Голова кружилась. Игорь очнулся не так давно и с трудом выбрался из щели между камней. Даже и не помнил, как он туда попал. Плохо дело, кажется, у него сотрясение. Этак он и на ногах стоять не сможет. И еще эта мегера тут выступает! Игорь отполз от камня и привалился спиной к дереву. Ветви над ним качались, открывая, то и дело, его голову солнцу, и он каждый раз болезненно морщился. И еще очень хотелось пить. До одури. Где-то же она воду берет? Игорь прикрыл глаза и ненадолго отключился, на пару минут. Когда он вернулся в реальность, Юля увлеченно ощипывала птичку. Пух летел во все стороны, и вскоре в руках у нее осталась маленькая тушка, совсем крошечная без перьев.
– В сыром виде съешь? – спросил он еле слышно, сам удивляясь слабости своего голоса. Юля не ответила. – Запечь на костре, в углях, или на шампуре… Пальчики оближешь.
– Перестань, – оборвала она его. – Захочу, съем в сыром виде. А ты, если хочешь, запекай на костре, на шампуре, флаг тебе в руки и барабан на шею.
– И паровоз навстречу, – пробормотал он и принялся лазить по карманам. Достал телефон, потряс, постучал.
Юля с любопытством смотрела.
– Думаешь, за это время что-то изменилось? Случилось чудо, и он заработал?
Игорь удивленно посмотрел на нее. За какое время? И тут он вспомнил. Как очнулся на берегу. Как пытался оживить телефон. Сколько же времени прошло?
– Который час? – хрипло спросил он.
Юля зло и громко расхохоталась прямо ему в лицо. Игорь, мысленно чертыхнувшись, снова залез в карман. На этот раз в руке у него оказался небольшой складной нож, красивая безделушка в перламутровом корпусе. Когда Игорь вытащил лезвие, глаза у нее широко раскрылись, а на лице читалась такая гамма чувств, что не будь ему так хреново, он бы расхохотался, как она давеча.
– Прямо-таки людоедка Эллочка, – пробормотал он.
– Ну ты! – презрительно оборвала его Юля. – Тоже мне Великий комбинатор! – и отвернулась с досадой. Хороший нож! Если бы у нее такой был, она бы… Короче, он бы ей, безусловно, пригодился.
– А что в деревне до сих пор читают классику? – поддел ее Игорь. Юля встрепенулась, но смолчала. – Предлагаю меняться.
– На что? – она облизнула сухие губы и посмотрела на камень, где одиноко лежала тушка.
– На воду.
Юля нахмурилась. На воду?
– Принеси мне воды. Много.
– Много не могу, – кивнула она на бамбуковый сосуд. – Некуда налить.
– Значит, несколько раз принесешь, – отрезал он.
Юля презрительно фыркнула. Игорь убрал нож в карман.
– Ну нет так нет, – он прислонился тяжелой головой к камню. Ждал. Конечно, она должна согласиться – слишком хорошо изучил Игорь человеческую природу. Даже если бы у него не оказалось ножа, она бы дала ему воды. А то, что палкой махала – это так, для самоутверждения.
– Хорошо. Дай мне нож, я нарежу еще таких стаканов и принесу воды.
– Утром деньги, вечером стулья.
– Ну и как хочешь! Я-то без ножа обойдусь. А ты хоть зарезаться сможешь.
– Я могу и сам воды принести.
– Ха! Посмотрю, как ты с пузом своим на скалу забираться будешь!
– Это наверху? – Игорь оглянулся на черную громаду позади себя. Юля кивнула. – Держи, – решился он, кинул нож ей под ноги и предупредил: – Осторожней! – видя, как она с любопытством трогает лезвие. – Это тебе не китайская туфта – острый как бритва!
Юля уважительно кивнула и вскоре скрылась в кустах.
Игорь, медленно передвигая руками, вздернул тело вверх и секунду постоял шатаясь. Ноги словно ватные отказывались держать грузное тело. Иногда он ненавидел свое отражение в зеркале. Мать говорила, что вес – это у него наследственное. В отца. И он ненавидел себя за это еще больше. Нет, до десятого класса с весом у него было еще более-менее. Но вот в институте его понесло вширь как на дрожжах. Может, оттого что питался неправильно. Стипендию на студенческую столовую тратить было жалко. Ел он только вечером, когда уже домой возвращался, голодный как волк. Зараз мог умять батон и палку колбасы. Зато за полгода удалось накопить небольшую сумму, на которую он купил партию компакт дисков и распродал поштучно в институте. Деньги свои он вернул и даже заработал, но также понял, что мелкая спекуляция дело хлопотное и не особо надежное. Его амбиции простирались дальше.
Юля сидела на камне и, закусив губу, старательно пилила ножом деревяшку. Провозившись достаточно много времени, она с удовольствием оглядела плоды своего труда. На веревке теперь гирляндой висело пять бамбуковых колбочек. Можно повесить на шею, как ожерелье. Она закрыла лезвие и подкинула нож на ладони. Надо бы и для него веревочку приспособить, чтобы не потерялся.
Путь к скале и обратно оказался немного легче, чем в прошлый раз. Вележев по-прежнему сидел у камней, заняв самое удобное место. Юля почувствовала негодование: он доел все ее раковины, рядом валялись обломки перламутра. Хорошо, что птичку она предусмотрительно спрятала – подвесила на одном из деревьев.
Вележев поднял глаза и сразу же уставился ей на грудь. Она с омерзением отшатнулась, но тут же поняла, что его интересуют не ее анатомические особенности.
