Дорогой начались споры о карте. Красный крестик был слишком велик и не мог, конечно, служить точным указателем места. Объяснения на обороте карты были слишком кратки и неясны. Если читатель помнит, в них говорилось следующее:
Высокое дерево на склоне Подзорной Трубы, направление к С. от С-С-В.
Остров Скелета, В.-Ю.-В. и на В.
Десять футов.
Итак, главным ориентиром было высокое дерево. Прямо перед нами якорная стоянка замыкалась плоскогорьем в двести — триста футов высотой, которое на севере соединялось с южным склоном Подзорной Трубы, на юге переходило в скалистую возвышенность, носившую название Бизань-мачты. На плоскогорье росли и высокие и низкие сосны. То здесь, то там какая-нибудь одна сосна возвышалась футов на сорок над соседями. Какое из этих деревьев капитан Флинт назвал высоким, можно было определить только на месте, с помощью компаса.
Тем не менее, не проплыли мы и половины пути, а уже каждый облюбовал себе особое дерево. Только Долговязый Джон пожимал плечами и советовал подождать прибытия на место.
По указанию Сильвера мы берегли силы, не очень налегали на весла и после долгого плавания высадились в устье второй реки, той самой, которая протекает по лесистому склону Подзорной Трубы. Оттуда, свернув налево, мы начали набираться к плоскогорью.
Вначале наше продвижение очень затруднялось топкой почвой и густой болотистой растительностью. Но мало-помалу подъем стал круче, почва каменистее, растительность выше и реже. Мы приближались к лучшей части острова. Вместо травы по земле стлался пахучий дрок и цветущий кустарник. Среди зеленых зарослей мускатного ореха там и сям возвышались багряные колонны высоких сосен, бросавших широкую тень. Запах муската смешивался с запахом хвои. Воздух был свеж. Сияло солнце, но легкий ветерок освежал наши лица.
Разбойники шли веером и весело перекликались между собой.
В середине, несколько отстав от всех, брел Сильвер, таща меня за собой на веревке. Трудно было ему взбираться по сыпучему гравию склона. Мне не раз приходилось поддерживать его, а то он споткнулся бы и покатился с холма.
Так прошли мы около полумили и уже достигли вершины, как вдруг разбойник, шедший левее других, громко закричал от ужаса. Он кричал, не переставая, и все побежали к нему.
— Вы думаете, он набрел на сокровища? — сказал старый Морган, торопливо пробегая мимо нас. — Нет, нет, мы еще не добрались до того дерева…
Да, он нашел не сокровища. У подножия высокой сосны лежал скелет человека. Вьющиеся травы оплели его густой сетью, сдвинув с места некоторые мелкие кости. Кое-где на нем сохранились остатки истлевшей одежды. Я уверен, что не было среди нас ни одного человека, у которого не пробежал бы по коже мороз.
— Это моряк, — сказал Джордж Мерри, который был смелее остальных и внимательно рассматривал сгнившие лохмотья. — Одежда у него была морская.
— Конечно, моряк, — сказал Сильвер. — Полагаю, ты не надеялся найти здесь епископа. Однако почему эти кости так странно лежат?
И действительно, скелет лежал в неестественной позе.
Тут и там мелкие кости были чуть сдвинуты с места (видимо, по вине птиц, клевавших его, или постепенно обвивавших его ползучих трав), но вообще скелет лежал навытяжку, прямой, как стрела. Ноги его показывали в одну сторону, а руки, поднятые у него над головой, как у готового прыгнуть пловца, — в другую.
— Эге, я начинаю понимать! — сказал Сильвер. — А ну-ка, вынем компас. Так и есть! Вон торчит, словно зуб, вершина Острова Скелета. Проверьте по компасу, куда указывает этот мертвец.
Проверили. Мертвец действительно указывал в сторону Острова Скелета. Компас показал направление на В.-Ю.-В. и на В.
— Так я и думал! — воскликнул кок. — Это указательная стрелка. Значит, там Полярная звезда, а заодно и звонкие доллары. Клянусь громом, у меня все холодеет при одной мысли о Флинте. Это одна из его милых острот. Он остался здесь с шестью товарищами и укокошил их всех. А потом из одного убитого смастерил себе указатель… Кости длинные, на черепе рыжие волосы. Э-э-э, да это Аллардайс, накажи меня бог! Ты помнишь Аллардайса, Том Морган?
— Еще бы, — сказал Морган, — конечно. Он остался мне должен и, кроме того, прихватил с собой мой нож, когда сходил на остров.
— Значит, нож должен быть где-нибудь здесь, — промолвил другой разбойник. — Флинт был не такой человек, чтобы шарить в карманах своего брата моряка. Да и птицы… Не могли же они унести этот нож!
— Ты прав, черт тебя возьми! — воскликнул Сильвер.
— Однако здесь нет ничего, — сказал Мерри, внимательно ощупывая почву. — Хоть медная монетка осталась бы или, например, табакерка. Чудно как-то…
— Верно! Верно! — согласился Сильвер. — Тут что-то не так. Да, дорогие друзья, но только если бы Флинт был жив, не гулять бы нам в этих местах. Нас шестеро, и тех было шестеро, а теперь от них остались только кости.
— Нет, будь покоен, он умер: я собственными глазами видел его мертвым, — отозвался Морган. — Билли водил меня к его мертвому телу. Он лежал с медяками на глазах.
— Конечно, он умер, — подтвердил пират с повязкой на голове. — Но только если кому и бродить по земле после смерти, так это, конечно, Флинту. Ведь до чего тяжело умирал человек!
