– Ладно, давай о деле. Что нового?
– Ничего нового, сэр. Как вы ушли, так вы и пришли – тихо, как у инсайдера в одном месте.
– В пословице говорится – «как у мугла»…
– Я ведь не сумасшедший, скажи я, как в пословице и отправлюсь в больницу следом за Лормоном. Оно мне надо?
– Второй раз такой ошибки я не допущу.
– Хорошо, ловлю вас на слове, сэр. Тогда расскажите мне – давно хотел спросить, каково это быть муглом среди нороздулов и фризонталов, и терпеть их насмешки.
– А я их не терплю.
– Ну да, сломанные ребра Лормона тому подтверждение. Но вы ведь не всех колотите в стиле «эн-ванжу»? Кто-то ведь также оскорблял вас, а вы не могли ему ответить. Где, кстати, вы этот «эн-ванжу» изучили, его ведь не каждому нороздулу преподадут, не говорю уже о фризонталах. А вы и вовсе мугл, прошу прощения.
– Я не просто мугл, я мугл-савояр, а им многое прощается за их отчаянный нрав.
– Это да, с савоярами лучше не связаться. Но каково вам, сэр, работать против своих?
– Что значит – против своих? Я вырос среди нороздулов и фризонталов, я учился, был в школе одним из первых, я продвигаюсь по службе не хуже других. Я не чувствую себя чужим, Линкс.
– А вот я, хотя и нороздул, таковым себя чувствую, – вздохнул оператор.
На экране подскочила точка приема, показывающая активность в эфире.
– Что там? – спросил майор.
– Я полагаю, к нам прибивается агент. Сейчас будет сообщение.
Майор подошел ближе, его тоже угнетал этот двухнедельный штиль, в то время как на «новый блок» донесения прибывали одно за другим. В некоторые дни, по его сведениям, прибывало до десяти депеш, правда, на «старый блок» шли самые ценные сведения, а на новый всякие прихлебатели слали гризоттам «заверения в своем почтении».
Хонсейн вспомнил, когда к ним в бюро гризотты вломились первый раз. Их штурмовой взвод был похож на обожравшиеся фишкой бронемашины. Они даже стрельнули пару раз в потолок, пока их не остановил прибывший с ними «офицер по наведению связей». Потому и стал курировать СГБ и создал «новый блок», в который следовало пересылать все депеши, приходившие на позывной «старого блока».
Позже этот гризотт всех вызывал на беседу, прощупывал, выискивая нелояльных. Но нелояльных не оказалось, народ в бюро был тертый, видевший немало проверок и тренировочных допросов.
36
Файл «упал» в накопитель и начал разворачиваться. Сам текст был коротким, но, скрывая его смысл от муглов-людей, агент многократно шифровал донесение, чтобы для непосвященных оно выглядело совершенно безобидно.
– Странно, что, несмотря на то что муглы-люди не используют трехвекторного общения, а значит, являются малоразвитыми, шифроваться от них приходится в восьмиразрядном порядке, – заметил Линкс, следя за диаграммой загрузки сервера.
– Они могут оказаться интуитами, – предположил майор, также не открывая взгляда от экрана.
– Что это значит, сэр? Я знаю интуитивное мышление, это оттуда?
– Отчасти. Интуиты не укладываются в логические рамки, их не может просчитать, ни нороздул, ни гризотт, ни даже предполагаемая «призрачная нация».
– Ну, нороздулы отнюдь не самые умные, просто у нас понахальнее морды, побольше клыки и когти, отсюда и самомнение. Всем известно, что фризонталы умнее нас, в усредненном порядке, конечно.
– Покороче давай, ты не в университете, – напомнил майор.
– Да, сэр, конечно. Я думаю, что «призрачная нация» все же понимает муглов-людей, ведь именно ее представители собирали наши народы в своих лабораториях. Неужели вы думаете, что они не знали, что делали?
– Они могли ошибиться.
– «Призрачная нация» не могла ошибиться, они видят на миллионы километров и многие тысячи лет вперед.
– Не буду с тобой спорить, Линкс. Что там?
– Так, тут у нас следующее… – произнес оператор, глядя на развернувшийся текст. – «Агент «Стронс» сообщает, что, по последним сведениям, предположительно к базе «Дельфин» движется семнадцать десантных кораблей типа «чеппия пятнадцать» и «кольдерон». На борту пехота и бронированные силы – в основном пилотируемые роботы. Кроме того, корабль, на котором находится агент, располагает отрядом перехватчиков типа «гонзаг-тридцать восемь», известный в нашей среде как «женева». Пилоты машин проводят много обучающих действий, и не исключено, что постараются наладить дальнюю разведку.
– Это все?
– Все, сэр.
– Нужно отослать в «новый блок».
– Прямо так сразу?
– Но мы же ознакомились, а в приказе сказано – отсылать после ознакомления, так что отсылай.
– Да не вопрос, – пожал плечами Линкс и, пробежавшись по клавишам, щелкнул когтем по последней.
– Все, уехало. Гризотты вас не забудут, сэр.
– Вот и отлично. Скажи мне лучше – почему он сообщил о дальней разведке? «Гонзаг-тридцать восемь» так себе машинка, видел я ее в ознакомительном ролике еще в училище.
