— М-да… — Мэй усиленно поскреб затылок. — Можно пригнать к городу спутник, снова выслать разведзонды… наблюдение сожрет уйму времени. А если сквайра держат в каком-нибудь подземелье, черта с два его зонды отыщут.
— Я что-то слышал про боевую мощь корабля, — заговорил Том. — Мы можем угрожать.
— Кому? — возразил навигатор. — Маньякам, которые поют «Бен Ган, Бен Ган», растаскивая голых мертвецов? Что они поймут в твоих угрозах?
— Те были ближе к Риму. Здесь другой город…
— Ты их рожи видел? Полный город озверелых маньяков.
Лично мне недокормыши такими не показались, но мистер Смоллет, Хэндс и Сильвер были согласны с Мэем.
— Угрозами ничего не добьемся, наблюдать некогда, — сказал наш капитан. — Остается торговля.
Мэй с сомнением поглядел на свой «стивенсон».
— Наши игрушки их вряд ли соблазнят. А больше у нас ни черта нет.
— Я предложу обменять сквайра и доктора на RF-капитана.
— Одного на двоих? Не пойдет. До двух даже маньяки считать умеют.
Мистер Смоллет невесело усмехнулся.
— RF-капитан здесь должен высоко цениться.
— Еще бы, — яростно подтвердил Сильвер. — Поэтому они сцапают тебя, едва увидят. Вот редкостный улов: сквайр, доктор и RF-капитан в придачу.
— Не «тыкайте» мне, — холодно ответил мистер Смоллет.
— Извините, сэр.
— Там еще и Джойс с Хантером, — напомнил я.
— Нет их, — припечатал Мэй. — Дурни-охранники не уберегли сквайра и не убереглись сами — и о них речь не идет.
— Мистер Смоллет, я с вами, — сказал лисовин. — Двоих легче обменять на двоих, чем на одного.
— Верно говоришь, — согласился с ним Сильвер. — Но с Александром не ты пойдешь. У нас есть RF-навигатор, точно так же побывавший у Чис… извините; при виде двух risky fellows маньяки не устоят и охотно сменяют на них сквайра с доктором.
— Отлично придумано, — нахмурился Хэндс. — И еще кто-то должен вас сопровождать, чтобы получить тех двоих и доставить на борт. Мистер Смоллет, вы представляете себе, с кем нам вести переговоры?
— Либо с народным собранием…
— Со сборищем маньяков, — уточнил Мэй.
— …либо с человеком, который установил лучемет в заброшенном городе, — докончил наш капитан.
— Сомневаюсь, что нам повезет иметь дело с ним, — заметил старший пилот. — Мэй, ты сумеешь привести глайдер к «Испаньоле»?
Помрачневший навигатор кивнул.
— Я с вами, — повторил лисовин.
Мистер Смоллет повернулся к нему.
— Послушай, юнга, — начал он резко. — Я готов заплатить за сквайра и доктора своей жизнью. Готов отдать за них Джона и рискнуть Израэлем. Но отдать и тебя заодно — слишком жирно.
— Можно мне самому решать?
— Можно. — Капитан поднялся на ноги. — Если будешь настаивать, мы сию минуту двинемся к «Испаньоле». Решай. Что тебе дороже — твое упрямство или жизнь отца?
Он был крут и несправедлив. Чисто Юна-Вэл, когда она бралась меня воспитывать.
— Вы правы, сэр, — вымолвил побежденный Том. — Извините.
Мистер Смоллет ушел в кабину, следом ушел Хэндс. Том с убитым видом сжался в кресле. Мэй и Сильвер переглянулись.
— Юнга лисовин, тебя, случайно, не заносило к Алексу в каюту? — поинтересовался навигатор.
— Ты без него жить не можешь, — добавил Сильвер. — Отчего бы это?
— Идите к черту! Оба! — взвился Том.
— Так-то лучше, — Мэй взъерошил ему волосы. — Не горюй и не приманивай нечисть. Ее нашим горем развлекать — последнее дело.
Глайдер поднялся в воздух.
Капитан сообщил по интеркому, что спутник слежения прибыл и нас сопровождает, а к городу отправлены новые разведзонды. Хэндс добавил, что планет-стрелок держит палец на пусковой кнопке и готов разнести город ко всем чертям. Мэй хлопнул себя по лбу.
— Алекс, о чем мы думаем? Пусть Грей ахнет «сонными» ракетами. Среди мирно храпящих граждан мы отыщем своих…
— Нет у нас «сонь», — ответил капитан. — Забыл? Они объявлены химическим оружием и запрещены. И сняты с вооружения.
— Как так сняты? — не поверил Мэй. — Мы же столько времени тайком хранили.
— Увы. Как раз перед последним рейсом нам их сняли. Мне еще знаешь какой разгон был!
Навигатор выругался на RF-языке. Бред, подумал я. Безопасные «сони» запрещены, а лучеметы, «стивенсоны» и ракеты, которыми можно разнести мирный город, — это пожалуйста. Зря Юна-Вэл нападала на недалеких энглеландцев: не один Энглеланд богат идиотами…
Мистер Смоллет попросил Мэя пройти в кабину, прихватив с собой все оружие, что лежало у нас на поверхности, а сам с Хэндсом вернулся в салон.
— Спать, — объявил он. — Нам предстоят трудные хлопоты.
Старший пилот деловито откинул спинки двух кресел и ухнулся в одно из них, с удовольствием вытянулся.
— Какое счастье — чуток вздремнуть, — пробормотал он, зевая.
— Джон, вас тоже касается, — велел мистер Смоллет, устраиваясь.
