вопроса он едва уловимо вздрагивает, встряхивает головой, точно стараясь разгадать тайный смысл вопроса. Потом равнодушно и вяло отвечает.
Допрос продолжается больше часа. Метс рассказал о местонахождении всех известных ему бункеров, где скрывались бандиты, перечислил состав банды и дал характеристику каждому адъютанту Курта.
Лаур записал в протоколе фамилии нескольких кулаков-хуторян, снабжавших банду продуктами.
- Скажите, Метс, - продолжает допрашивать Лаур, - как вы сами думаете, кто все-таки скрывается под кличкой Сова?
Бандит болезненно скривил лицо.
- Меня спрашивают об этом уже в который раз, - пробормотал он. Я был бы благодарен, гражданин майор, если бы вы сами ответили мне на этот вопрос. Мне известно только, что Курт всецело подчиняется человеку с этой кличкой. Кто этот человек, не имею понятия. Точно так же я никогда не знал, где и у кого скрывается Курт. У Курта был свой отдельный бункер, о котором, кроме его телохранителя Ээди Пааля, никто не знал.
- О господине Вальтере вам что-нибудь известно? - спросил Лаур, совсем не надеясь, что Метс может ответить на этот вопрос.
- Прежде всего, я знаю, что такой существует. В разговоре со мной Курт несколько раз называл Сурнасте связным господина Вальтера. Этого господина я никогда не видел. У нас он не показывался. Но мне точно известно, что Курт и Густав встречались с ним где-то на Черной горе, у кивираннаской церкви. Однажды я был свидетелем разговора между Куртом и Густавом. Сурнасте, насколько я понял, должен был по поручению господина Вальтера переправить за границу какую-то железную шкатулку. Удалось им это сделать или нет, не знаю. Мне известно одно: Густав, чтобы обезопасить себя на случай провала, ушел по приказу Курта на несколько дней в рыбачью деревню, где довольно грубо пытался разыграть из себя сумасшедшего. Вот и все, что я могу вам сказать. Метс замолчал и, сжавшись на стуле, неподвижно уставился в угол кабинета…
Лаур, прикрыв глаза ладонью, внимательно изучал реакцию Метса на каждый вопрос. Прощупав его со всех сторон, майор решил перейти к основной цели допроса.
- Вы говорили, Метс, - начал он, - что возненавидели Курта уже в начале сорокового года. Так ли это? По-моему, вы что-то путаете. В начале сорокового года, по вашим, словам, вы служили на острове в пограничной охране, а Курт в это время находился в Таллине, в тюремном заключении.
Метс устало усмехнулся:
- Хорошо, гражданин майор, если вы настаиваете, я расскажу вам, как это было. С этим дьяволом мы из одной деревни… из деревни Муру. Она находится в западной части острова. Мальчишками мы вместе бегали по улицам. Курт отличался уже тогда. Воровство, грабежи, драки, издевательства над животными были его любимыми занятиями.
Однажды он сжег вместе с хутором беззащитную старуху, которую перед тем обокрал, и опасался, что она донесет на него. Отец его был особой духовного звания. Несмотря на большие связи, ему не удалось спасти сына-бандита - Курта забрали. Увидели мы его в деревне только через пятнадцать лет. За это время, по его словам, он окончил университет, стал юристом и получал бешеные деньги за работу референтом в политической полиции. Вскоре он уехал из деревни и увез с собой в Таллин молодую жену. Это была моя сестра Сильви. В январе сорокового года Сильви погибла. Перед смертью она умоляла меня в письме приехать и вырвать ее из рук ужасного человека. Начальство меня не отпустило. Больше писем я от нее не получал. Курт писал из тюрьмы, будто Сильви скончалась после тяжелой болезни, на самом деле он убил ее. На суде выяснилось, что зверскими истязаниями садист загнал ее в гроб. Курт попал за решетку, но Сильви уже не было в живых.
- Что же, в таком случае, заставило вас пойти в банду Курта? - не скрывая удивления, спросил Лаур.
- Не знаю, как вам ответить, гражданин майор. Я ждал удобного случая, чтобы рассчитаться с ним. Курт был уверен, что мне ничего не известно о причине смерти Сильви. Да… кроме того, у меня не было другого выхода. Я хорошо знаю немецкий, английский и русский языки. Мне приходилось переводить на допросах. Допрашиваемых, как правило, вешали и расстреливали на месте. Это были пленные красноармейцы и эстонские коммунисты. После войны я бежал в лес к небольшому отряду «Омакайтсе». Когда отряд истребили, перешел к Курту. Курт встретил меня, как родича, сделал своим адъютантом… Мысль о мщении не оставляла меня. Но я не был уверен, что смертью Курта оправдаю себя. - Метс глубоко вздохнул и прямо посмотрел в глаза майору. - Я знаю, спокойно продолжал он, - жить мне остались считанные часы, о пощаде не прошу, но перед смертью хочу честно сказать: я не убийца, за всю свою жизнь я не тронул пальцем ни одного человека. Не знаю, почему Курт поручил мне убрать Ояранда. Как видите, на первом же «мокром деле» я провалился.
- Я верю вам, Метс, - помолчав, сказал Лаур. - Тем досаднее, что вы упустили возможность избавить своих земляков от этого преступника и оправдать себя перед советской властью.
- Не стоит говорить на эту тему, гражданин майор. Гарантию в таких случаях может дать лишь один бог. - Метс замолчал и низко опустил голову.
- Хорошо, оставим это, - проговорил Лаур. - У меня к вам еще один вопрос. Скажите, кто вас ждал в городе?
Метс не отвечал.
- Это был сообщник Курта?
После долгого колебания Метс осторожно начал:
- Я должен был встретить в городе неизвестного мне человека. Место встречи - кафе, за угловым столиком у окна. Пароль - «Я привез вам вести от Густавсона».
- Кто этот человек?
- Я ничего о нем не знаю. Он должен был навести меня на Ояранда.
- Почему именно в кафе вы должны были встретиться, а не на явочной квартире?
- Я не хотел этого, - невнятно пробормотал Метс.
- Почему? Быть может, это затрагивает ваши личные, предположим, семейные интересы?..
Метс вздрогнул. Он быстро поднял голову и испытующе посмотрел на Лаура.
- Разрешите мне не отвечать на этот вопрос.
- Тогда я сам отвечу. Место явки - улица Соо, двадцать четыре…
Метс вскочил как ужаленный.
- Откуда вы могли узнать? Что вы хотите с ними делать? Сжальтесь… Бедная Вирве! - Ощупью, дрожащими руками Метс нащупал спинку стула, упал на него и закрыл лицо руками.
- Успокойтесь, Метс. - Лаур достал из стола бутылку легкого вина и сам поднес стакан к губам Метса. - Выпейте. Мы не собираемся трогать вашу семью. Если захотите, вы можете теперь же увидеть свою дочь… Нет, не здесь, - улыбнулся Лаур, перехватив испуганный взгляд Метса. - Мы отпустим вас к себе домой, на улицу Соо. Пойдете прямо среди белого дня, не переодеваясь в чужую одежду и не думая, что на каждом шагу вас схватят и расстреляют, как сообщника Курта.
- Вы издеваетесь… - глухо выдавил из себя Метс.
- Нисколько. Я хочу предоставить вам возможность снова стать человеком.
Метс начал догадываться, чего хочет от него этот спокойный, суровый на вид человек. Но он боялся ошибиться. Подавив страх, он вытянулся перед майором и с жаром проговорил:
- Верьте мне, я так хочу, чтобы вы верили мне! Мне надоела собачья жизнь в лесу. Вечный холод, голод, вечный страх за собственную шкуру. Я превратился в идиота. Но самое страшное - мне приходится лгать своей Вирве, маленькой Вирве. Я не вижу ее целыми месяцами. Она догадывается, кто ее отец. Девочка больна от горя. Это ужасно, майор. Если бы вы только знали, как это ужасно! - Не стесняясь Лаура, Метс торопливо стер рукой навернувшиеся на глаза слезы. - Скажите, как я должен поступить, чтобы вы поверили мне?
- Да, я скажу вам это. - Лаур не спеша сел за стол. - Вы вернетесь в банду и будете неотступно следить за Куртом. В назначенный день и час в старой крепости Кивипеа вас встретит человек, которому вы дадите необходимые сведения. Помните: Курта мы должны взять живым. Вот, собственно, и все, чего мы хотим от вас, Метс. Во избежание недоразумений, - многозначительно добавил Лаур, - мы будем тщательно оберегать дом на улице Соо, ничем не беспокоя его обитателей. Надеюсь, вы поняли меня?
- Да, я отлично вас понял. Но Курту известно, что я в ваших руках.
- Мы подумаем об этом. Вам устроят побег. Конвой повезет вас на открытой машине. У населенного пункта Торизе вы выпрыгнете из машины и броситесь в лес. Выстрелы будут холостыми…
Глава 11
ЮБИЛЕЙНЫЙ ВЕЧЕР
В субботу вечером у Ребане собирались гости. Входили тихо, чинно, тщательно смахивая маленьким веником налипший снег. Хозяйку приветствовали вполголоса, словно в доме находился умирающий. Из громадной полутемной передней Ребане провожала их в сверкающую паркетом гостиную. Здесь в честь юбиляра впервые за многие месяцы зажгли большую старинную люстру в тяжелой бронзовой оправе. Мягкий голубоватый свет, искрясь хрустальным дождем, падал на ковровые кресла, дорогие картины в массивных рамах и большое круглое зеркало, в котором отражался богато убранный стол. На желтой скатерти с китайским рисунком среди набора всевозможных ваз и графинчиков поблескивали изящные тарелочки с немецкими золотыми надписями.
Гости собирались медленно. Чувствовали себя стесненно. Причиной этого был несколько опечаленный вид хозяйки и отсутствие в гостиной самого виновника торжества. Почтенный юбиляр еще не выходил из кабинета.
Но вот появился доктор Руммо. Как всегда подтянутый и элегантный, в новом, с иголочки, костюме, с модным английским галстуком и со всепокоряющей улыбкой. С приходом Руммо в гостиной все пришло в движение. Гости повеселели, оживились, тотчас обступили доктора, которого Ребане наградила благодарной улыбкой.
Сегодня она была необыкновенно хороша. Черное муаровое платье с высоким воротником, отороченным леопардовым мехом, подчеркивало холодную и строгую красоту этой женщины.
Подхватив хозяйку под руку, восхищенный доктор напомнил ей обещание показать редкую коллекцию немецких открыток.
- Вы обещали похвастаться, Кярт, я жажду их увидеть.
- Ах да, доктор, у вас удивительная память. Сейчас принесу…