– Я не собиралась наводить пиратов на ваш клад. Пусть даже он и не существует в природе, – буркнула Ирис, стараясь не смотреть на мужчин.
– Неплохо, – кивнул Рик, – даже очень неплохо. Что ж, вы заслужили маленькую экскурсию по Кайоне. Дэнни, поспешите на корабль и предупредите, что с нами все в порядке.
– А карта? – рискнула спросить Ирис.
– Я ее уничтожу. Все-таки она слишком точна. Я бы сказал, опасно точна.
В глаза пленникам ударил яркий дневной свет, и Мэри инстинктивно вскинула руки к лицу. В дверном проеме обозначился силуэт огромного цыгана. Мэри уже знала его – Хосе Мартинеса, управляющего дона Родриго, а проще говоря, бандита. Повелительным жестом мрачный человек, одетый в отрепье, отослал разряженных в бархат и шелк слуг дона Родриго, мягко шагнул вперед, и дверь грязного сарая со скрипом закрылась. Мэри торопливо поднялась. Цыган постоял, привыкая к полумраку, потом сделал еще один шаг и оказался рядом с ней. Мэри обмерла от испуга. Темная фигура Хосе дышала силой и непостижимой отрешенностью.
– Ты думала? – спросил он на плохом английском.
– Да, – кивнула Мэри в ответ. – Да, я думала, Хосе.
– Решила?
– Мне все это не нравится, – произнесла Мэри, не глядя на Хосе, – но другого выхода нет. Мое терпение доживает последние дни. Я сижу в этом сарае, как свинья в грязи. От моего платья пахнет потом, а волосы уже неделю не видели гребня. Я этого просто не выдержу… – и неожиданно расплакалась.
Цыган улыбнулся своей кривоватой улыбкой, ничуть не смягчившей черты лица.
– У тебя будет все, что нужно. Иди за мной.
– А?.. – Мэри показала глазами на своего родовитого товарища по заточению.
Он сидел у стены, обхватив руками колени, и безразлично наблюдал за цыганом и Мэри. Казалось, его ничего уже не интересует. Цыган скользнул по нему взглядом.
– Дон Родриго сохранит ему жизнь, – и снова повернулся к Мэри.
– Жизнь? Это все? А… его свобода?
– Вам мало? – цыган развернулся и еще раз, более внимательно, взглянул на Эльсвика.
Но тот этого, похоже, не заметил.
– Этого даже слишком много, – проговорил он негромко, словно отвечая на свои мысли.
Снаружи послышался шорох. Рука Хосе метнулась к ножу, но он тут же опомнился, шагнул к двери и распахнул ее ногой. Послышался сдавленный стон и глухой удар о землю. Цыган нагнулся… и быстро втащил в сарай маленького мальчика с тонким, красивым лицом, в опрятном бархатном костюмчике. Железные пальцы Хосе подняли мальчишку за ухо. Он взвизгнул и сжался, не пытаясь вырваться.
– Дон Диего, подслушивая под дверью, вы роняете звание благородного идальго, – проговорил цыган с жесткой насмешкой в голосе. Мальчик молчал, но яростный ненавидящий взгляд говорил о многом. Граф приподнял голову.
– Зачем вы мучаете мальчика? – устало возмутился он. – Кто это?
– Это? – Хосе снова криво улыбнулся. – Это в некотором роде мой хозяин. Диего Рамон Фернандо Педро де Вальдоро. Это маленькое злобное создание – настоящий дьяволенок, несмотря на четырех святых покровителей. Плоть от плоти того, кто его породил. Нежный возраст не помешал ему дважды попытаться меня убить. Он нам не помешает.
Цыган отшвырнул мальчишку в угол сарая и больше на него не смотрел. Мэри догадалась, что «управляющий» не придает ни происшествию, ни его виновнику ни малейшего значения, и про себя удивилась.
– Сеньорита, – позвал цыган, Мэри вздрогнула и подняла глаза, возвращаясь к насущным проблемам. – Иди за мной.
Девушка бросила прощальный взгляд на Эльсвика, но он уже с головой ушел в свои мысли и не заметил прощания. Мэри вздохнула и подошла к Мартинесу.
