– Что? Не поняла.
– Не важно.
Итак, госсекретарь, не получив никаких объяснений столь внезапной перемены политики Бакьи, позвонил президенту Соединенных Штатов, чтобы уведомить его, что отношения с островом возобновлены. И – как сказал Корасон – все о'кей.
– Как вы полагаете, почему они на это пошли? – спросил его президент.
– Откровенно говоря, сэр, теряюсь в догадках. Не могу найти объяснения. Может, ЦРУ постаралось?
К счастью, шеф ЦРУ как раз находился в Белом доме – собирался подписывать новый договор страхования. От страховых полисов организаций типа «Голубой крест» или «Синий щит» он отличался тем, что страховку по нему платили не в случае болезни, а как компенсацию «засветившимся» и привлеченным к суду государственным чиновникам. Все служащие Белого дома и ЦРУ приобрели такую страховку.
Президент пригласил к себе главу ЦРУ.
– Бакья вновь вступает с нами в дипломатические отношения.
Тот изо всех сил старался не выдать своего удивления. Неужели это дело рук Руби Гонзалес? Но ведь ее упекли в тюрьму. Об этом шеф ЦРУ знал от дружески настроенного к Америке посла одной иностранной державы.
– Мы бросили туда свои лучшие силы. Рад, что успех пришел так скоро.
Говоря это, шеф ЦРУ прокручивал в голове разные варианты. Может, все-таки в самом деле Руби Гонзалес? С тех пор как она покинула Штаты, на Бакье убиты по меньшей мере пятьдесят иностранных агентов. Пожалуй, стоит почаще привлекать к работе представителей национальных меньшинств.
– По моим сведениям, у вас там мало людей, – сказал президент.
– Все вышло иначе, – попытался выкрутиться шеф ЦРУ. – Мы послали туда женщину – одного из наших «цветных» агентов. Там находится некто на фамилии Гонзалес. В результате все сработало как нельзя лучше. У входа во французский ресторан трупы чужих агентов складывают штабелями.
– Вы получили донесения от ваших людей?
– Еще нет.
– Где они теперь?
– Точно не скажу.
– Что они сделали за время пребывания в Бакье?
– Конкретно ответить не могу, – признался шеф ЦРУ полным отчаяния голосом.
– Значит, вы знаете не больше меня? – спросил в лоб президент.
– По правде сказать, сэр, я действительно затрудняюсь объяснить, почему Корасон возобновил с нами дипломатические отношения.
– Не тревожьтесь попусту. Я могу объяснить!
Отпустив главу ЦРУ, президент поднялся в свою спальню, где в ящике бюро его ждал красный телефон. Подняв трубку, он услышал знакомый голос доктора Харолда В.Смита:
– Слушаю вас, сэр.
– Примите мои поздравления. Бакья просит возобновить прерванные дипломатические отношения.
– Знаю, – сказал Смит. – Меня уже проинформировали.
Президент немного помолчал. Государственный секретарь и он сам узнали эту новость только пятнадцать минут назад. Когда же успел получить известия Смит? Неужели у него есть источники информации в Белом доме и Госдепартаменте? Однако президент не стал задавать лишних вопросов. Ему не хотелось знать слишком много о работе Смита.
– А вы-то знаете, как все это устроилось? – сухо спросил президент.
– За последние сорок восемь часов погибли сорок восемь иностранных агентов, – ответил Смит. – Полагаю, к этому приложили руку мои люди. А у ЦРУ на Бакье кто-нибудь есть?
– С большой неохотой, но они все же послали кого-то, – сказал президент.
– Мне сообщили, что один из их агентов – в тюрьме, – сообщил Смит.
– Так вытащите его оттуда. Но, главное, раздобудьте поскорее оружие Корасона.
– Агент ЦРУ – женщина, – поправил президента Смит.
– Ну, тогда вытащите ее. Но главное – аппарат. И еще, доктор, я хотел бы принести свои извинения за то, что хотел отозвать ваших людей. У них просто иная манера работать, и я к ней не привык.
– К ней никто не привык.
– Пусть они и дальше действуют в том же духе.
– Слушаюсь, сэр.
Так как правительство Бакьи устроило себе выходной, все три телефонные линии были свободны, и Смит беспрепятственно дозвонился до гостиничного номера Римо и Чиуна.
К телефону подошел Римо.
– Римо, говорит Смит. Как там обстоят?..
– Одну минуточку. Вы по делу?
– Естественно, по делу. Неужели я буду звонить в такую даль, чтобы просто почесать языком?
– Если по делу, передаю трубку тому, кто им занимается. Как вы, надеюсь, помните, я отошел от дел. – Римо крикнул в глубь комнаты: – Чиун, тебя Смит спрашивает!
– Я здесь нахожусь по приказу самого президента, – сказал Чиун. – С какой стати мне разговаривать со всякой мелкой сошкой?
Римо снова взял трубку.
– Он говорит, что его сюда послал президент, и он не понимает, к чему общаться с вами.
– Потому что я только что беседовал с президентом, – сказал Смит.
Римо вновь протянул трубку Чиуну.
– Он только что говорил с президентом.
Сидевший в позе лотоса Чиун легко, словно вспорхнув, поднялся на ноги.
– Сама по себе работенка неплохая, – сказал он, – только очень уж часто тревожат по пустякам.