– Принесла? – хрипло спросил, скорее даже просипел он, протягивая руку.
Игорь схватил бамбуковый стакан и жадно осушил парой глотков. Да там и было не больше. Так он выпил всю воду. И долго молчал, прислонившись к камню спиной, закрыв глаза.
– Хорошо, – шепнул он, то ли вслух, то ли про себя.
Воды было до обидного мало, но даже эти крохи смочили его иссохшее горло, омыли скукоженный желудок, и в голове впервые за этот долгий день прояснилось. Что она там говорила? Они на острове? Но сейчас в мире нет необитаемых островов. Он был в этом абсолютно уверен. В мире, где каждая пядь земли на вес золота… Да еще в Средиземноморье, райском месте! Наверняка люди здесь есть, а эта идиотка не соображает ничего. Только вот сейчас он полностью зависит от нее. И это было противней всего.
Пока ее не было, он пытался встать, долго пыхтел возле камней, опираясь на них руками, подтягивал непослушное тело вверх. Встать ему в конце концов удалось, но ноги дрожали, как ватные, в желудке поднялась горькая волна и выплеснулась наружу – его вырвало всеми этими сырыми мидиями, которые он съел не столько от голода, сколько от жажды.
У воды был странный привкус – то ли дерева, то ли камня, но он бы выпил ее цистерну. Он вздохнул и потряс над открытым ртом опустевшую колбу. Юля уже сходила за припрятанной тушкой и теперь с сомнением смотрела на нож в своей руке.
– Нож верни, – сказал Игорь.
– Да с чего? Мы поменялись, забыл? – фыркнула она, нацеливаясь отсечь птичью лапку.
– Подожди, – остановил он ее. – Можно же зажарить.
– Трением огонь добудешь? – раздался ее злой смех.
– Нет, – Игорь вытянул руку вперед, – вот этим. – На ладони лежал золотой прямоугольный предмет. Юля негромко вскрикнула и потянулась к нему, Игорь сомкнул ладонь. – Мне нужен нож.
Когда она безропотно протянула ему нож, он удовлетворенно хмыкнул. Люди предсказуемы, а женщины в особенности. Он не был сильно уверен, что зажигалка работает. Оставалась надежда, что прославленный бренд не подведет. Игорь откинул крышку, поковырял лезвием, убирая песчинки, подул в отверстие, и легонько чиркнул колесиком. Над соплом взметнулось пламя. Юля вскрикнула и вскочила на ноги.
– Работает? – в ее голосе слышалось неподдельное изумление. – После морской воды?
– Не соврал, – сказал Игорь, вспоминая продавца из фирменного салона. – Надо собрать хвороста для костра. Ветки, палки… Давай принеси что-нибудь!
– А! Ты теперь у нас повелитель огня? – Юля присела на землю напротив него. – Огня и ножа, – В голосе ее звучал сарказм. – Только, знаешь, я без этого, – она кивнула на зажигалку и нож в его руках, – проживу, спокойно. Вода здесь есть, деревья растут, значит, какие-то съедобные плоды должны быть. А ты со всеми своими благами цивилизации сдохнешь от голода. И от жажды. Андэстенд? – она поднялась и сделала шаг в сторону кустов. Злость душила ее. Рука сжала палку. Так бы и треснула!
– Чего ты хочешь? – завопил Вележев сзади.
– Я. Хочу. – Она говорила медленно, четко разделяя слова, – Чтобы ты. Перестал. Выпендриваться. Еще раз мне что-нибудь прикажи, и я раскрою тебе башку, – она потрясла в воздухе своей палкой-дубиной.
– Ладно, – примирительно кивнул он. – Я не приказывал, кстати. Просто сказал.
– Так, ты будешь своим подчиненным в офисе «просто говорить». А ко мне вежливо и со всем почтением, будьте добры, Игорь Владимирович.
– Ах, простите, Юлия… не знаю, как вас по отчеству. Только вот беда – пока мы тут препираемся, птичка наша, ой, простите, ваша, конечно, ваша, – стухнет. – Игорь зло глянул в ее раскрасневшееся лицо.
Юля резко поднялась и скрылась в кустах. Через пять минут она вернулась с охапкой сухих веток. Постояла секунду, глазами выбирая место будущего кострища, наконец, скинула свою ношу на землю и снова ушла. Игорь подполз к веткам, сложил из них подобие шалашика, поднес пламя, и… ничего не произошло. Вроде и сухие деревяшки отказывались гореть. С трудом ему удалось зажечь одну тоненькую веточку, но и она, ярко вспыхнув, догорела до середины и угасла, так и не породив огня вокруг себя.
– Ну что ты делаешь? – услышал он возмущенный голос прямо над собой. – Не трать горючее, идиот!
Игорь, уязвленный, отполз подальше, и молча наблюдал, как Юля складывает круг из небольших камней. Недолго повозившись, она протянула руку в его сторону. Тот, ни слова не говоря, передал ей зажигалку.
От костра несло жаром, ноздри щекотал запах паленого мяса. Юля сидела рядом и вертела над углями тушку, нанизанную на палку.
– Скажи, – повернулась она к Игорю, – ты устриц этих ел… Как?
– Мидии, – поправил он. – Это мидии. Как, спрашиваешь? Да никак. Вывернуло наизнанку.
– Мидии? – Юля нахмурила лоб. – Это же морепродукт. В супермаркетах продают. И недешево. А если зажарить?