— Что ж вы так неосторожны, сэр? Хант, плесни кофейку.
Хантер налил из термоса коффи; мистер Трелони опасливо взял стакан ослабевшей рукой.
— Ладно, — пробормотал он, глотнув. — Как скажете. Я понимаю, что мне вас не одолеть… не преу… не перебедить.
День был посвящен облету территории. Мы осмотрели долину с жандармами; с одного ее края жандармы сильно разрушились и стояли беспомощными бугорками среди каменного крошева. Видели гору, у подножия которой зеленели готовые умереть джунгли, а склоны были затянуты ползучими растениями с синеватыми листьями; эти растения и не подумали увядать, когда глайдер опустился на небольшой уступчик и мы вышли размять ноги. Еще видели горное озеро, над которым клубился густой пар, а берега были покрыты розовато-серым налетом. Анализаторы сообщили, что пар смертельно ядовит; мы покружили в высоте и убрались.
На ночлег расположились в излучине реки. Джунгли не сумели сюда подобраться, остановились в полумиле, и глайдер лежал на редкой и жесткой траве. Сквозь нее виднелся крупный коричневый песок. Ближе к реке песок приобретал фиолетовый отлив, а сама вода была густо-синего цвета и казалась твердым стеклом. В ней отражалось низкое золотисто-алое солнце и сбрызнутые румянцем заката облака.
Мы с лисовином ставили палатки, доктор Ливси помогал охране с ужином, Мэй бродил по берегу, высматривая, нет ли каких-нибудь не уловленных датчиками опасностей. Рейнборо забрался на крышу глайдера и оттуда приглядывал за порядком — в основном следил за изрядно удалившимся Мэем.
Сквайр Трелони подсчитывал, сколько часов осталось до старта «Испаньолы». Его сердило, что долгие дни потрачены впустую, а длинными ночами мы бездарно спим. Хуже всего было то, что мы не в состоянии обнаружить ничего ценного, потому как ничего ценного на Острове Сокровищ нет. Сквайру нашлось, что сказать по этому поводу.
Капитан Смоллет стоял без дела и наблюдал за нашей с Томом работой. Двухместная палатка охранников оказалась с норовом и все время заваливалась набок. Мы и так, и эдак пытались найти к ней подход, но упругий каркас складывался, и она валилась. Охранники ухмылялись, как будто нарочно ее попортили.
— Мистер Смоллет, помогите, — отчаявшись, попросил Том. — Вдруг она хозяйской руки послушается?
Капитан не тронулся с места. С лица внезапно ушла краска, глаза остановились и погасли, но губы упрямо шевельнулись:
— Том, Чистильщики здесь не живут. — Он пошатнулся.
Мы оба кинулись к нему, подхватили. Ноги его не держали, и пришлось усадить на землю.
— Том, они… — капитану не хватило дыхания, он умолк, низко опустив голову.
Он теперь упорно звал Томом нас обоих, и я не был уверен, что он нас различает.
Рейнборо спрыгнул с крыши, сквайр, доктор Ливси и охрана молча уставились на мистера Смоллета.
— Сэр, — лисовин сел на корточки, сжал побелевшие руки нашего капитана, — мы знаем, что Чистильщиков здесь нет. Не надо о них.
— Увеселительная… прогулка, — прошептал мистер Смоллет. — «Испаньола»…
Склонившийся над ним пилот крепко обнял за плечи.
— Господи, — пробормотал доктор Ливси. — Приступ за приступом. Питер, я могу как-то помочь?
Рейнборо поднял мгновенно осунувшееся лицо; его длинные раскосые глаза показались намного больше обычного.
— Это RF. Здесь никто не поможет.
— Мистер Рейнборо, — заговорил сквайр, — вы не считаете, что с нашей стороны безумие — подчиняться больному человеку? Когда капитан корабля повредился в рассудке…
— …командование перешло к его помощнику, — докончил пилот. — Мы подчиняемся Крису Деллу.
— Который тоже не в себе, — заметил сквайр. — Правильно ли мы поступаем? — Не дождавшись ответа, он продолжил: — Недавно назначенный старший пилот дезертировал; остается прежний старший пилот, на которого ложится вся ответственность. Но вы, мистер Рейнборо, тоже не совсем здоровы.
— Мистер Трелони, не вы ли намерены взять на себя руководство? — вежливо осведомился Рейнборо.
В его вежливости было нечто убийственное; сквайр потупился и отошел. Охрана с унылым видом вернулась к приготовлению ужина из концентратов и консервов. Доктор Ливси беспомощно пожал плечами.
— Питер, я согласен, что risky fellows — храбрые самоотверженные люди. Но кто даст гарантию, что сейчас мы выполняем здравые распоряжения?
Рейнборо не ответил, провел рукой по белым волосам нашего капитана.
— Алекс, ты как?
— Никак, — отозвался мистер Смоллет. — Они должны убить нас. Но если Крис… — он резко выдохнул, как от внезапной боли, и потерял мысль. — Прогулка… экипажи Флинта… Театр!
Упавший на колени Рейнборо снова обхватил его за плечи, скорчился, уткнулся головой в спину. Перепуганный Том сжимал руки мистера Смоллета. Доктор Ливси смотрел на них со страдальческим выражением, не в силах помочь.
— Безумие, — пробормотал мистер Трелони. — Мы все — сумасшедшие.
Остаток вечера и ночь прошли спокойно. Разве что сквайру не спалось, и он бродил по лагерю. Не изменяя егерской привычке слушать ночь, я не выключал усилитель внешних звуков, и его шаги несколько раз меня будили. Потом мистер Трелони остановился у палатки лисовина. Донесся горький вздох и негромкое: «Ах, Том, скверный мальчишка…» Затем сквайр все-таки угомонился, я уснул и проспал до утра.
