– Правда, сэр?
– Тсс, тихо, – приложил Кворт палец к тонким фризонтальским губам. – Если он услышит, все может стать еще хуже.
– Да, сэр, прошу прощения, – прошептал Френе, с ужасом посматривая на огромного Луи Олверта, который был так сложен, словно все его предки занимались добычей скального грунта.
– У тебя как с физической подготовкой?
– В каком смысле?
– Хочу заменить тебе мытье гектаров на погрузочные работы.
– О да, сэр, это было бы неплохо!..
– Ладно, считай, дело сделано. Ты, главное, прикидывайся упаковочным пластиком и больше с ним не спорь.
– Спасибо, сэр!
– Спасибо скажешь, если он ничего не заметит и не выбросит тебя за борт. Вот тогда и поблагодаришь.
33
Несмотря на то что сам приказал практиканту опустить бронежалюзи, капитан Кворт снова открыл их и увидел отходящие от борта штурмовики. Форсажные струи самых первых из них уже полыхали далеко впереди.
– Разве можно выполнять перехват на «шершнях», сэр? – спросил подошедший сзади Френе.
– Согласно боевому уложению, нельзя, но ракеты им под брюхо тоже кто-то цеплял.
– Я видел их ракеты – «эрхо-два», перехватывают цель в трех режимах.
– Ну, а чего тогда спрашиваешь?
– Можно честно, сэр?
– Ну, разумеется.
– Мне немного не по себе.
– Трусишь?
– Есть немного. Оттого и гнусности говорил, хотел поддержать себя.
– С гнусностями – это к Олверту, он по гнусностям эксперт.
Первый помощник на эти намеки никак не реагировал, поскольку следил за показаниями радиолота.
– Что там, Луи?
– Похоже, правда, что-то сюда прет…
– Эскадрилья муглов?
– Может, эскадрилья, а может, одиночная торпеда.
– Торпеда на сверхмаршевой скорости?
– А почему нет? Рванет в сотне миль от нас, а посудина расползется на молекулы в течение часа.
Кворт вздохнул.
– Вот ведь мерзость какая, раньше все было как-то честнее, ударили из пушек, корпус в клочки, а ты им ракетный залп в ответ. Но все наглядно, открыто. Я когда лейтенантом на «Эркандере» служил, такого насмотрелся – на сто лет жизни хватит! Но и там все по-честному было, никакого тебе сверхмарша! Свистели осколки, и были все ужасы разгерметизации, но чтобы такая пакость, как молекулярная дефрагментация, причем в тот момент, когда ты и думать о ней забыл…
– Я вижу «шершни», они возвращаются! – сообщил Френе.
– Я тоже вижу, – сказал капитан. – А что зенитчики, они в курсе?
– Полагаю, что да, у них с летчиками один начальник – майор Лаври Гринн.
Между тем штурмовики не возвращались, они пытались быть готовыми к выходу вражеского аппарата, который определенно следовал встречным транспорту курсом.
Вдруг яркая вспышка полыхнула в паре километров от судна, и промелькнул ярко-оранжевый силуэт остроносого перехватчика.
С башен прицепленной секции ударили зенитки, желтая плазма врезалась в корпус нарушителя, отчего он снова полыхнул ярким, почти белым пламенем и исчез, как будто его и не было.
Следом роем пронеслись «шершни».
– Сбили, да? Они его сбили, сэр? – спросил Френе.
– Не знаю, парень, – покачал головой капитан. – Тут ничего нельзя знать наверняка. Если сбили – где обломки? Где брызги металла?
– А может, он весь превратился в излучение? – предположил практикант.
– Как думаешь, Олверт?
– Едва ли такое возможно, – пожал плечами первый помощник. – Что-то должно было остаться, какой-то мусор. – Но это точно был стратосферный перехватчик, обводы у него будь здоров, не то что наши разлохмаченные «шершни».
– А если это был разведчик? – спросил Френе.
– Если это был разведчик – ему удалось уйти… – Олверт откинулся на спинку кресла и поскреб подбородок. – Тогда это очень хреново. Он засек наши координаты, снял показатели динамики, массы…
– И приведет друзей, – добавил Кворт.
Тем временем встревоженные «шершни» продолжали кружиться вокруг судна. Загудел вызов радиосвязи.
– Слушаю, Кворт, – ответил капитан.
– Сэр, это командир летной службы майор Гринн…
– Я видел, что произошло, майор. Вы об этом хотели мне сообщить?
– Об этом, сэр, и кое о чем еще. Я могу зайти?
– Ну, разумеется. Я на мостике.
Связь отключилась, и стало тихо. Вокруг продолжали носиться штурмовики, заставляя всех нервничать еще больше.
– Спустись в штурманскую, Френе, подожди там, – сказал капитан.
– Да, сэр, конечно, – с готовностью отозвался практикант и выскочил из рубки, как будто именно в ней скопился весь его страх.
– Может, мне тоже уйти? – поднялся Олверт.
– Шутишь? Ты первый помощник и свидетель всего произошедшего.
Прошло еще минут пять, никаких вспышек вторичной интерференции навигационная аппаратура не замечала, и это слегка остужало ситуацию. Впрочем, Олверт и Кворт понимали, что вражеский аппарат, если он уцелел, вряд ли успел вернуться и доложить о результатах. Вот через час-другой ждать визитеров уже можно. Если это был разведчик. И если он уцелел.
