м более что, возможно, Долгов чувствовал перед сыном свою вину.
– Значит, это он свою бывшую жену подставляет? Или сын?
– А это, надеюсь, мы скоро узнаем.
Теплый вечер сочился в окно машины и убаюкивал – Елену Петровну разморило на переднем сиденье трофимовской «девятки». Веня невежливо пихнул ее в бок. К подъезду дома, где проживали Долгова с сыном, подъехал голубой «БМВ». И припарковался рядом с трофимовской «девяткой». Веня вышел и начал протирать тряпкой стекло своей машины.
– Привет. Я смотрю, ты тачку починил? – спросил Трофимов, когда водитель дорогой иномарки захлопнул дверь и щелкнул пультом сигнализации.
– Привет. Машина у меня не ломалась, – растерянно сказал Данила и добавил самодовольно: – С чего бы ей ломаться? Я ее с нуля взял. – Долгов оглядел Веню с ног до головы; судя по выражению его лица, он отчаянно пытался вспомнить, при каких обстоятельствах они встречались, но так и не вспомнил и насторожился: – А вы, собственно, кто?
– Конь в пальто! – гоготнул Веня, показал служебное удостоверение и сказал: – У тебя проблемы, парень.
– Чего вы от меня хотите? – истерично спросил Данила Долгов. Трофимов отметил, что Долгов испугался именно за себя. Про мать свою, которая, по версии следствия, покрывала его, даже не вспомнил, что лишний раз доказывало его причастность к преступлению.
Из «девятки» вылезла Зотова, потянулась и зевнула. Из другой служебной машины вылез криминалист Рыжов с двумя хихикающими девицами, которых пригласили в качестве понятых. Вова поставил чемоданчик у машины и продолжил очаровывать девушек.
– Нам необходимо осмотреть вашу машину, – сказала Зотова и показала Долгову-младшему необходимые для досмотра документы.
Данила побелел, неожиданно швырнул ключи от машины в лицо Елены Петровны и побежал. Зотова вскрикнула. Ключи попали ей в глаз. Трофимов и Рыжов бросились к ней.
– Дуйте быстро за ним, я в порядке, – сказала Елена Петровна, чувствуя, как кровь сочится в ладонь. Ключ рассек бровь. «Сам глаз, к счастью, не пострадал, но швы, похоже, накладывать придется», – подумала она, залезла к Трофимову в машину и достала аптечку, чтобы обработать рану и остановить кровотечение.
Трофимов с Рыжовым бросились за Долговым-младшим, но время было упущено, парень скрылся где-то в подворотне.
– Черт! Черт! – ругался Трофимов. – Что за блин, твою мать! Куда он делся?
– В подъезд, может, какой забежал? – предположил Володя, оглядываясь по сторонам. Раздался дребезжащий звук металла. Трофимов навострил уши и направился к помойным бакам.
– Удивительно, почему нас называют мусорами? – гоготнул он, заметив парня за мусорным контейнером. – Вылезай, вша, и не зли меня! Побежишь, застрелю, сука! Ты обидел хорошего человека. Я за нее глотку даже вышестоящему начальству перегрызу – не побрезгую. Улавливаешь?
Долгов вылез, отряхнул одежду, взглянул исподлобья на Трофимова, и Веня понял, что за этим взглядом не только ненависть: Долгов-младший – хладнокровный убийца.
– Руки давай, – с тихой угрозой сказал Веня, достал наручники, защелкнул на запястьях беглеца и поморщился. – Фу, от тебя воняет, как от дерьма. Впрочем, ты и есть дерьмо. Зачем девку красивую зарезал?
– Не смейте меня оскорблять, – вяло отбился от обвинения Долгов-младший. Трофимов пихнул парня в сторону его машины. Данила пошлепал впереди, ссутулившись, глядя себе под ноги. Роста он был высокого, как отец, и походил на Евгения внешне, но выглядел отчего-то не презентабельно, а глупо. «Урод», – выругался про себя Трофимов и с трудом сдержался, чтобы не отвесить сутулому дылде пендель.
– Поймали! – радостно завизжали девицы-понятые, глядя на Рыжова с обожанием. Для них в данный момент он был героем. Володя приосанился. Данила посмотрел на девиц уничтожающе. Девки смолкли и притихли, как недельные щенки. Трофимов подумал, что недооценил парня. В нем определенно была харизма, иначе Яна Котова не слиняла бы накануне свадьбы к сыну своего жениха.
Рыжов тоже засек интерес девиц к Долгову-младшему и осмотр его машины проводил с большим рвением.
– Есть! – сказал он, поманив к себе Зотову. Елена Петровна заглянула в багажник. – Следы крови остались, хотя машину тщательно помыли.
– Образец бери, – дала указания Зотова, занося в протокол результаты осмотра.
– Данила Евгеньевич, как вы можете объяснить следы крови в багажнике вашей машины? – спросила Елена Петровна. Бровь ее была заклеена пластырем и горела огнем. – В ваших интересах нам все рассказать. Возможно, это смягчит вашу вину.
– Я не знаю, может, это ваша кровь, – буркнул Данила, а потом выдал такое, от чего оторопели и Трофимов, и Рыжов, и Зотова одновременно. – У меня мать машину брала. Она на ней на дачу ездила, вот у нее и спрашивайте, что она в багажнике перевозила. Может, это окорочка кровь.
– Кого? – ошарашенно спросил Трофимов.
– Куры! – рявкнул Долгов-младший. – Куриного окорочка. Вывалился из сумки с продуктами, и все дела.