Солнце еще не поднялось над горизонтом, но уже слало в небо золотые лучи, когда полуодетый Рейнборо выполз из глайдера и рухнул на отсыревшую за ночь, холодную землю. Я увидел это первым.
— Рей, ты что?
Подскочив к нему, я пощупал ледяные руки, влажный лоб и слабый, затухающий пульс.
— Доктор Ливси! Мэй!
Умывавшийся в реке навигатор примчался на зов.
— Рей, кто тебя? — Мэй принялся его ощупывать, уверенный, что пилота пырнули ножом.
Крови он не нашел. А глайдер, оставленный без присмотра, вдруг взмыл в воздух, пронесся к темной полосе джунглей в полумиле от нас, упал к земле и через несколько мгновений вновь поднялся, мелькнул черным жуком на фоне золотеющего неба — и пропал вовсе, умчавшись.
— Проверь, кто в палатках, — велел Мэй, прижимая обе ладони к груди нашего пилота.
Я кинулся исполнять. Застегнутые пологи с трудом поддавались — или же я слишком нервничал. Из лагеря исчезли доктор Ливси, сквайр Трелони и оба охранника.
— Уроды, — пробурчал Мэй. — Позови лисовина и принеси два спальника.
Разбудив Тома, я притащил спальники. На один уложили Рейнборо, другим прикрыли его сверху, и мы с лисовином растирали ему руки и ноги, а навигатор поддерживал сердце. Через несколько минут пилоту стало лучше. Он сказал, что его тошнит и пусть мы оставим его в покое; самостоятельно перевернулся на живот, справился с дурнотой, продышался и попросил Мэя убраться к дьяволу, когда навигатор положил ладонь ему на затылок.
— Жить будет, — подвел итог Мэй и беспокойно оглянулся на палатку мистера Смоллета: — Что-то Алекс разоспался. Проверь его, — велел он Тому, оглядел пустое, безоблачное небо и обратился к Рейнборо: — Ты помнишь что-нибудь?
— Только страшные ругательства. — Пилот с головой заполз под спальник.
Подошел мистер Смоллет, и вместе мы восстановили события. Примерно так: сквайр и доктор Ливси усомнились в здравости рассудка мистера Смоллета и Криса Делла и решили взять дело в свои руки; охрана подчинилась сквайру, и ее можно понять. Минувшей ночью мистер Трелони ходил от палатки к палатке и беседовал с людьми, готовя побег; над Томом он попричитал, но уговаривать не взялся, зная его преданность капитану. Под утро, когда развиднелось, сквайр и доктор в сопровождении одного из охранников покинули лагерь и ушли на безопасное расстояние. Оставшийся охранник зазевался и не успел похитить глайдер до того, как поднялся Мэй. Но все же, улучив момент, он приоткрыл дверь салона, где ночевал Рейнборо, и пыхнул туда быстро действующей и скоро распадающейся отравой. Надев маску с фильтром, он помог пилоту выбраться наружу, а сам прошел в кабину и, пока мы занимались Рейнборо, без помех взлетел. После чего забрал остальных и отправился на поиски Птиц и иных сокровищ, которые мерещатся сквайру Трелони.
— Удивляюсь, как он Дэвида сговорил, — недоумевал мистер Смоллет.
— Дэвид отправился дружить с местным населением, — пояснил Мэй. — Либо посчитал своим врачебным долгом присматривать за сквайром. У него, бедняжки, слабое сердце, — добавил навигатор с прорвавшейся злобой. — Алекс, пусть они летают, где хотят. И ищут на свою задницу неприятностей. Давай останемся здесь и будем жить без хлопот, в свое удовольствие… Да, Том, слушаю тебя, — ответил он по RF-связи планет-стрелку. — То и случилось: эти гады сперли глайдер и вчетвером слиняли. — Мэй усмехнулся каким-то словам Тома Грея. — Нет, с этим погоди. До связи. Они не отключили маячок, — сообщил он мистеру Смоллету. — Грей предлагает сбить их со спутника, чтобы впредь неповадно было безобразить.
Биопластовые усы на маске нашего лисовина горестно поникли, в прозрачных глазах мелькнули слезы. Отец его снова предал, в который уже раз. Мистер Смоллет, вроде бы глядевший в сторону и не видевший горя своего юнги, похлопал его по спине.
— Не переживай. А то, не ровен час, приманишь новую гадость.
Мэй забеспокоился:
— Том, будь другом, не огорчайся чересчур.
Легко сказать.
— И следовало бы их проучить, — задумчиво проговорил мистер Смоллет, — и на произвол судьбы не бросишь…
Он посмотрел на выглянувший из-за горизонта край солнца, словно спрашивая совета, что делать. Утренний свет озарил его молодое загорелое лицо, придал красок, но подчеркнул тени под глазами и усталую складку губ. Капитан поднял руку к кнопке связи.
— Израэль Хэндс, ответьте Александру Смоллету. Где вы? А мы глайдер проворонили. — Он кратко описал наши обстоятельства. — Я был бы очень признателен. Ваше условие принято. Ждем.
У меня екнуло сердце. Хэндс прилетит? С Юной-Вэл?
— Какое условие он поставил? — спросил Рейнборо из-под спальника, которым был укрыт.
— Что Сильвера не будут спрашивать о Чистильщиках, — отозвался мистер Смоллет со странной отрешенностью.