— Знаю и все, — сказал Артем, пожимая плечами.
— А я знаю, что на улице снег идет, — сказала Лиля.
Он посмотрел на загороженную отдушину и пожал плечами:
— Откуда ты можешь знать, если окно закрыто?
Она ответила его словами: «знаю и все», и они засмеялись. Не то, чтобы весело, но все же не сквозь слезы. Это было уже что-то.
Дождавшись темноты, Артем погасил свечу, велел Лиле сидеть тихо, снял доску и выбрался по стремянке наружу. Она была права: снег действительно выпал. Небольшой, но удивительно белый на фоне черной земли, которую пока не сумел укрыть полностью. Было так холодно, что снег похрустывал под ногами. Монастырский двор был пуст. Окна больницы светились через одно.
Артем надеялся, что Морт не успел найти замену тем медбратьям, которых он отправил на тот свет. В таком случае их осталось только двое — один на воротах, другой в больничном корпусе.
За время работы на острове Артем успел изучить все ходы и выходы, а так же где что лежит. Он набрал пятилитровую баклажку воды, позаимствовал в жилом корпусе спальный мешок для Лили, а в кухне набил пакет консервами, сухим хлебом и сухофруктами. Со своей добычей он обогнул здание больницы и увидел три мужские фигуры, склонившиеся над отдушиной.
Следы на снегу! Артем выдал их убежище, наследив рядом.
Бросив барахло, он полез в карман за пистолетом. Мужчины, заметившие его, тоже стали шарить в поисках оружия. Артем выхватил ствол первым и сразу начал стрелять. Это обеспечило ему полный перевес, потому что даже опытные бойцы теряются, когда в них палят в упор. Выстрелы разносились по двору громко и хлестко, как щелчки кнута. Эхо гуляло между каменными стенами, не оставляя ни малейших шансов на то, что шум боя не будет услышан.
Расстреляв пять патронов, Артем приблизился к троице. Двое скончались, третий еще сучил ногами и плевался кровью. Вместо одного глаза у него было пулевое отверстие. Артем вытащил второй пистолет и добил раненого. Допрашивать его не было времени, да и не имело смысла. Все и так было ясно. Трое убитых были незнакомы Артему. Они были экипированы как бойцы полицейского спецназа. Если бы им вздумалось совершать обход в шлемах и бронежилетах, сейчас бы он сам лежал на снегу, продырявленный пулями.
Собрав оружие, мобильники и пяток осколочных гранат, Артем сунул голову в отдушину и стал звать Лилю, но она не откликнулась. Должно быть, перестрелка испугала ее, и она опять впала в сумеречное состояние.
Чертыхнувшись, Артем сбросил вниз свое добро, рассовал оружие и боеприпасы по карманам и полез в отдушину. Он понимал, что это самый идиотский поступок, который только можно себе представить. К лазу в погреб уже сбегались товарищи погибших спецназовцев. В ночной тишине были слышны их деловитые голоса. Они вели себя как охотники, которые уже затравили зверя и теперь собирались спокойно, без помех добить его.
Глава 30. Загнанные в угол
— Я их слышу, — проговорила Лиля.
Зрачки бегали под ее сомкнутыми веками туда-сюда, не зная передышки. От нее полыхало жаром. Губы были покрыты блестящей коркой, словно их намазали лаком. Ей было не просто плохо. Артем опасался, что она при смерти.
— Они уходят, — сказал он, имея в виду тех призраков, которые периодически беспокоили воображение Лили.
— Они идут сюда и ругаются. Им нужна я.
— Ты нужна мне, — сказал Артем. — А я тебя в обиду не дам.
Они сидели в сухом ответвлении бесконечно длинного подземного коридора. Попасть сюда оказалось легче, чем выбраться. Артем выключил мобильник и спрятал в карман. Это был последний, который не разрядился во время скитаний. Когда погаснет и этот мобильник, они окажутся в полной темноте. Свечи остались, но их было нечем зажигать, так как кончились спички. И что потом?
«Потом я», — прошептала Смерть.
«Выкуси», — мысленно предложил ей Артем. В более грубой форме, которую невозможно привести в книге без купюр.
«Напомни, пожалуйста, как ты собрался назвать свою дочурку? — вежливо попросила Смерть. — Хочется знать ее имя».
— Выкуси, — повторил он.
На этот раз вслух. Он имел на это право. Смерть давно ходила за ним по пятам, но так и не могла добраться до него. Артем оказался для нее слишком твердым орешком. А теперь вдобавок он еще защищал своего ребенка, собственную дочь. Нет, умирать он не имел права, вот и все.
Несколько часов назад, забираясь в подвал к Лиле, он собирался лишь погибнуть вместе с ней, вместе со своей несостоявшейся семьей. Как человек, побывавший на войне, Артем понимал, что враги за ними не залезут, а попросту закидают гранатами, и делу конец. Убежище превратилось в западню. Единственная дверь была забаррикадирована с другой стороны и не поддавалась ни на сантиметр. Единственное окошко — взято под контроль людьми Морта. Один, видать, совсем еще неопытный, необстрелянный юнец сунулся туда, получил свою пулю между глаз и успокоился. Остальные стали созваниваться с Мортом, убеждая его, что живыми взять беглецов невозможно.
