— К этому привыкаешь. Я знаю дорогу.
— Ты здесь родилась, Сэнди?
— Нет, но я люблю это место, Сэм. Люди приезжают сюда в июне-июле, когда все цветет и пахнет, но они не видят картину целиком. Саймон тоже его любит, тебе не кажется? Черт!
Джип занесло на обочину по мокрой дороге. Сэнди умело его выправила, и они выехали на последний участок пути. Сэм посмотрел в окно, но ничего не смог различить.
— Тебе сильно не по пути?
— Нет, не сильно.
Они разворачивались.
— А вот и он… дом. Только будь повнимательнее — там льет как из ведра и очень скользко.
— Огромное, огромное спасибо. Ты была очень добра. Я очень благодарен. Спасибо. Спасибо тебе.
— Пожалуйста, Сэм.
Он увидел, что Сэнди смеется. Над ним? Это его разозлило, и он захотел ей как-нибудь ответить, прямо здесь, под дождем и ветром, но она резко сдала назад, колеса подняли брызги грязи и воды, и Сэм, еще не дойдя до двери Саймона, забыл, что собирался сказать.
Через полчаса — Сэм принял горячую ванну, переоделся в одежду Саймона и поставил стираться вещи из рюкзака — он сидел на кухне перед дымящейся чашкой чая и наблюдал, как яйца, бекон и картошка шкворчат на сковородке. Когда перед Саймоном предстала промокшая насквозь, раскачивающаяся фигура, он мало что сказал, только поприветствовал словами: «Черт меня побери». А теперь он слушал сбивчивый, но уже более трезвый рассказ своего племянника о его путешествии. Он не стал спрашивать, что Сэм пил, догадавшись, что вряд ли об этом стоит беспокоиться.
— Что с твоими волосами? — внезапно спросил Сэм, как будто только что заметил его в комнате.
— Радикально? — Саймон провел рукой по голове. Белокурую копну, которая раньше постоянно падала ему на лоб, теперь обкорнали, обнажив его череп и очень длинную шею.
— По-тюремному.
— Спасибо. Просто этот Джорди не мог подстричь их как следует, так что я разрешил ему орудовать ножницами вовсю. Да и дольше отрастает. Не хочешь поджаренного хлеба?
— Нет, спасибо. А помидоров нет?
— Извини.
Саймон поставил перед ним тарелку и дождался, пока Сэм умял три или четыре огромных куска и прервался, чтобы их запить. А потом сказал:
— Что же, ты рассказал мне, как добирался сюда. Но зачем?
— Ну, знаешь, я тут был неподалеку.
— Никто никогда не бывает неподалеку от Тарансуэя.
— Ну, почти. И я давно тебя не видел. Решил, что надо бы.
— Я польщен.
— Как?.. — Сэм кивнул на руку Саймона.
— Нормально.
— Отлично.
Саймон оставил его в покое, сделал еще чая и положил кусок имбирного пирога ему на тарелку. Кирсти пекла и продавала их в местном магазине вместе с другой выпечкой. Они быстро разлетались и добавляли немного денег к семейному бюджету, как и куриные яйца. Жизнь на острове была скудной. Ничто не пропадало зря.
В короткий туристический сезон все старались заработать побольше, чтобы хватило на зиму, когда возможностей для заработка было не так много. Такой образ жизни Саймону нравился, но он не был уверен, что смог бы долго им наслаждаться. К тому же ему было слишком легко заскучать с таким ограниченным существованием.
Они сидели друг напротив друга, слушая, как снаружи по-прежнему бушует буря. Сэм взялся за кружку.
— Спасибо, Сай.
— Всегда рад.
— На самом деле я кое-что хотел с тобой обсудить.
Саймон молчал. Он и не думал вестись на обыденный тон Сэма.
Порыв ветра с дождем ударил в окно.
— Надеюсь, она без проблем добралась до дома.
— Кто, Сэнди? О Сэнди не волнуйся — она настоящий боец. Во всяком случае, мне так кажется. А когда идет разгрузка, она работает за двух мужчин.
— Где она живет?
— За холмом, ближе к побережью.
— С семьей?
— Нет, одна. Если у нее где-нибудь и есть семья, она никогда о ней не упоминала.
— И ты хорошо с ней знаком?
— Как с соседкой, да — здесь все за всеми приглядывают. Это необходимость. Она заходила на чашку чая, когда привозила сюда что-то. А что?
Сэм пожал плечами и отвернулся. Саймон рассмеялся.
— Нет, — проговорил он. — Ты, наверное, шутишь. Она… ну… НЕТ.
— Ладно. Твои подружки всегда супергламурные, это правда.
— А что насчет твоих?
— Отвали!
— Элла, да?
Сэм кинул в него подушкой.
— Слушай… Я думал спросить об этом Кирона, но потом… Думаю, я просто больше доверяю тебе.
— Нет никаких причин не доверять Кирону, Сэм, он хороший человек… хороший коп. У тебя же с ним все в норме, да?
— Да, да, и мама так счастлива… к тому же он отвлекает ее от меня.
— Точно.
— Полиция. Вся эта моя история с королевским отрядом.