Прячась за пышной растительностью сада, они прошли по тропинке в вызывающей близости от окон Родриго и попали в маленький флигель. Тяжелая дверь бесшумно распахнулась, и Хосе слегка подтолкнул ее вперед. Перешагнув порог комнаты, Мэри тихо ахнула. Всю жизнь она провела в богатом Нортон-Хаузе, но никогда и помыслить не могла о такой роскоши. Со стен мягкими складками спускались парчовые драпировки. Ноги утопали в ласковых коврах. У стены располагался альков с бархатными занавесками, а рядом стояла молодая девушка и смотрела в окно. Ее рука лежала на грифе испанской гитары. Мэри интуитивно отметила тонкую талию, белые руки и прямую спину, не привыкшую гнуться. Хозяйка!
– Иди же, – вполголоса приказал Хосе, и Мэри с замершим сердцем шагнула в этот Эдем.
Девушка неспешно обернулась, и черные бархатные глаза, минуя Хосе, остановились на Мэри. Их взгляд был холоден и строг, но в глубине таилась печаль и тревога, которую знатная испанка хотела, но не могла скрыть. Верхняя часть ее лица: лоб, дуги бровей, тонкий прямой нос – была нежна и аристократична, а нижняя: плотно сжатые губы и подбородок – не по-женски тверда.
– Она согласна? – спросила испанка.
Мэри не поняла слов, но сообразила, что речь идет о ней. Голос хозяйки был низким и глубоким. Широкими шагами Хосе пересек комнату, опустился на колени и поцеловал край ее платья.
– Как вы приказали, госпожа.
– Беатрис, – мягко поправила хозяйка, – но эта девушка совсем не похожа на меня!
– Не беда, – ответил Хосе, – перекрасим ее волосы в черный цвет, оденем в ваше платье, и под густой подвенечной вуалью Мэри вполне сойдет за Беатрис.
– Но когда обман раскроется…
– Вы будете уже далеко, моя госпожа, – с самым почтительным видом перебил Хосе, – пещеры Сантилья укроют вас, и ваш брат ничего не сможет сделать. Даже если на его стороне будут алькад и все альгвасилы Нового Света.
– А если Родриго, как и грозился, поедет со мной? На корабле ты не сможешь выдавать ее за меня!
Хосе мотнул головой с шапкой жестких черных кудрей.
– Вам бояться нечего… Беатрис.
– Хорошо, – снисходительно кивнула испанка, – оставь нас, Хосе.
Цыган бесшумно исчез. Девушки остались одни. Беатрис опустилась на низкий диван и знаком подозвала Мэри. Некоторое время она внимательно изучала ее лицо, потом…
– Вам известно, какого рода услугу я от вас жду? – Беатрис сказала это на родном языке Мэри, с сильным акцентом, но без ошибок.
– Да… госпожа, – кивнула Мэри. – Я должна заменить вас на венчании.
– И вы согласны?
– Разве у меня есть выбор? – грустно удивилась Мэри. – Я пленница. Рабыня. Кроме того, в ваших руках жизнь человека, который дорог мне. Слишком дорог, помимо воли и вопреки судьбе. Можете быть уверены – я сделаю все, чего вы хотите.
Беатрис едва заметно поморщилась. Потом хлопнула в ладоши, и в комнате появилась молодая негритянка в платье служанки.
– Отведи эту девушку к себе, Лоа, помой, причеши и накорми, – повелительно сказала она и снова отвернулась к окну, не обращая больше внимания ни на Мэри, ни на Лоа.
Синьор Диего Рамон Фернандо Педро де Вальдоро, поскуливая, как обиженный щенок, выбрался из сарая. Ухо горело. Мальчик сощурился и процедил сквозь зубы с истинно кастильской гордостью и непримиримостью:
– Ты будешь гореть в аду, Хосе, клянусь Богом и Святой Девой Марией!
– Ох, какие страсти! – откуда-то сверху послышался задорный смех. – У тебя такие хорошие отношения с дьяволом, синьор Диего?
– Хатита! – явно обрадованный мальчик закрутил головой, пытаясь обнаружить источник звука, но вокруг никого не было.
