– Что еще передавал лейтенант? – спрашивали этих посланцев.
– Ничего не сказал. Отнеси еды, сказал, а то люди с ночи на постах, вот я и принес. Хотите еще чего-нибудь?
– А что у вас есть? – всякий раз уточнял Шойбле.
– Сегодня мы на казарменном положении, поэтому только бутерброды и стратегический запас.
– А что такое стратегический запас?
– В основном свежие яблоки.
52
В конце концов появился и Реймонд. Осунувшийся, изможденный, постаревший.
– Где твоя фуражка, Патрик? – спросил Хирш.
– Фуражка? – переспросил тот, дотрагиваясь до головы. – Не знаю, у меня в кубрике другая имеется. Петер, где твой чай?
– Дык в нашем кубрике…
– Ах да, я уже путаться начал, – устало улыбнулся Реймонд и опустился на пол возле стены в коридоре.
– Какие там новости, чего нам ждать? – спросил Джек, садясь на пол рядом с ним.
Лейтенант вздохнул, помассировал ладонями лицо и сказал:
– Дела хреновые. Три корабля пришлось расселять, они уже разваливаться начали. Нас атаковали четыреста восемнадцать штурмовиков «шершень», сто три удалось уничтожить, однако все они успели разгрузить по нашим кораблям практически весь боезапас.
– А что наши перехватчики?
– По всем информации нету, но из наших тридцати двух восемь не вернулись. С потерянными накануне получается девять. Скажу больше, на тех кораблях, которые были разрушены, никто не отреагировал на сообщения радиолокационной разведки – на зенитных палубах не оказалось никого, а штатная артподдержка со всем этим не справлялась, да и не могла она, ведь артиллерия рассчитана на другую работу.
– А среднетоннажники ушли целыми?
– Вроде некоторые пострадали от орудий большого калибра, но разрушений засечь не удалось. По крайней мере, согласно телеметрии с нашего корабля, а что видели другие, я не знаю.
– И что теперь делать?
– Идите отдыхать. И я тоже пойду. Теперь будет дежурить усиленный наряд из тридцати стрелков, они скоро будут здесь.
– Значит, теперь зашевелились? – спросил Хирш.
– О да, Тедди, теперь генерал Хорн признал очевидное, теперь он приступил к обороне, не боясь прослыть трусом или… кем он там уже прослыл.
Реймонд махнул рукой.
– Ладно, идите, вы поработали на славу.
Не успели стрелки подойти к лифту, как тот открылся, выпуская на ярус около десятка стрелков и лейтенанта, который пришел на смену Реймонду.
– Давай, Флин, приступай, если что, ты знаешь, где меня искать, – сказал ему Реймонд.
– Да, Патрик, знаю. Хорошего отдыха.
– Спасибо.
– А где твоя фуражка?
Реймонд в ответ только улыбнулся, створки закрылись, и лифт поехал вниз.
– Не понимаю, почему всех интересует именно моя фуражка? Почему не спросят, какие на корабле потери, сколько выведено из строя магистралей, сколько помещений заблокировано аварийными перегородками… Никого это не интересует, все спрашивают – где моя фуражка.
– Наверное, капитан корабля уже доложил о потерях генералу Хорну, да? – спросил Шойбле.
– Да кто их знает, Петер? Капитан сторонится всех дел, связанных с десантом, и главным здесь выступает полковник Веллингтон.
– Я о таком даже не слышал, – заметил Хирш.
– Никто не слышал, потому что он пил, не просыхая с самого отправления. В нем не было нужды, поэтому не беспокоили, а вообще он на нашем корабле главный военачальник, которому подчиняется весь десант.
– У нас в части такого бардака не было, – покачал головой Джек. – Всякое было, но чтобы такое…
53
«Этот кофе горчит, – подумал генерал Хорн, ставя пустую чашку на стол. – Наверное, поставщик надул тыловые службы, а может, эти канальи заранее сговорились…»
Два дня назад подали искусственное мясо, и повар сделал такую морду, будто и не знал о таком подлоге. А теперь вот это. И как, прикажете, в таких условиях принимать ответственные решения?
А еще эти норзы, или как их там, появились совершенно не ко времени, а ведь он ожидал нападений только через неделю, когда эскадра должна была проходить планетный перешеек Калиндула – Марпанисенон. А они вон чего выдумали, пробили борт флагману, и никакое прикрытие не помогло – перехватчики едва шевелились, словно навозные мухи.
А ведь он просил адмирала Доставкина дать ему проверенную группу полковника Ларго, штурмовые дестроеры которого были один к одному. Хорн видел их однажды на построении четыре года назад, красавцы, а не дестроеры, причем красавцы устрашающего вида. Он много слышал об их геройских битвах, сорок четыре боя с превосходящими силами и ни одной потери, в смысле – корабля.
