– О! – Игорь закатил к небу глаза и поднес пальцы к губам. – Пища богов!
– Так! – она вскочила на ноги. – Оставляю тебя костровым. Смотри, не спали еду! Хоть с этим-то справишься? – с сомнением посмотрела она на Игоря.
– Ты куда?
– За пищей богов, – крикнула она уже на бегу, легко перепрыгивая с камня на камень.
Игорь проводил ее взглядом. Сумасшедшая! Черт! Засмотревшись, он чуть не забыл про импровизированный шампур. Он перевернул тушку другим боком и сглотнул слюну при виде румяной корочке. Запах сводил с ума. Захотелось вцепиться руками в мясо и рвать, рвать зубами. Рот наполнился слюной. Игорь сглотнул, представил, что она сделает, если он и, правда, съест все до ее возвращения. Ох, был бы он здоров, он бы не церемонился! Давно вышел бы к людям и сидел сейчас в чистом уютном отеле. Что-то ее долго нет. Игорь повертел головой и поднял по привычке руку к глазам. Увы! Стекло на часах разбилось, на руке болтался бесполезный теперь браслет с искореженным циферблатом. Он задрал голову и посмотрел на солнце. Черт его знает, который сейчас час. А если она не вернется? А вот вдруг? Он попытался представить такую ситуацию. Так он поступал, когда попадал в затруднительное положение. Проигрывал все возможные варианты развития событий. Через пару минут Игорь тряхнул головой, отгоняя мрачные картины, пробегающие перед его мысленным взором.
Глава 26. Пропади пропадом
Птичка исправно румянилась, капая жиром в огонь. Приходилось быть очень внимательным, чтобы не дать ей обуглиться. Да где же эта бешеная девица? Правда ли она жена Кости Завьялова? Игорь помнил жуткое лицо, мелькнувшее перед ним пару раз, когда он заходил к Завьялову в гости. Он до сих пор иногда корил себя за то, что случилось. Как он мог так проколоться? Костя казался типичным маменькиным сынком, абсолютно неспособным на авантюры. То, что он не разглядел в бывшем друге детства крысу, больно терзало его самолюбие.
И все же долгое отсутствие девушки стало его беспокоить, он вытянул шею и с тревогой посмотрел в сторону моря. Оттуда дул довольно сильный ветер, и волны яростно бросались на берег, разбиваясь о рифы с громким плеском. Игорь снял шампур с костра и прислонил его к камню. Идти искать? А смысл? Если утонула, то уже не поможешь, а если…
Снизу раздался шорох, и над камнями показалась мокрая голова. Ловко скользнув меж двух валунов, Юля выбралась наверх. С нее капало со всех сторон, рукой она придерживала насквозь мокрый подол, в котором явно находилось что-то весомое. Игорь посмотрел на ее лицо, а потом невольно перевел взгляд ниже, еще ниже, и еще. Перед ним красовались мокрые коленки круглые и гладкие, плавно переходящие в плотные белые икры. Юля поймала его взгляд и опустила руки, подол развернулся, из него, как из рога изобилия посыпались черные, покрытые водорослями мидии.
– Кто о чем, а вшивый о бане! – непонятно к чему воскликнула она.
– Ты где была?!
– Ой! На работе задержалась. Прости, дорогой.
– Не язви! Я волновался, – примирительно сказал Игорь.
– Ну, конечно! Не сомневаюсь. Кто ж тебя, бедолагу, кормить будет?
– И я о чем, – Игорь постарался добавить ласки в голосе. – Я тут сижу, курицу эту жарю-жарю, а тебя все нет и нет… А на море, гляди, шторм?
– Ага, – радостно улыбаясь, кивнула Юля и отошла от камня, подол выжать. Тряхнула мокрой головой – во все стороны полетели соленые брызги. – Там море от берега отошло, и я далеко забралась. И там столько этого добра нашла… пропасть. Гроздьями лежат. И от жадности не заметила, как прилив начался. Еле выбралась. Меня так волной окатило… Всю. – И она весело захохотала, тряся мокрыми патлами.
Игорь скривился. Чего радуется, идиотка? Он сглотнул слюну. Вот утопла бы, ему бы больше досталось. Он покачал в воздухе тушку.
– Есть-то будем?
– Подожди, – Юля закончила сгребать к костру мидии и вскочила.
Игорь, болезненно скривившись, проводил взглядом стремительно удалявшуюся фигуру. Ошалела? Куда ее черти понесли?
Она вернулась быстро, с охапкой дров в руках, прижимая к подбородку какие-то ветки с разлапистыми листьями.
– Вот, – она бросила груз к ногам Игоря, – подкинь в огонь. Пусть углей побольше будет. А это я сейчас на камень постелю – не на грязном же есть.
– Да давай уже как-нибудь все же поедим, хоть на грязном, хоть на земле, мне уже по фиг, ей-богу! Ты что совсем есть не хочешь?
Юля как-то странно на него взглянула и опустилась на землю возле импровизированного стола. Игорь положил на подстеленные листья палку с зажаренной тушкой. Юля нерешительно потрогала пальцем румяную, местами закопченную кожицу. Рот моментально наполнился слюной, она сглотнула, взяла лежащий на камне нож и решительно вонзила лезвие в мясо. Да уж, порция оказалась такой маленькой! А голод таким огромным! Несколько минут тишину нарушали дружное чавканье да шум прибоя.
– Божественно, – Юля проглотила последний кусок и принялась обсасывать косточки.