– Я ее вовсе не видел, сэр, но в ней стоит трехступенчатый генератор с гравитационным ротором.
– И что?
– Этот генератор может увеличить маршевую скорость в десятки раз.
– Да ладно тебе, – отмахнулся Хонсейн.
– Не верите? Загляните в справочник.
– Верю, все же у тебя университетский диплом, но вот интересно – как удается достичь такой скорости?
– Об этом знают только инсайдеры, сэр, но они сейчас не на нашей стороне.
– «Белое крыло» инсайдеров – с нами.
– Но это они так решили, чтобы не нарушать тысячелетних традиций, а на самом деле они на стороне муглов-людей, ведь все их руководство находится там.
– Тут с тобой не поспоришь, приятель. Инсайдеры – с людьми, это так.
– Так что будем делать?
– Что делать? «Новый блок» мы известили, теперь нужно составить телеграмму для капитана грузовика, который зафрахтовали для десанта, а потом и командование базы «Дельфин», куда этот десант направляется. Люди могут доставить массу проблем и тем, и этим.
– И обоим сразу.
– Да, это тоже исключать нельзя. Составляй текст, а я проверю.
37
Иногда Джек, Шойбле и Хирш навещали свои машины, спускаясь на нижние грузовые палубы, но для этого требовалось договориться с суровым офицером внутренней службы, отвечавшим за сохранность груза.
– Но почему, сэр, вы каждый раз требуете у нас документы, хотя знаете, что у военных на этом корабле никаких документов нет?! – недоумевал Джек, когда их с Шойбле в третий раз отправили на фотосканирование.
– Таков порядок, дорогой капрал, – развел руками пехотный капитан с пышными усами, каких не носили уже лет двести. – И я не вправе его изменить.
– Но мы приходим не в первый раз, нас уже должны запомнить, заложить в какой-то архив.
– В какой-то мы не можем, дорогой капрал, какой-то это в гражданском ведомстве, а у нас архив вполне определенный, и находится он в офисе дежурного офицера охраны. Сегодня это лейтенант-инструктор Хейфиц. Уверяю вас, дорогой капрал, лейтенант весьма толковый человек, он быстро вас сосканирует, проверит соответствие с базой данных, выпишет пропуск, вы отметите его у комендантов второго и третьего охранных периметров, и милости просим в хранилище боевой техники.
– Но, сэр, это же форменная волокита, – вмешался Шойбле. – А если завтра в бой, вы тоже заставите нас бегать по комендантам?
– Дорогой мой сержант, вы же сами будете благодарить нас за то, что у вас не стащили какую-нибудь выхлопную трубу или рычаг переключения скоростей. Представьте, вы приходите, а рычага нету. Вам в бой идти, а как без рычага? А у нас все строго гаечка к гаечке. Оформите пропуск, придите и милуйтесь со своим железным конем сколько хотите, разумеется, в рамках указанного в пропуске времени.
Давить на капитана было бессмысленно, он всегда выглядел так, будто только что пообедал. Но не успели Джек и Шойбле обменяться мнениями о личности капитана-охранника, как вдруг где-то вверху громыхнуло по стене, да так, что замигали осветительные панели, а часовые в будках заволновались и стали выглядывать – нет ли какого-нибудь нападения? Но нападения не было.
– Давай наверх, это где-то на четвертом ярусе! – определил Шойбле, и они помчались по коридору прочь от удивленного капитана-пехотинца.
Грузовой лифт поднял их на четвертый ярус как раз в тот момент, когда к узким овальным иллюминаторам сбегались все, кто слышал этот грохот.
Примеру прочих зевак последовали и Джек с Шойбле и, прилепившись носами к бронестеклу, увидели перехватчик «сармат», висевший вниз носом.
Он удивительным образом держался рядом с десантным кораблем и совершал плавные движения, раскачиваясь из сторону в сторону, как попавший в реку лист.
– Посторонитесь! Отойдите! Всем отойти от стены – немедленно!
Джек узнал этот голос, не было нужды оборачиваться, чтобы понять, что это майор Браун, отвечавший в отряде летчиков за внутреннюю безопасность. А может, он отвечал за весь корабль, ведь СГБ своих структур не открывало.
– Уйдем? – спросил Шойбле.
– Ну вот еще. Будем стоять, пока не оттащат. Эй, смотрите, пилот внутри кабины, кажется, он просит о помощи!
После этого сообщения Джека в коридоре поднялся невообразимый гвалт, и все, кого майору удалось отогнать от иллюминаторов, снова бросились к ним, ведь там за прозрачным колпаком кабины действительно был виден пилот. Он сбросил шлем, колотил руками по «фонарю» и что-то кричал.
– Эй, смотрите – эвакуатор!
И действительно, откуда-то сверху, с ремонтных ярусов, к беспомощному истребителю стал подходить буксир с манипуляторами. Заметив его, пилот возбудился еще сильнее.
– Наверное, кислород кончается, – предположил Шойбле.
– Ужас просто, – вздохнул Джек, невольно почувствовав удушье.
– А ты знаешь… Мне кажется, он похож на Реми.
– На Реми? – переспросил Джек, и в этот момент кабину закрыл клепаный корпус буксира. Он спеленал истребитель сочлененными манипуляторами и, коротко отрабатывая двигателями, стал разворачиваться в сторону шлюзов ремонтных ярусов.