– Придется пострадать. Настал твой час.
Взяв трубку, Чиун изобразил на лице широкую улыбку. Он подцепил эту улыбку в популярном женском журнале, где ее рекомендовали всем, кто хочет, разговаривая по телефону, «звучать» жизнерадостным и современным. Чиун не совсем понимал, что значит быть современным, но не сомневался, что жизнерадостным быть хорошо.
– Привет благородному императору Смиту. Низкий поклон ему от Мастера Синанджу. Да склонятся все перед силой и мудростью императора!..
– Хорошо, хорошо, – оборвал его Смит.
– Я еще не сказал самого главного, – продолжал Чиун. – Без этого нельзя продолжать. Все твари земные, птицы небесные и гады морские – да поклянутся все они господину в вечной верности.
– Чиун, скажите, что творится с Римо?
Чиун бросил взгляд на растянувшегося на постели Римо, прикидывая, не произошли ли с ним за последние несколько минут какие-нибудь важные изменения.
– Да ничего не творится, – пришел он к заключению. – Совсем ничего. Каким был, таким и остался. Ленивым, порочным, безответственным, ненадежным, лишенным чувства благодарности.
Признав себя в описании, Римо согласно махнул старику рукой.
– Трудное задание целиком переложил на меня, – продолжал Чиун. – Ему, конечно, обидно, что президент доверил мне такую важную миссию: заставить правительство Бакьи видеть в нашем правительстве лучшего друга.
– Вы неплохо поработали.
– Стараемся, – осторожно проговорил Чиун, не совсем понимая, о чем идет речь.
– Ясно, – сказал Смит. – Что вы уже успели сделать?
Глядя на Римо, Чиун выразительно покрутил у виска правым пальцем.
– Дали слегка почувствовать наше присутствие, – ответил Чиун. – Конечно, как слабый отблеск вашего величия, – быстро прибавил он. – Ведь настоящий император – вы.
– Однако самая ответственная часть задания еще не выполнена, – заметил Смит.
Чиун скорбно покачал головой. У всех императоров один и тот же недостаток: они никогда не удовлетворены полностью. Всегда им чего-нибудь не хватает.
– Мы готовы выполнить все ваши приказания, – бойко ответил Чиун.
– Это ты готов, – отозвался Римо. – Я с этим завязал.
– Что он там говорит? – спросил Смит.
– Да ничего. Ворчит что-то себе под нос. Разумно говорить еще не научился, вот и мелет языком – мешает нашей беседе.
– Ладно, – сказал Смит. – Ваш основной объект – по-прежнему оружие Корасона. Нужно захватить его раньше, чем это сделают другие.
– Пусть это вас не тревожит.
– В тюрьме томится американский агент.
– Хотите, чтобы мы его ликвидировали?
– Нет, нет. Это женщина. В тюрьму ее бросил Корасон. Ее надо освободить.
– Значит, убить этого негодяя? Чтобы неповадно было.
– Да не надо никого убивать! Просто освободите агента. Ее зовут Руби Гонзалес.
– И все?
– Да. Можете это сделать?
– Еще до захода солнца, – обещал Чиун.
– Спасибо.
– Это наш долг – нести с достоинством службу, император, – сказал на прощанье Чиун. А повесив трубку, признался Римо: – Не могу дождаться, когда мой президент решит наконец освободиться от Смита. Этот человек – маньяк.
– Твой президент? – переспросил Римо.
– У Дома Синанджу есть пословица: «Чей хлеб жую, того и песню пою». Да, мой президент.
– Чего Смиту от тебя надо?
– Да все этот аппарат. Похоже, все его хотят. Но, скажи честно, может ли в этой стране быть что-то стоящее, если у них даже номера приличного в гостинице нет?
– Однако ради этого аппарата тебя и послали сюда, – заметил Римо.
– А еще Смит хочет, чтобы я кого-то освободил из тюрьмы.
– И как ты собираешься это сделать? – поинтересовался Римо.
– В этой стране ничего толком нельзя сделать. Нет чистых полотенец, из кранов не течет вода, еда мерзкая. Пойду к президенту, к этому, как там его, Кортизону, и прямо скажу, что мне нужно.
– И ты полагаешь, он тебя послушает? Кстати, его зовут Корасон.
– Еще как послушает.
– И когда ты отправляешься к нему?
– Задачу надо решать сразу же, как только она поставлена – лучшего времени не подобрать. Поэтому я иду прямо сейчас, – сказал Чиун.
– Я с тобой, – заявил Римо. – Давно не смеялся.
Чиун подошел к голому, без всяких занавесок окну и, к удивлению Римо, стал махать рукой, делая кому-то загадочные знаки. Потом, удовлетворенно кивнув, отвернулся от окна.
– Что это с тобой?
– В доме напротив у окна президент Корасон. Торчит там целый день. Я предупредил его о своем визите.
– Неужели это и есть президент? Я думал, что это Любопытная Варвара.
– Нет, это Корасон.
– Он наверняка уже улепетывает во всю прыть.
– Меня он дождется, – сказал Чиун, направляясь к двери.
– Как зовут агента, которого тебе надо освободить? – спросил Римо.
– Да кто знает! Агент – женщина. Кажется, ее зовут Руби. Фамилию не разобрал. У вас, американцев, они все на один лад.