Все это время Лиля сидела в углу на корточках, прикрывая голову руками и бредила вслух. Прикинув, что она выбрала наиболее удаленное место от окна, Артем принялся стаскивать туда все предметы, которые могли хоть как-то защитить от осколков.
Бегая в полумраке, он продолжал прислушиваться к голосам наверху и похолодел, понимая, что все усилия напрасны. Их намеревались выкурить газом. Командир спецназовцев уже послал одного из них за особыми гранатами, от которых не спрячешься. Сначала бросят пару светошумовых, чтобы парализовать, а потом добавят газовых. И все — возьмут тепленькими.
Артем оставил в покое полусгнивший бочонок, который откатил в угол. Его глаза перестали моргать, не в силах даже на мгновение оторваться от открывшегося им зрелища. В каменном полу, там, откуда был взят бочонок, зияла трещина. Ровная и длинная, будто проведенная под линейку. Подскочив к ней, Артем сунул туда первую попавшуюся деревяшку и надавил. Деревяшка сломалась, успев расширить щель примерно на пару сантиметров.
Люк! Это был люк!
Используя металлическую трубу с краном на конце, Артем открыл люк и стал сбрасывать туда все пожитки. Лиля почти не сопротивлялась, когда он подвел ее к квадратному проему и стал помогать спуститься по ступеням в темноту, только причитала, что боится, что ей страшно, что лучше бы ей умереть, чем выносить все это.
Не тратя время на утешения, Артем захлопнул крышку над головой, включил трофейный мобильник и огляделся. Они стояли у подножья каменной лестницы, выходящей в довольно высокий, но узкий коридор из красного кирпича. Слева и справа угадывались черные проемы боковых ходов. Артем завел в один такой ход Лилю, оставил ее там с вещами, а сам вернулся.
Пока он мастерил растяжку, задействовав для этого две гранаты и шнурки собственных ботинок, наверху дважды громыхнуло с такой силой, что из щелей в потолке посыпалась потревоженная земля. Артем переждал взрывы шумовых гранат с открытым ртом, чтобы не повредило барабанные перепонки, а потом возобновил работу.
Хлопки в покинутом подвале подсказали ему, что в ход пошли газовые баллончики с «Сиренью» или «Черемухой». Артем снял пистолет с предохранителя, сунул в оба кармана по гранате и поднялся по лестнице. Его лицо до глаз было закрыто поднятым воротником свитера. Услышав над головой шум, производимый спрыгивающими спецназовцами, Артем выдернул чеку и уперся ладонью в люк. Досчитав до трех, он откинул крышку, выкатил гранату, добавил к ней вторую и захлопнул. Расчет оказался верным. В погреб успело спуститься трое. Контуженные и изрешеченные осколками в замкнутом пространстве, они были выведены из строя. Остальных ожидала растяжка на ступенях.
Артем помотал головой, приходя в себя после двух оглушительных взрывов, прозвучавших один за другим. Из носа шла кровь, запорошенные глаза плохо видели. Присоединившись к Лиле, Артем еще минут десять приходил в себя, прежде чем прямоугольное отверстие в потолке озарилось, впуская свет нескольких фонарей.
Спецназовцам понадобилось время, чтобы оказать первую помощь раненым и собраться перед продолжением операции. Они были в шлемах и брониках, что делало их малоуязвимыми для пуль. Но Артем не спешил открывать огонь, чтобы не выдать свое местонахождение и не превратиться в легкую мишень для укороченных автоматов. Он дождался, пока идущий первым заденет ногой растяжку и остолбенеет на лестнице, преграждая путь товарищам.
Гранаты рванули почти одновременно, с полусекундным интервалом. В этот момент Артем находился под прикрытием толстой кирпичной кладки. Как только осколки отстучали по стенам, он высунулся и открыл огонь. Разрядив один пистолет, он пустил в ход другой, так что патронов было потрачено десятка полтора. Зато на ступенях лежали вповалку сплошь покойники, которые не представляли собой угрозы. В довершение всего Артему удалось свалить замыкающего бойца, которому вздумалось заглянуть в подземелье первым.
Всего, если считать тела, оставшиеся снаружи, было убито десять спецназовцев, то есть взвод в полном составе. Артем никогда не ожидал от себя подобной прыти. Твердое желание спасти дочку и ее мать сделали его неуязвимым. Но на это состояние были брошены все силы организма, и теперь они иссякали. Артем почти равнодушно подумал, что вряд ли найдет выход из катакомб, в которые завел Лилю. Точно так же равнодушно он воспринял появление тусклого света за поворотом коридора.
Борясь с апатией и сонливостью, Артему пришлось встать, снять пистолет с предохранителя и пойти на свет. Кроме двух патронов и одной гранаты у Артема ничего не осталось. Торопясь увести Лилю с места боя, он не удосужился захватить оружие убитых, наивно решив, что все кончено. Это была ошибка. Время везения и верных решений истекло.
Возле угла Артем присел, чтобы не появляться перед вероятным противником во весь рост, потом выкатился в пятно света. Человек с фонарем выстрелил дважды, целясь как минимум на полметра выше. Артем задержал дыхание и всадил ему пулю в предплечье, хотя метил в грудь.