец. — Это Хэндс.
— Ну и везет нам сегодня. — Кажется, это Дик Мерри.
— Наклони голову, — велел доктор Ливси. — Эк он тебя отделал. — Доктор прошелся мне по лицу и волосам аэрозолем первой помощи.
Сильвера я не услышал — только понял, что он рядом.
— Забери зверюгу, — рыкнул на него Хэндс.
— Выкупаю в холодной воде, — ясным голосом объявил поюн.
Космолетчики взорвались нервным хохотом.
Кто мог подумать, что хищный стервец облюбует для жилья окрестности космодрома?
Вспомнились приметы, которые я всегда считал вздором. Житель Энглеланда не тронется в путь, если заартачится домашний котун или кургуар, не желая лезть в скутер либо глайдер. Обыватель не отмахнется от предостережения небес — потревоженной пичуги. А уж если живность набросится, пытаясь остановить человека перед дорогой, мудрый энглеландец вообще отменит поездку. Мистер Смоллет не был энглеландцем.
— Александр, отложите старт хоть на два часа, — попросил доктор Ливси, когда мы подходили к «Испаньоле».
— Нет, — отрезал мистер Смоллет. То ли он был взбешен, то ли сильно встревожен.
— Алекс, успокойся. — Мистер Эрроу обнял капитана за плечи. — Ты уже наорал на Сильвера. — Он не упрекнул — напомнил.
— Не могу слышать, как кричит… как она кричит. Джон, вы хорошо подумали?
— Да, сэр, — тихо отозвался бывший навигатор.
Что он вытворял с бедной женой?
По черному стеклянистому боку «Испаньолы» скользнула вниз кабина подъемника, из нее выскочил второй помощник Крис Делл с каким-то ящиком в руках. Он тряхнул головой, из-под длинной челки на миг показались встревоженные глаза.