— Я хочу еще немного порыться в файлах. Костьми лягу, но добьюсь от тебя полного возобновления расследования.
Но прежде чем он успел открыть компьютер, на кухню зашла Кэт, за ней — Сэм, и они громко обсуждали его новую работу.
— Мама считает, что я сошел с ума.
— Вовсе нет. Я считаю, все нормально — пока что. Просто ты даже не представляешь, какие мысли будут у тебя в голове, когда ты отработаешь свою первую смену.
— Отличная идея, Сэм, и если очень повезет, через пару лет тебя могут повысить до служителя морга. — Саймон шутливо закрыл голову руками, когда его племянник накинулся на него.
— Я не хочу бездельничать, но пока еще не решил, на кого хочу пойти. Я думал, вы меня поздравите.
— Ну, я тебя поздравляю. Очень разумно, Сэм, — сказал Кирон. — Нет смысла идти в университет, если не уверен, что хочешь изучать, и нет смысла начинать карьеру, пока ты не определился по поводу нее окончательно. Потому что и медицина, и полицейская работа — это не легкая прогулка, как всем тут прекрасно известно. К тому же, поработав санитаром в больнице, ты увидишь этот мир изнутри, плюс испытаешь замечательное чувство локтя. Тебе понравится. Пойдешь со мной смотреть Формулу-1?
— Давай.
Кэт уселась напротив Саймона.
— Я люблю своего мужа, — заявила она, — и я правда стараюсь разделять все его интересы, но это же просто невозможно…
— Для меня тоже. Ты правда не переживаешь насчет Сэма?
— Меня это слегка застало врасплох. Но это же тупик.
— Это не на всю жизнь, сестренка.
— Я понимаю. И Кирон прав. Он поднял собственную задницу и сделал это для себя. Мне не на что жаловаться.
Пятьдесят один
На ней был строгий красный пиджак и серая юбка, и она как раз собиралась открыть переднюю дверь, когда Серрэйлер вышел из машины. Она остановилась, глядя на него. В доме на первом этаже горел свет, и шторы были не задернуты.
— Миссис Стокер?
— Да, мой муж сейчас дома.
— Отлично. Но я хотел поговорить с вами.
— А вы кто?
Он достал свое удостоверение.
— Саймон Серрэйлер, уголовный розыск Лаффертона. Вы можете уделить мне несколько минут?
— Если это по поводу штрафа за превышение скорости…
— Нет, совсем не поэтому. Я могу зайти?
Она открыла дверь и сообщила о своем приходе. В коридор вышел мужчина с маленьким мальчиком.
— Это офицер полиции… Он хочет поговорить со мной, и это не по поводу того талона за превышение скорости.
— Понятно. Я могу посмотреть ваши документы?
Они продолжили стоять в коридоре. Из дальней комнаты доносились звуки детской передачи.
— Проходите в гостиную, я буду через минуту. Но я не смогу слишком долго с вами разговаривать, потому что Грег сегодня забирает детей. Но на этой неделе он все время выходит в ночь — у него расследование аварии на железной дороге.
Комната оказалась приятной — никаких разбросанных детских игрушек и вообще бардака. Диван и кресло обиты материалом бледного зеленовато-голубого цвета, ковер того же оттенка, только глубже. Эта комната предназначалась для взрослых.
— Извините, что явился без предупреждения, миссис Стокер, я надеялся застать вас дома.
— Ну, вам повезло. Я ухожу в четверть восьмого и не возвращаюсь до этого самого времени.
— А чем вы занимаетесь?
— Я работаю в городском совете, в секретариате. Не могли бы вы объяснить, о чем пойдет речь?
— Около пяти лет назад молодая девушка из Лаффертона, Кимберли Стилл, пропала без вести. Она вышла с работы в «СК Бирингс» в пятнадцать минут первого, но не вернулась к концу обеденного перерыва. Больше ее никто не видел.
— Боже, да, я помню. Кто-то говорил со мной по этому поводу. Я рассказала, что, кажется, именно она выручила меня, когда Дэниэл побежал к пруду, а у меня в коляске была Лорел. Та девушка догнала его и вернула. Я очень хорошо это помню — я была так благодарна! Все произошло ужасно быстро, вы знаете, как это бывает, он мог упасть прямо в воду. Но тогда я кому-то обо всем этом рассказывала — они ходили по парку и раздавали листовки, — и я еще тогда сообщила, что это скорее всего она.
— Вы часто ходили в парк?
— Да. Бывает очень одиноко, когда у тебя пара малышей, — а там почти всегда гуляют другие мамы с детишками, и всегда есть с кем поболтать. Дни могут тянуться очень долго.
— Вы не помните, видели ли вы Кимберли Стилл раньше? Она часто ходила в парк?
— Ох… Это было так давно. Я даже тогда не была уверена. Но, думаю, иногда она приходила — тогда много людей приходили и ели свой обед на скамейках. Лето было прекрасное.
— День, когда она побежала за Дэниэлом, — вы не можете вспомнить, это была среда?
— А в этот день она пропала?
— У вас никак не получится вспомнить? Я понимаю, это сложно. Но не было ли в тот день ничего такого, что точно указало бы на среду? Может, вы куда-то ходили или с кем-то встречались по средам? И в этот день так и было?
Она опустила глаза на свои руки и задумалась. Но ее спрашивали раньше, всего несколько дней спустя, но даже тогда она не смогла вспомнить. С чего бы ей вспомнить сейчас?