Рассказывали, правда, что пару раз им повезло и израненные корабли отнесло гравитационным течением от наседавших штурмовиков, но везет тем, кто везет. Так, кажется, говорят матросы.
М-да. А Доставкин ему отказал. Сослался на занятость группы, дескать, они нужнее в другом месте. А где они могут быть нужнее, чем здесь? Кому будет легче от того, что новая волна норзов уничтожит оставшиеся корабли и сто семьдесят тысяч десанта с техникой?!
Дверь в каюту открылась, и вошел майор Гилфорд.
– Ну, и чего вы пришли, майор?
– Прибыли командующие десантными подразделениями, сэр.
– Да?
– Да, сэр.
И, упреждая новые вопросы генерала, майор добавил:
– Вы сами назначили общий сбор на этот час, сэр. Семнадцать двадцать пять.
– Я помню, Гилфорд. Я отлично все помню. Проводите их в зал заседаний, я сейчас же буду.
– Слушаюсь, сэр.
Гилфорд вышел, и генерал Хорн облегченно перевел дух. Как же напрягали его все эти… обычаи? Нет, это называлось как-то иначе. Служебные обязанности – вот! Именно так это все называлось – служебные обязанности.
Как же хорошо все было, пока о его отряде не вспомнили в Генеральном штабе. Интересно, это случайно так получилось или кто-то намеренно навел генерал-полковника Квикса на эту мысль?
Приехала комиссия. Стали бегать по кораблям, составлять какие-то ведомости, и пришли к выводу, что материальная часть в хорошем состоянии и корабли годны к эксплуатации и выполнению боевых задач. Боевых задач! Это ж надо было додуматься! А когда уезжали, руководитель комиссии даже пожал генералу Хорну руку и эдак с жаром произнес: «Поздравляю с возвращением в строй, сэр!»
И с той поры все закрутилось, прибыл конвой службы тыла, несколько судов инженерных служб, начали все красить, перебирать, смазывать. Сорвали пломбу на арсенале – двадцать лет держалась пломба! А эти сорвали и стали грузить боеприпасы на корабли.
Одним словом, хорошо налаженная, сытная и спокойная жизнь была нарушена своими же военными коллегами, которые сыграли роль какой-то степной конницы, честное слово.
И все, на этом извольте отправляться под загрузку.
По старой памяти генерал Хорн пытался надавить кое-какие кнопки, кому-то сунуть деньжат, кому-то напомнить, как вместе учились или служили, но все делали страшные глаза, отмахивались, дескать, что ты, место дороже, нынче другие времена и так не прокатит. И были правы, поганцы, не прокатило.
Конечно, Отто Хорн мог отказаться от экспедиции и уйти в отставку на пониженную пенсию, но это означало прозябание на шесть тысяч ливров в месяц, а Хорн за время безбедного существования о таких доходах совсем забыл, ведь он жил на широкую ногу, практически во дворце – в здании штаба подразделения, который перестроил на свой лад. Он получал бюджетные ассигнования на поддержание десантной эскадры, но находил этим деньгами более подходящее применение. Его дети учились в самой дорогой экономической школе, а жена годами проживала на спа-курортах.
– Сэр, все уже собрались…
– Все?
– Семнадцать полковников, сэр.
– Кто бы мог подумать, что их так много?! – искренне удивился генерал Хорн. – Хорошо, идите, я сейчас буду.
Майор ушел, и генерал начал лихорадочно придумывать, как начать это совещание? Ну, может быть, так: господа, судьба свела нас в тот момент, когда родина… Нет, слишком напыщенно. Может, попросить у них помощи? Признаться, что ничего толкового он придумать не смог, потому что двадцать лет провел как провинциальный землевладелец и в кошках разбирался лучше, чем в военной тактике.
Нет, когда-то он ее изучал и даже делал успехи, но с тех пор прошло так много времени, что в кошках он стал разбираться значительно лучше. Особенно в породе оттоман шерояль, чудесные кошечки кофейного окраса. Впрочем, полковникам эта тема едва ли понравится.
«Попросить помощи, – принял решение генерал Хорн. – Но не подобострастно, не сдаваясь и не сбрасывая генеральские погоны, а так по-товарищески, дескать, давайте дожимать вместе, боевые мои друзья…»
Как-то так.
54
При появлении генерала все присутствующие встали, а один из полковников едва не упал – его поддержали коллеги.
– Прошу садиться, господа, – сказал Хорн, занимая место во главе длинного стола.
Знай он, что именно семнадцатый номер получит флагманскую прописку, заранее бы отделал зал натуральным деревом, а сейчас повсюду был отделочный пластик. Ну позор просто. Просто позор.
– Господа, так случилось, что… – начал было генерал, но тут его взгляд упал на пьяного в люлю полковника, который пытался смотреть на начальника, но даже это у него получалось плохо. – