– Зато их актуальность понизится. Не волнуйся, я в полном порядке.
Вообще-то, конечно, дочь была права. От нас сейчас требовалось открыть совсем небольшой портал и держать его всего пару секунд, с этим прекрасно можно справиться и в утомленном предыдущим открытием состоянии. Требовалось всего лишь узнать, который час. Но не у нас, а на острове Пасхи десятого или какого-то там века.
– Так и знала, – обреченно вздохнула дочь, когда мы открыли и, взглянув на оставленные ею в траве часы, закрыли переход. – А с виду казался таким приличным молодым человеком!
В момент открытия часы на острове Пасхи показывали ту самую секунду, в которую Настя прошла в подвал. То есть, пока там никого не было, время стояло. А это означало, что тот мир покинула не только Настя, но и имеющийся там помимо нее какой-то неполноценный открыватель порталов. Получается, что им был француз. Впрочем, почему был? Он им, наверное, и сейчас остается.
– Стоп, – почесала нос дочь, – а что, если это Саша? Вдруг у него от всех этих самопроизвольных прыжков между мирами прорезались какие-то дремавшие ранее способности.
– Сейчас дергаться не будем, три портала подряд – это даже для меня многовато. А завтра мы с Кобзевым сходим на остров с целью проверить состояние аппаратуры «Арктической Зари», заодно можно будет и замерить скорость течения времени.
– Наверное, и со мной тоже, – предположила Настя. Но, впрочем, ошибочно, что я ей и объяснил.
– Ты уже нагулялась, набегалась и напрыгалась по девственной природе. И неужели тебе не жалко своего старенького папу? У которого от сидячего образа жизни того и гляди приключится не то инсульт, не то инфаркт, не то вовсе простатит. Если же мы отправимся туда вдвоем, то здесь не останется никого, кто мог бы поддерживать с нами связь и принять меры в случае чего. Поэтому я схожу прогуляться в десятый век, а ты будешь сидеть на стреме. И можешь не волноваться – не стану я отнимать у тебя ваш с Кобзевым остров, мне своих хватает. Максимум – арендую для исследований небольшой кусочек, и все.
Кажется, дочь только сейчас начала задумываться, кому принадлежит земля, на которую закинуло их со старшим лаборантом. Но, к ее чести, надолго раздумья не затянулись.
– Тогда мне следует спешить – надо же еще успеть Сашу обаять, чтобы он подарил мне свою долю на прошедший день рождения. А я ему за это презентую остров Лорд-Хау, это там не так чтобы уж очень далеко. Он хоть и меньше, но зато единодушно считается филиалом рая на земле. Там даже специальные пальмы растут – райские. Дашь ненадолго гидроплан, по-быстрому слетать и открыть? Разборный, который японцы в подводных лодках перевозят.
– Ладно, успеем еще поделить неубитую шкуру, а пока беги, дел у тебя действительно много.
В семь часов вечера немного отошедший от первого потрясения француз был приглашен на семейный ужин. Ох, как много бы некоторые дали, чтобы удостоиться подобной чести! Потому как на нем присутствовали почти все величества и почти половина высочеств Российской империи. Не было только Алисы с выводком. Они, во-первых, не обладали необходимым допуском, а во-вторых, недавно Боря увез их отдыхать в Сочи.
Мне, честно говоря, было не очень понятно, с чего такой ажиотаж. Подумаешь, пришелец! А если учесть, что на самом деле он простой попаданец, коих у нас и без него навалом, то и тем более. Правда, этот не из того мира, откуда все остальные.
На всякий случай я предупредил их величеств Георгия и Марию, чтобы вели себя за столом прилично и не пялились на гостя, как на австралопитека в зоопарке. В ответ Гоша радостно заявил, что очень благодарен мне за напоминание о приличиях. А то ведь мог бы и забыть. Но теперь он, император, лично проследит, чтобы канцлер употреблял пиво не из горла, а из бокалов. И воблу о край стола не обстукивал. Дабы не уронить авторитет власти перед представителем прекрасной Франции – пятой по счету из тех, с которыми мы уже имели дело.
Наш гость, кажется, только за ужином окончательно поверил, что Настя на самом деле является той, за кого выдавала себя на острове. То есть дочерью российского канцлера, каковой пост примерно соответствует премьер-министру в Японии, сводной единокровной сестрой императора и дочерью ирландской королевы. Тем более что на ужин Настя пришла в форме принцессы, то есть в каком-то офигительном платьице с изумрудными пуговицами, и вела себя соответствующе.
Перед ужином Мари в очередной раз для порядка попеняла мне, что я так и не удосужился выучить французский и теперь только из-за меня – единственного не знающего этот язык, – беседа будет вестись по-английски.
– И что? – вяло отбрехнулся я. – Дюваль вполне прилично говорит по-английски. И вообще, нормальный язык, зачем еще что-то учить? На нем «Ту би о нот ту би» написали, а на французском что? Тем более что я по-рапануйски знаю уже два десятка слов и продолжаю в этом направлении совершенствоваться. Если бы не вы, величества неграмотные, мы с Настей и Жаном вполне могли бы вести беседу на этом замечательном языке.
Надо сказать, что за ужином Гоша все-таки нашел чему удивиться. Его явно вывело из равновесия мое искреннее обещание постараться помочь гостю вернуться в его мир. И после ужина, когда Настя с Мари пошли проводить француза в выделенные ему комнаты, я заметил:
– Гоша, не надо вертеть головой в поисках санитаров, я еще не рехнулся на почве человеколюбия. Тебе интересно, с чего это вдруг мне приспичило вернуть в тот мир единственного имеющегося там открывателя, то есть сделать его потенциально опасным для нашего?
Император кивнул.
– Именно чтобы убедиться – он там действительно один. Или, если не один, то сколько их там еще. И только разузнав это, можно будет принимать какие-то меры.
– Тогда нормально, а то я уже начал подозревать черт знает что. Так ты считаешь, что, точно определив число тамошних открывателей, выкрасть его оттуда потом будет нетрудно?
– Ваше величество, а вы свои эпитеты не забыли? Я и то помню, что вы всемилостивейшее и еще почти страница прочих подобных определений, а тут вдруг такие мелкоуголовные поползновения – людей воровать. Существует же масса способов их ненасильственного перемещения! Мало ли, вдруг у него здесь любимая девушка останется, Танечка обещала поработать в данном направлении. Или, например, он как-то обмолвился Насте, что у него мать больная. Так надо подлечить, мы же не звери. Наверняка и еще чего-нибудь можно придумать, так что не волнуйся.
Поздно ночью я все-таки улучил минутку и посмотрел географический атлас. Меня интересовало – где же находится остров, который собралась открыть и подарить Кобзеву Настя? Если мне не изменяла память, то ближайшей к Пасхе землей был архипелаг Питкэрн, но расстояние до него превышало тысячу восемьсот километров. Да и не было в его составе никакого острова Лорд-Хау, насколько я помнил. Правда, всего километрах в пятистах на восток из воды торчали полторы голых скалы, но они никак не тянули на сравнение с раем. И вообще были даром никому не нужны, кроме птиц.
Искомый остров нашелся, когда я уже почти потерял надежду – в конце концов, Настя могла и ошибиться. Он приткнулся всего в семистах километрах от Австралии, и от Пасхи до него было восемь тысяч километров. Ну и ни фига же себе, дочь собралась учинить небольшой такой перелетик!
Однако, поразмыслив, я признал – кое-что интересное в этой идее есть. Разумеется, в одиночку лететь открывать Лорд-Хау – авантюра. Но в составе небольшой хорошо подготовленной экспедиции – очень даже нет! Пусть Кобзев строит дачу в раю, надо только взять с него обещание не похабить тамошнюю природу. Потому как только этим островом ограничиваться необязательно. Рядом Австралия, она большая, и там много золота и алмазов, причем точно известно, где они залегают. Чуть подальше Южная Африка, там их еще больше, причем намного. И наконец, в противоположной стороне Клондайк, он нам тоже лишним не будет. И все это в том мире сейчас практически безлюдные места! Пожалуй, надо предупредить Машу, чтобы она смогла заранее приготовиться к мощному вбросу золота и драгоценных камней, на их обесценивании наверняка тоже можно неплохо заработать.
Глава 12
Если бы обязанности государственного канцлера состояли только в связях с иными мирами, я бы, пожалуй, согласился занимать упомянутую должность и на общественных началах, то есть не получая за это из казны ни копейки. Однако подобное было недостижимой мечтой, так что приходилось соглашаться с тем, что эта самая казна мне платила, и очень немало даже по меркам двадцать первого века. Причем сумма оклада находилась в ведении императора, и он не упускал возможности ее при каждом удобном, а то и не очень удобном случае повысить. Гоша мотивировал это тем, что так он страхуется от того, что я начну по мелочи взяточничать. Я со своей стороны не раз заявлял, что могу и обидеться в ответ на такие действия, но все как-то забывал это сделать. Всегда и без всяких обид находилось чем заняться.
Например, на следующий день после приема гостя из шестнадцатого года меня навестил член Государственного тайного совета Японии и, наверное, ее будущий премьер-министр Иочиро Токигава, прибывший в Петербург с неофициальным дружеским визитом. Впрочем, хорошо хоть то, что со свитой он посетил только Зимний дворец, а в Гатчину ее тащить не стал.
Целью визита моего старого знакомого было обсуждение помощи, которую сможет оказать Россия Японии в ликвидации, а то и вовсе недопущении последствий великого Токийского землетрясения тысяча девятьсот двадцать третьего года, до которого уже оставалось менее двух лет.
Визит начался с того, что мы с Иочиро открыли по бутылке пива.
– Ну, за резонансно-волновую тектоническую теорию! – блеснул остроумием японец. – Надеюсь, я ничего не перепутал в ее названии?
– Вроде нет, но точно сказать не могу, потому как придумана она была хоть и вашим покорным слугой, но давно и наспех. Впрочем, спасибо за напоминание – пожалуй, пора вытащить ее из забвения, отряхнуть от нафталина и посмотреть, как она выглядит в свете современных требований. Возможно, придется подкорректировать пару-тройку формул,