– Какой, в жопу, куры? – возбудился Трофимов и попер петухом на Долгова. Зотова отстранила его от Долгова-младшего своим телом.
– Ты у матери был? Как она? – мягко спросила она у Данилы.
– Во-первых, вы мне не «тыкайте»! Я вам не мальчик. И не нужно из себя добренькую изображать! Меня сейчас стошнит. Не буду я отвечать на ваши вопросы. Имею право не свидетельствовать против матери!
– Пока ты свидетельствуешь против, – сказала Зотова. – В отделение его везите и оформляйте по статье оказание сопротивления при задержании. Завтра поговорим. Пусть подумает ночку. Володь, что-нибудь еще интересное есть?
Рыжов выпрямился, в руке он держал пинцет с сухим васильком.
– Приобщай к делу, – сказала Зотова, делая пометки в протоколе.
– Достали меня эти желтые васильки! – выругался Трофимов и пихнул Долгова-младшего к служебной машине.
Глава 16ТАЙНАЯ ЛЮБОВНИЦА
Ночь в КПЗ Данилу Долгова разговорчивей не сделала. Допрос длился уже два часа, но парень по-прежнему настаивал на том, что его мать, Екатерина Долгова, восемнадцатого марта взяла его машину «БМВ» и на ней поехала на дачу, потому что ее машина сломалась. Вернулась Долгова девятнадцатого в первой половине дня. Показания противоречили первоначальным показаниям матери Долгова, которая утверждала, что уехала на дачу, чтобы не мешать сыну. Долгова заверяла, что машина сломалась у Данилы. Противоречие насчет машины было и в последних показаниях Екатерины. То, что Долгова покрывала своего сына, было очевидным, но о том, что в салоне его «БМВ» найдут следы крови и цветок, Екатерина не знала. Однако она не могла не догадаться, кто подкинул ей улики на дачу. И все равно покрывала Данилу. Катя решила пожертвовать собой ради сына, который ее предал. Ее предали два близких человека, которым она посвятила жизнь. Вот чем они ей отплатили! Муж к другой бабе свалил, сын – пытался ее подставить, а сейчас топит собственную мать. Дело осложнялось тем, что при обыске в квартире Долговых никаких следов преступления обнаружено не было, хотя Рыжов квартиру обследовал буквально по миллиметрам, а Плешнер сообщил, что потерпевшая потеряла много крови. Впрочем, убийство могло произойти в ванной, где следы крови легко смыть.
– Кто может подтвердить твое алиби? – спросила Зотова. Долгов неопределенно пожал плечами.
– С кем ты встречался восемнадцатого марта? Твоя мать сказала, что у тебя свиданка планировалась. Поэтому она и уехала на дачу, чтобы не мешать твоим любовным утехам, – не сдержался Трофимов. – В каком сервисе твоя мать чинила свою машину? Когда ее забрала из ремонта?
Данила хмуро покосился на Трофимова.
– Я был один, – буркнул Данила. – Свиданка не состоялась. А где мать машину чинила – без понятия. Спросите у нее сами.
– Совсем, парень, ты заврался! – не выдержал Трофимов. – Ты был с девушкой в тот вечер, восемнадцатого марта, и звали ее Яна Котова. Ты встречался с Яной, хотя Котова была любовницей твоего отца. А потом ты узнал, что Яна собирается за отца твоего замуж, а в перерывах между сборами она продолжала спать с тобой. Как некрасиво, Данила Евгеньевич, у отца родного невест отбивать, – с сарказмом заметил Трофимов и покачал головой.
– Яна – моя девушка! Отцу от нее только тело нужно было, а мне – душа! – заорал Долгов-младший и понял, что проговорился. Данила растерялся, он открывал рот, пытаясь что-то сказать, но не мог.
– Значит, душа… Душу ты получил, да, Данила? – сказал Трофимов и решил ковать железо, пока горячо: – Она сама не отдала, так ты взял насильно, да, дружочек? Яна восемнадцатого марта была у тебя в гостях, отвечай? Что между вами произошло? Ты знал, что она передумала за отца твоего выходить? Она к тебе с этим пришла? Денег просила, может? Шантажировала? Или ты не знал, что свадьбы не будет, и из ревности ее убил? За что ты ее убил, Долгов?
– Яны у меня не было! Я ее не убивал! Я с другой девушкой был.
– Кто она? – мягко спросила Зотова. – Данила, в твоих интересах все нам рассказать. Назови имя девушки, с которой ты провел ночь, чтобы мы могли подтвердить твое алиби.
Телефонный звонок отвлек Зотову от допроса.
– Спасибо, Вов, поняла.
Она положила трубку на рычаг и вздохнула, глядя на Долгова-младшего.
– Образцы крови, изъятые при осмотре багажника твоей машины, по группе совпадают с кровью убитой Яны Котовой. И образцы грунта, изъятые с колес твоего «БМВ», тоже совпадают с грунтом, изъятым на подъездной дороге к дачному поселку и во дворе дома.
– Ну? А что я вам говорю! Мать у меня тачку брала и на ней на дачу каталась! Мать созналась в преступлении. Это она убила Яну. Улики, найденные на даче, это тоже подтверждают. Что вы еще от меня хотите?
– Правду, сукин ты сын! – Зотова хлопнула по столу ладонью, и Данила подскочил на стуле. – Думаешь, я не догадалась, что ты с матерью своей в сговоре?! Она тебя покрывает, вину на себя взяла. Только неувязка одна есть. По показаниям твоей матери, она ездила на дачу на своей машине. Она сказала, что у тебя машина была сломана. Ты уверяешь, что машина у тебя не ломалась и ее взяла твоя мать.