Но тут она резко подняла глаза.
— По средам в Лаффертоне ярмарка, — сказала она.
— Да. Это важно?
— Мы проходили через ярмарочные ряды, и Дэниэл захотел один из блестящих шариков, которые там продавались. Я сказала «нет» и потянула его дальше, и он раскапризничался. И все еще капризничал, когда мы пришли в парк… Думаю, может, поэтому он и убежал от коляски и понесся в сторону пруда. Думаю, так и было… вероятно, так и было. Но это вполне могло случиться и в другой день. Мне очень жаль. — Это была правда. Ее лицо поникло, обеспокоенные глаза не сходили с его лица. — Они не… Ее нашли?
— Нет. Боюсь, что нет.
— Это было так давно. Вы все еще ее ищете? Это замечательно, если так, я не думала, что расследования длятся так долго.
Саймон поднялся на ноги.
— Обычно нет… Мы просто проверяем некоторые новые зацепки. Миссис Строкер, если вы вспомните что-нибудь еще — особенно конкретно указывающее, что вы видели Кимберли Стилл именно в среду, — пожалуйста, позвоните мне. Это мой мобильный телефон, звоните в любое время. И если вам что-то кажется очевидным или слишком неопределенным — для нас все может быть иначе. Сообщите мне в любом случае. И спасибо, что пообщались со мной, — я бы не побеспокоил вас, если бы это не было важно.
Стоя на пороге, она сказала:
— Я надеюсь, вы найдете ее, правда. Я буду вспоминать изо всех сил, потому что она была такая милая. Такая милая.
Пятьдесят два
— Миссис Стилл? Это Доркас Брюэр из «Газетт». Вы были так любезны, что рассказали мне о своей дочери несколько недель назад.
— Да, конечно. Здравствуйте.
— Вы можете уделить мне несколько минут?
— Конечно. Вы хотите заехать?
— Я бы с радостью, но мне сегодня еще нужно кое-что закончить — впрочем, в другое время было бы замечательно. Спасибо. На самом деле я сейчас веду журналистский дневник два раза в неделю, он выходит под моим именем. В нем я рассказываю о местных событиях и людях, о том, что в последнее время появлялось в новостях. Например, я не знаю, читали вы о маленьком Дженсене Браунсуорде? Это шестилетний мальчик, который борется со страшным раком, и сейчас ведутся отчаянные поиски донора костного мозга?
Все, что произносила Доркас, звучало как вопрос, потому что в конце фразы она всегда повышала голос.
— Так вот, мы вчера узнали, что нашли подходящего донора, и, похоже, можно отвозить Дженсена в больницу и уже на следующей неделе пересаживать ему костный мозг. Это обнадеживает, и местные люди собрали очень много денег для Дженсена, так что это большая новость. Я об этом, понимаете? И я подумала, что могла бы написать параграф про Кимберли, просто в качестве напоминания?
— Но ничего нового не выяснилось — по крайней мере, мне полиция ни о чем не сообщала.
— Тогда давайте напомним им… Пусть не расслабляются. Мне нравится следить за историями, и так люди не забывают. Могу я сказать, что вы по-прежнему с нетерпением ждете, чтобы полиция вновь открыла дело?
— Конечно, можете… И да, я жду. Но у меня есть некоторые сомнения, будет ли от этого какая-то польза.
— Я считаю, что осуществлять определенное давление всегда полезно, Мэрион. Тогда договорились, если вас все устраивает? Там не будет ничего, что мы не обсуждали в нашу последнюю встречу, вам не о чем волноваться. Но пусть это будет в фокусе внимания общественности, правда? Может, дадите мне небольшой комментарий о том, как вы себя сейчас чувствуете? Поможете добавить немного красок?
— Для меня особо ничего не изменилось, если честно. — Она задумалась, засомневавшись на секунду, не стоит ли ей рассказать о походе в тюрьму, но сразу решила, что нет. — Я по-прежнему жду, по-прежнему надеюсь и молюсь. Конечно, жизнь продолжается, но я ужасно скучаю по Кимберли. Я отдала и сделала бы все, что угодно, чтобы узнать, что с ней случилось.
— Замечательно, Мэрион, огромное вам спасибо. Завтра это появится в газетах.
Так и случилось.
Пятьдесят три
Он не ожидал, что ему так же повезет со Стенли Барнардом, как и с Натали. В материалах не осталось записей ни об адресе, ни о возрасте, только имя, но в Лаффертоне он оказался всего один и, как выяснил Саймон, семь месяцев назад он еще точно жил на Сейнт Маркс Роуд, 53.
Небольшие, выстроившиеся в один ряд домики на каскаде улиц, известных под названием Апостолы, последние десять лет в основном приобретали молодые пары, а потом расширяли и обновляли их. Но оставалось несколько домов, которые до сих пор занимали те, кто заселился сюда в 1960–1970 годы, когда сами только поженились. Этим людям их дома нравились такими, какие они есть, они создавали там семьи, не имея ни необходимости, ни свободных денег что-то в них менять. Такие дома можно было отличить с первого взгляда. Номер 53, очевидно, был одним из них. Небольшой зеленоватого цвета заборчик, деревянная покрашенная калитка, узкая дорожка к двери. Шторы были задернуты, но из дальнего конца дома доносился звук работающего телевизора, выкрученного на полную громкость.