Игорь с сожалением смотрел на руки – вот только что еда была и вдруг кончилась. Он сунул в рот косточку и яростно разгрыз. Юля вытерла руки о листья на камне и пошевелила мидии в костре.
– Как думаешь, они еще долго будут готовиться?
Игорь пожал плечами.
– Тогда я за водой сбегаю. А то темнеет уже. Сходи за дровами. Ночью холодно будет. И мидии вороши периодически, чтобы пропеклись!
Он смотрел ей вслед и чуть не плюнул в сердцах. Сделай то, сделай это! А двадцать розовых кустов тебе не посадить? Зараза! Хотя дров хорошо бы запасти. Прохладный ветер с моря обещал непростую ночь. Только его бесил ее приказной тон и неуемная энергия. Носится, как угорелая, туда-сюда. Противно аж!
– Вот и чего ты расселся? – Юля вернулась минут через тридцать, и с ходу набросилась на сидящего у костра Вележева. Мало того что дров не принес, так еще и спит. А за костром кто следить будет, Пушкин?
Вележев с трудом открыл глаза.
– Извини, – прохрипел он, трогая ссадину на лбу. – Я не смог. Что-то мне совсем хреново. Кажется, у меня сотрясение.
– Ага, – согласилась она, – сотрясение. Совести у тебя сотрясение. А не мозгов. Причем давно.
Юля сняла с шеи вязанку бамбуковых колбочек и аккуратно поставила у камня. Зло посмотрела на догорающий костер и маленькую кучку веток возле него. Черные раковины потрескивали в огне, полуоткрытые створки выпускали шипящие пузыри. Она поворошила угли и выгребла мидии из костра, вспомнила предыдущую ночь, невольно поежилась и поспешила за хворостом, негодуя в душе – да почему она должна этого борова кормить? Он ничего еще не сделал, а она его корми-пои? Ну нож у него в кармане оказался и зажигалка, и что теперь? В ноги ему кланяться? Да пошел он!
Ей повезло в быстро наступающих сумерках отыскать пару хороших бревен. Вележев сидел, притулившись у камня: то ли уснул, то ли в обмороке пребывал. Юля задумчиво посмотрела на него и занялась костром: сунула толстое бревно в огонь, прикинула, хватит ли запасов на ночь. Мидии горкой лежали на камне. Она взяла одну в руки. Та, еще не успев остыть, издала негромкий свист. Юля подцепила створку лезвием и раскрыла половинки. Внутри, на бело-розовой, перламутровой поверхности, дрожал кусок аппетитно-пахнувшего мяса. Ноздри ее затрепетали и она, забыв обо всем, жадно вцепилась в него зубами. Потом схватила еще одну раковину, потом другую. Вкуснятина!
Костя любил всякое такое экзотическое – суши, роллы, креветки под пиво. Она тоже пробовала, но не оценила. Зато сейчас готова была признать эти морепродукты самым вкусным, что только есть на свете. Юля насухо вылизала раковину.
– Эй! – окликнула она Вележева, – ты там совсем засох?
Игорь не отвечал, и она подошла ближе и присела перед ним на корточки. Похоже, он совсем плох. Она поднесла воды к пересохшим губам и влила несколько капель ему в рот. Вележев вздрогнул и открыл глаза.
– Эй ты, не вздумай помереть! – приказала Юля, всовывая ему в руку стакан с водой.
Вележев пил; кадык под толстыми складками на его шее ходил вверх-вниз, издавая глухие утробные звуки. Юля пристроилась у костра, натянув на коленки остатки юбки. Ночь обещала быть долгой. Море нападало на рифы, шипело, словно вода на раскаленных камнях, грохотало, силясь оторвать, унести с собой, смыть досадное препятствие на своем пути. Его сообщник ветер не отставал, так и норовил взметнуть языки костра, разметать по бокам, прибить к земле, загасить. Юля с трудом подкатила к костру валун, ветер ударился об него, изумился и как-то даже попритих. Юля подула на саднящие ладони.
Вележев с другой стороны костра зашевелился.
– Есть будешь? – спросила Юля, протягивая ему еще теплую раковину.
Вележев ел, торопливо заглатывая куски, практически не жуя. Сколько такому надо еды, чтобы не помереть от голода? Она вот штук десять съела и почти наелась. Почти. Но это она – пятьдесят с небольшим килограмм, и он – здоровенный мужик.
– Ты сколько весишь?
– Что? – Вележев оторвался от створки. Он облизнул жирные губы и причмокнул. Юля брезгливо поморщилась. – Зачем тебе?
– Хочу знать, насколько мне хватит мяса, если придется тебя съесть.
– Шутишь?
– Должна же от тебя какая-то польза быть? Пока одни только хлопоты. Но ведь ничего же так просто не происходит, вот я и думаю…
– Ох, ты ж, боже мой! Думает она… – пробормотал Игорь и замолчал. Задумался. Он иногда выпадал из реальности. Память как будто проваливалась куда-то. То ему грезилось, что он дома, то в офисе, то в ресторане. Очнувшись, он каждый раз заново осознавал, где находится. И все никак не мог поверить. Может, все же розыгрыш? Вас снимает скрытая камера? – Какая же сволочь все это утроила?
Она услышала его бормотание и усмехнулась.
– У вас много врагов, Игорь Владимирович, радуйтесь – жизнь прожита не зря!
– И ты в том числе.
– У нас разные весовые категории, я бы при всем моем желании такого борова не подняла бы! – она захихикала тоненько и противно.