— Доброй ночи, сэр. — Сильвер послушно разложил свое кресло. — Джим, тебе следить за порядком.
Что это было — шутка?
Длинная здешняя ночь подходила к концу. Небо на востоке посветлело; чернота сменилась густой синевой, в которой по-прежнему сияли звезды. Я хотел подсчитать, сколько суток осталось до старта «Испаньолы», но не сумел. Устал. Надо поспать. Да какой тут сон, когда впору завыть от отчаяния?
Я буду надеяться, сказал я себе. Они хорошая команда — мистер Смоллет, Хэндс и Юна-Вэл. Два опытных космолетчика и самоотверженная Юна. Быть может, они выкрутятся?
Я лежал закрыв глаза, и Том решил, что я сплю. Беззвучно соскользнув с места, он отправился в конец салона. Заподозрив неладное, я вывернулся в кресле и принялся наблюдать. Лисовин рылся в нашем снаряжении. Не иначе как оружие ищет. Он что задумал — полоснуть из станнера и остановить капитана, не пустить всех троих в город? Хоть бы ему удалось… Одно мгновение я страстно желал, чтобы Юна-Вэл и мистер Смоллет опоздали, чтобы не за что им было платить своей жизнью.
Я идиот. Доктор Ливси, простите, что я этого пожелал. Не знаю, любит ли вас моя мать, но вы — ее единственный друг, самая надежная поддержка. Я хочу, чтоб вы вернулись на Энглеланд. Вы непременно должны возвратиться.
Но — такой ценой?
Иной цены не будет.
Я чуть не застонал. Если б можно было самому оплатить…
Том отыскал станнер, однако не похоже было, что он собирается сразу пустить его в ход. Лисовин сидел на корточках, крутил оружие в руках. Я встал из кресла и подошел к нему.
— Том?
Он поднял голову.
— Зачем тебе игрушка?
— Убивать.
Я присел с ним рядом — на крышку «камеры жизни». Саркофагу ничего не сделается, а мне сподручно двинуть Тома по башке.
— Кого ты приговорил?
— Их. — Он мотнул головой, указывая на спящих космолетчиков и Сильвера. — Импульс из станнера — хотя бы не больно. Если не будет иного выхода…
Я прикинул: чтобы из станнера убить человека, расстояние от стрелка до жертвы должно быть невелико, и требуется время. Секунд семь, восемь. Да еще хорошо бы самим удрать после выстрела… Надо толком все обмозговать.
Я хотел достать для себя второй станнер, но лисовин сжал мне запястье:
— Кыш!
— С какой стати?
— Ты в город не пойдешь. За двух человек не платят пятью жизнями.
— Ты пойдешь — и я пойду. А нет — будем оба отсиживаться в глайдере.
Он долго смотрел на меня, пытаясь найти подходящие доводы. Не нашел.
Я высвободил руку, сунул ее в щель между коробками с едой и нащупал оружейный чемоданчик. Открыл его и вынул станнер, сунул в карман. От ощущения, что я при оружии, ко мне вернулись крохи утраченного здравого смысла.
— Том, это будет не наша с тобой работа. Это сделают с «Испаньолы».
— Возможно, — согласился лисовин. — Если спутник с небес укажет, куда слать ракету. А если они окажутся в подземельях?
Да: супротив подземелий спутник не годится.
Мы вернулись на свои места. Мистер Смоллет и Хэндс спали, а Юна-Вэл лежала в кресле, отвернувшись к стенке и, по-моему, плакала. Черт нас дернул обсуждать дела в полный голос.
Конечно, в душе я не верил, что придется убить женщину, которую люблю.
Мэй посадил глайдер на небольшой лужок, когда из-за горизонта ударили первые лучи солнца: огромный золотисто-розовый веер раскинулся по небу, прорвавшись сквозь прорехи в утренних облаках. Облака показались ненастоящими — такие они были яркие, со сверкающими ободками, будто из расплавленного металла. На востоке, под этим плавленым золотом, был город, а вокруг нашего лужка стояли джунгли — пока еще темные, даже верхушки не зарозовели под солнцем.
Едва глайдер лег на брюхо, Сильвер тут же прильнул к окну. Думаю, он вовсе не спал. А космолетчики с трудом пробудились. Хэндс застонал, заворчал и не поднялся, пока «бывший навигатор» не принес им обоим по стакану коффи из термоса и горсть печенюх.
Сильвер угнездился на крышке саркофага и держал тарелку с едой, пока мистер Смоллет и Хэндс не спеша прихлебывали коффи и угощались печенюхами, от восхитительного аромата которых на меня тоже напал едун. Я двинулся в конец салона подыскать что-нибудь на завтрак нам с Томом. И Мэя надо покормить. Где он, собственно говоря?
Навигатор не выходил из кабины.
— Мэй, завтракать, — позвал я по интеркому, набрав упаковок с едой и прихватив десерт для Юны-Вэл; ей наверняка кусок в горло не пойдет, но подкрепиться надо обязательно.
Навигатор не отозвался и не вышел. Мистер Смоллет отдал Сильверу пустой стакан и открыл дверь кабины.
— Мэй?
Навигатор сидел с раскрытым компом на коленях.
— С «Испаньолой» говорил, — пояснил он. — Алекс, плохи наши дела. Глянь, что Крис прислал. С зонда получено.
Мистер Смоллет пригнулся, рассматривая картинку на экране. Мимо него в кабину протиснулся Хэндс.
Космолетчики с минуту молчали. Затем капитан забрал у Мэя комп и поставил его на «камеру жизни». На экране был виден ствол дерева с лохмотьями отслаивающейся коры, хилый кусточек, сухие метелки травы, а за ними — две скульптуры на постаментах.