— Да, умирал он скверно, — заметил другой. — То приходил в бешенство, то требовал рому, то начинал горланить «Пятнадцать человек на сундук мертвеца». Кроме «Пятнадцати человек», он ничего другого не пел. И, скажу вам по правде, с тех пор я и не люблю этой песни. Было страшно жарко. Окно было открыто. Человеку с минуты на минуту отчаливать на тот свет, а он себе горланит песню во всю мочь, и хоть бы что…
— Ну, будет, будет! — сказал Сильвер. — Довольно болтать! Он умер и не шатается по земле привидением. А если бы далее ему и надумалось выйти из могилы, так ведь привидения показываются только ночами, а сейчас, как вы видите, день… Нечего говорить о покойнике, нас поджидают дублоны.
Мы двинулись дальше. Но, хотя солнце светило вовсю, пираты больше не разбегались в разные стороны и не окликали друг друга издали. Они шли рядом и говорили между собой вполголоса: такой ужас внушил им умерший пират.
Глава XXXIIПОИСКИ СОКРОВИЩ.ГОЛОС В ЛЕСУ
Отчасти вследствие расслабляющего влияния этого ужаса, отчасти же для того, чтобы дать отдохнуть Сильверу и больным пиратам, на вершине плоскогорья весь отряд сделал привал.
Плоскогорье было слегка наклонено к западу, и потому с того места, где мы сидели, открывался вид в обе стороны. Впереди за вершинами деревьев мы видели Лесистый мыс, окаймленный пеной прибоя. Позади видны были не только пролив и Остров Скелета, но также — за косой и восточной равниной — простор открытого моря. Прямо над нами возвышалась Подзорная Труба, то заросшая редким сосняком, то зияющая глубокими пропастями.
Тишина нарушалась только отдаленным грохотом прибоя да жужжанием бесчисленных насекомых. Безлюдье. На море ни единого паруса. Чувство одиночества еще усиливалось широтой окрестных пространств.
Сильвер во время отдыха делал какие-то вычисления по компасу.
— Здесь три высоких дерева, — сказал он, — и все они расположены по прямой линии от Острова Скелета. Склон Подзорной Трубы, я думаю, — вот эта впадина. Теперь и ребенок нашел бы сокровища. По-моему, неплохо было бы раньше закусить.
— Мне что-то не хочется, — проворчал Морган. — Я как вспомнил о Флинте, у меня сразу отбило аппетит.
— Да, сын мой, счастье твое, что он умер, — сказал Сильвер.
— И рожа у него была, как у дьявола! — воскликнул третий пират, содрогаясь. — Вся синяя-синяя!
— Это от рома, — добавил Мерри. — Синяя! Еще бы не синяя! От рома посинеешь, это верно.
Вид скелета и воспоминание о Флинте так подействовали на этих людей, что они стали разговаривать все тише и тише и дошли наконец до еле слышного шепота, почти не нарушавшего лесной тишины. И вдруг из ближайшей рощи чей-то тонкий, высокий, чуть надтреснутый голос затянул хорошо знакомую песню:
Пятнадцать человек на сундук мертвеца.
Йо-хо-хо, и бутылка рому!
Смертельный ужас охватил пиратов. У всех шестерых лица сделались сразу зелеными. Одни вскочили на ноги, двое судорожно схватились друг за друга. Морган всем телом припал к земле.
— Это Флинт! — воскликнул Мерри.
Песня оборвалась так же резко, как началась, будто на середине ноты певцу сразу зажали рот. День был солнечный и ясный, голос поющего — живой и приятный, и я не мог понять испуга своих спутников.
— Полно вам! — сказал Сильвер, еле шевеля серыми, как пепел, губами. — Этак ничего у нас не выйдет. Делай крутой поворот, ребята. Конечно, все это очень чудно, и я не знаю, кто это там куролесит, но уверен, что это не покойник, а живой человек.
Пока он говорил, к нему вернулось мужество, и лицо его чуть-чуть порозовело. Остальные тоже под влиянием его слов ободрились и как будто пришли в себя. И вдруг вдали опять раздался тот же голос. Но теперь он не пел, а кричал словно откуда-то издали, и его крик тихо пронесся невнятным эхом по расселинам Подзорной Трубы.
— Дарби Макгроу! — завыл он. — Дарби Макгроу!
Так он повторял без конца, затем выкрикнул непристойную ругань и снова завыл:
— Дарби, подай мне рому!
Разбойники приросли к земле, и глаза их чуть не вылезли на лоб. Голос давно уже замер, а они все еще стояли как вкопанные и молча глядели вперед.
— Дело ясное, — молвил один. — Надо удирать.
— Это были его последние слова! — простонал Морган. — Последние слова перед смертью.
Дик достал свою Библию и начал усердно молиться. Прежде чем уйти в море и стать бандитом, он воспитывался в набожной семье.
Один Сильвер не сдался. Зубы его стучали от страха, но он и слышать не хотел об отступлении.
— На этом острове никто даже и не слышал о Дарби, — бормотал он растерянно. — Никто, кроме нас… — Потом взял себя в руки и крикнул: — Послушайте! Я пришел сюда, чтобы вырыть клад, и никто — ни человек, ни дьявол — не остановит меня. Я не боялся Флинта, когда он был живой, и, черт его возьми, не испугаюсь мертвого. В четверти мили от нас лежат семьсот тысяч фунтов стерлингов. Неужели хоть один джентльмен удачи способен повернуться кормой к такой куче денег из-за какого-то синерожего пьяницы, да к тому же еще и дохлого?