Сэм хотел служить в вооруженных силах полиции, сколько сам себя, да и Саймон его, помнил. Изначально план был такой: получить хорошие оценки, вступить в ряды полиции и дослужиться до уровня вооруженных отрядов как можно скорее. Последние пару лет Сэм занимался стрельбой из винтовки и быстро достиг успехов. Он возглавлял таблицы лучших стрелков по мишеням в области, но ни под каким предлогом не хотел участвовать в охоте на диких зверей. Это стало предметом нескольких горячих споров с Кироном: он не понимал, как его пасынок рассматривает возможность — а от этого никуда не деться — убийства человека и при этом из принципа отказывается стрелять в фазанов. Сэм же настаивал на том, что эти вещи не связаны друг с другом. В конце концов по просьбе Кэт они договорились вообще не касаться этой темы.
— И я думаю… Может, отказаться от этой мысли?
— Стать копом?
Сэм заерзал на стуле. Потянулся к своей кружке. Выпил. Снова заерзал. Саймон ждал.
— Когда ты бросил медицинскую школу в середине обучения…
— Раньше. Я едва закончил второй курс.
— Ладно, но почему ты это сделал? В чем настоящая причина?
— Настоящая причина — в том же, в чем и остальные. Я не хотел быть врачом. Я знал это еще до того, как поступил, но меня… Ой, я не знаю, Сэм, убедили, заставили. У нас вся семья — врачи. И я не был категорически против — во всяком случае до того, как начал. А к тому времени я уже точно знал, что хочу вступить в ряды полицейских, а не медиков.
— Ты никогда не жалел об этом? Не думал о том, чтобы снова изменить решение?
— Ни секунды. Из меня бы вышел паршивый доктор.
— Ты не можешь этого знать.
— Могу. Но я хотел стать копом, и каждая минута для меня была как праздник. Ну, почти каждая минута. — Он дотронулся до своей руки. — Для меня это ясно как день.
— Понятно.
— И к чему же тебя привели твои размышления?
— Можно мне еще чашку чая?
— Пожалуйста. — Саймону пришлось повысить голос, чтобы его было слышно за ревом ветра.
Сэм не был молчуном, но всегда проявлял осторожность. Он не ввязывался в серьезные разговоры и избегал громких слов, если не был полностью уверен в том, что хочет сказать. Но Саймон чувствовал, что Сэм уже основательно все обдумал, и очень давно, а сейчас просто набирается смелости. Он бы не стал проделывать такой долгий путь, не пустился бы в это сомнительное путешествие, если бы все как следует не прокрутил у себя в голове.
— Кажется, я передумал насчет полиции… — Он как будто ждал реакции Саймона, но ее не последовало. — Я представляю себе эту жизнь и себя в ней… И выгляжу как лишний кусочек в мозаике. И чем больше я погружаюсь в эту тему, чем больше читаю о ежедневной рутине, тем сильнее мне так кажется. Это глупость?
— Сам знаешь, что нет.
— Я тебя подведу.
Саймон хмыкнул.
— Никого ты не подведешь, и уж в последнюю очередь меня. Повзрослей.
— Я не хочу ошибиться… Это будет полная катастрофа… так что… думаю, я могу передумать.
— Мне кажется, ты уже передумал.
— Правда? Тогда, может, так и есть.
— Гораздо лучше понять это сейчас, Сэмбо, чем после года обучения. Прежде всего — для тебя.
— Ну да… — Ответ Сэма потонул в долгом зевке.
Саймон поднялся.
— Пообщаемся завтра. Ты уже засыпаешь. У меня подготовлена постель, но нужно найти еще одеяло — из-за такой грозы температура может очень резко опуститься.
Они поднялись по лестнице, Сэм достал из рюкзака умывальные принадлежности и футболку для сна, а Саймон расстелил кровать и зашторил окна, за которыми бушевала стихия.
— Сай… Я просто… Да, мы еще пообщаемся, но…
— Не говорить ничего твоей матери.
— Ага.
— Очень надо. — Он неловко похлопал Сэма по плечу, потому что не был уверен, насколько тот оценит медвежьи объятия, которые так любил в детстве.
Сэм сел на кровать и проверил матрас. Он прилег на подушку, чтобы проверить и ее, заснул через пятнадцать секунд и проснулся только в десять утра следующего дня.
А Саймон тем временем спустился вниз, налил себе немного виски и устроился на диване. Сейчас он перечитывал «Шпиона, пришедшего с холода» Ле Карре и хотел вернуться к этому увлекательному занятию, но на минуту задумался о Сэме. Если его и удивило это решение, он пытался этого не показать. Но Сэм был так долго предан идее пойти в вооруженную полицию, приводя свою мать все в больший ужас, что это казалось уже решенным делом. Казалось, что больше ничего — кроме крикета и хоккея, в которых он показывал себя блестяще, — его не интересовало. Саймон отговаривал его, как мог, проверяя серьезность его намерений, но Сэм никогда не колебался.
А что тогда? Полиция, но не вооруженная? Уголовный розыск? Больше ничего не оставалось. Сэм был умным и усидчивым — но все же не интеллектуалом, так что академическая карьера ему не подходила, как и преподавательская. А от любой офисной работы он просто-напросто свихнется.
Нужно было придумать план Б.
Девять
Снаружи «Берли» казался все тем же провинциальным отелем в деревенском стиле, но, зайдя внутрь, Кэт поняла, что его обновили, причесали и придали обстановке утонченности. Стены были сделаны под шпатлевку, на полу лежал ковер пастельного бежевого цвета, а в обивке преобладали кремовые и серые тона. Бар украшали панели, отделанные материалом, похожим на кремовую кожу, стулья были отделаны им же, только оттенком темнее. Поменяли и освещение. Оно было интимное, но холодное — во всем проглядывало итальянское влияние.