В дверь постучали.
– Входите, майор! Мы вас ждем! – крикнул Кворт.
Вошел Гринн, коротко стриженный нороздул, с лицом какого-нибудь сержанта-морпеха, но никак не летчика.
– Здравствуйте, сэр, – сказал он и покосился на Олверта.
– Это первый помощник, при нем можно говорить обо всем. Мы только что были свидетелями случившегося.
34
Капитан указал гостю на стул и даже поинтересовался, не желает ли тот тако, но майор отказался.
– Нет, благодарю вас, я просто присяду.
Майор сел, поддернул брюки, чтобы не смялись двойные стрелки, и поправил аксельбанты. У него было «серебро второй степени», такое надо было заслужить.
– Мы обязаны докладывать вам как капитану транспорта. Это необходимо…
– Да, я слушаю, майор.
– В общем, если вы все видели, то это был не разведчик, наша аппаратура показала нестабильность его спектров, попросту говоря, при выходе он терял массу – материал его машины попросту распался.
– А он, что же, сам вышел к судну, по приборам? – уточнил Олверт.
– Нет, его выбросило возле подходящей массы – солидная масса нашего грузовика спровоцировала выход.
– А потом его уничтожили? – спросил Кворт.
– Не думаю, сэр. Показания спектрометра не дают нам оснований говорить о разрушении материи, только холодный распад.
– Холодный – в кавычках? – уточнил Олверт.
– Разумеется, первый помощник.
– М-да, – покачал головой капитан. – Но мы можем рассчитывать, что он не вернется с целой эскадрильей перехватчиков? Мне показалось, это был перехватчик?
– О да, сэр, у вас наметанный глаз. Это был перехватчик типа «женева», когда-то подобные машины поставляли нам инсайдеры.
– Там, где инсайдеры, всегда подстава, – сказал Олверт.
– Ты еще по фризонталам пройдись, – напомнил ему Кворт, вызвав улыбку майора Гринна.
«Улыбка монстра – это симпатично», – отметил про себя Кворт.
– Нам осталось идти шесть суток. Шесть суток, и мы на твердой земле, под присмотром местной ПВО и перехватчиков. Дотянем без приключений, как думаете, майор?
– Уверен, что дотянем. Появление истребителя муглов было случайностью.
– Хорошо. Это все?
– Так точно, сэр, – сказал майор, поднимаясь и снова машинально поправляя аксельбанты.
«Франт», – подумал Кворт и сказал:
– Не смею вас больше задерживать.
– О да, сэр, но вы останетесь мне должны…
– Что же?
– Чашку тако.
Они посмеялись и расстались вполне пристойно, хотя Кворту этот майор с оскалом хищника не понравился.
– У тебя устаревший взгляд на личности, босс, – сказал ему Олверт, который давно служил под началом Кворта и хорошо его знал.
– И что, на самом деле он ягненок белой шерсти?
– Необязательно. Но он исполняет свою работу, а мы свою, и если у нас совместно все получается, то он ягненок белой шерсти.
35
Жизнь в бюро разведки была не сахар. Особенно в отдаленном бюро, где нет поддержки дюжих шефов и за каждый байт информации нужно отвечать собственной шкурой.
В воздухе стоял устойчивый запах фишки, смешанный с ароматами машинных масел от систем охлаждения серверных устройств. Настольная лампа освещала сразу два стола, за одним из которых сидел худой нороздул и, глядя в одну точку, «добивал» окурок с фишкой.
На экране подрагивал готовый пакет, ожидая дальнейшей передачи, но связи не было, и оператор коротал время, покуривая фишку.
Можно было, конечно, добавить рипоницила, но эффект от него всегда непредсказуемый – за такое могли попереть со службы, поэтому оператор ограничивался фишкой. Крепкой адсорбированной фишкой, от которой дохли даже микробы.
Возможно, кто-то стал бы осуждать Линкса Фео за это пристрастие, но случалось, он неделями ждал вестей с той стороны, а потом они вдруг обрушивались водопадом, так что даже окурок с фишкой воткнуть было некогда. И потом снова – тишина на пару недель, как будто они там все сговорились.
Распахнулась дверь, и в бюро вошел его начальник – майор Хонсейн.
– Опять залил шары, придурок?
– Я на грани стресса, сэр…
– Я это вижу. Что, «эвкатлон четыре» молчит?
– Что «эвкатлон четыре», что пять или восемь, они все, гады, ушли в отпуск, и только мы вдвоем здесь колупаемся. Вы, кстати, фишку-то курите?
– Заткнись, пока я тебя не убил, – просто сказал майор Хонсейн, проходя вдоль серверов и приглядываясь к регистрационной информации на экранах. Но что он мог там увидеть? Только отчеты о расходе охлаждающего масла и больше ничего.
– Ты знаешь, что у нашего бюро новое начальство, Линкс Фео?
– А чем было плохо старое, сэр?
– Оно не понравилось гризоттам.
– Гризоттам? Но разве они не в зоопарке?
– Замолчи, несчастный, это теперь наша власть, понял?
– Не понял, сэр, но я вам верю. Я давно вас знаю.
– Ох, Линкс, боюсь, при новых порядках ты долго не протянешь.
– Вы то же самое говорили Бергу Лормону, при том, что сами же его и нокаутировали, сэр.