Диего растерялся. Цыганка была где-то поблизости, но маленький испанец знал по опыту, что будет искать ее до тех пор, пока ей не надоест эта игра.
– Диего! – голос звучал вроде бы слева. Мальчик стремительно обернулся. Никого.
И снова возник веселый смех подруги.
– Ищи, Диего!
Он закрутился, как пес, стараясь разглядеть хоть что-нибудь в пышной листве разросшегося сада, но зря. За спиной возвышался каменный забор, остатки былой славы де Вальдоро, слева рос непролазный кустарник выше человеческого роста, прямо перед ним лежала выкошенная лужайка, а справа высилась стена сарая.
– Здравствуй, Диего.
Мальчик крутанулся на пятке. Он мог бы и не торопиться. Цыганка никуда не собиралась исчезать. Она стояла рядом. В двух шагах. Черные глаза смеялись. Суеверный испанец быстро перекрестился, вызвав новый взрыв смеха.
– Хотел бы я знать, как ты это делаешь, – пробормотал Диего, досадуя на собственную глупость.
Цыганка пожала худыми острыми плечами.
– Хочешь – узнаешь, – увидев, как вспыхнули глаза мальчика, Хатита подмигнула. – Но не даром. Твоя тайна взамен моей. Договорились?
– Что за тайна? – насупился Диего.
– Ты скажешь мне, за что так ненавидишь Хосе, – серьезно ответила Хатита, подходя ближе, – мне важно это знать.
– За что ненавижу? – вспыхнул Диего. – Ты видела, как он обращается со мной? Может, скажешь, что за это я должен его любить?
– Нет, Диего, это не ответ, – произнесла Хатита, глядя в сторону. – Хосе грубый, но совсем не злой. Он не стал бы обижать тебя, если бы ты перестал воевать с ним.
Диего растерялся, не зная, что ответить. Этот разговор не нравился ему, но уклоняться от расспросов цыганки он еще не научился. Хатита сделала шаг навстречу мальчику. Теперь они стояли совсем рядом и смотрели в глаза друг другу.
– Если ты не хочешь говорить, скажу я. Хосе сделал то, что ты хотел, да не смог. Верно? – И так как мальчик упрямо молчал, цыганка договорила: – Он испугал твоего старшего брата. И здорово испугал.
Глава 8
Паруса наполнял ровный устойчивый ветер. Три прекрасных стремительных корабля шли, взрезая волну так слаженно, словно были связаны канатом. Давно остались позади берега Тортуги, шумные, как ярмарка, пестрые, как праздник, влекущие и непредсказуемые, как любая авантюра. Сейчас эскадра Джеймса Рика приближалась к другим берегам.
Ирис проснулась поздно. Солнце стояло уже высоко, шел примерно десятый час. Завтрак она пропустила, но это обстоятельство было последним, из-за которого Ирис стала бы тревожиться. Что-нибудь всегда можно было добыть на камбузе. На «Фортуне» Ирис находилась на особом положении. Это было нечто среднее между принцем-консортом и удачливым шантажистом. Ей делали поблажки на каждом шагу и охотно прощали дерзкий язык и любопытство. Вероятно, причиной был Дэнни Расвен, второе лицо на корабле. В часы, свободные от вахты, он частенько болтал и смеялся с ней где-нибудь на шкафуте, на виду у всей команды. Ирис рассказывала забавные случаи из жизни общества, а Дэнни веселил ее совершенно неправдоподобными морскими историями (наподобие приключений Синдбада-Морехода). Случалось, в такие минуты девушка ловила на себе взгляд капитана и ежилась, словно от колючего северного ветра. Он ничего не говорил, просто проходил мимо, и Ирис отчего-то становилось неловко. Этот человек все еще казался ей непостижимым. Обыкновенный морской бродяга, он вдруг поражал ее каким-нибудь «светским» замечанием, причем в устах флибустьера оно звучало вполне естественно и к месту… А иногда он вообще говорил или делал такие вещи, что Ирис терялась. Странные слова, странные мысли. Очень странные умения. Очень знакомые умения. Если только допустить, что бывает то, чего быть не может, потому что не может быть никогда.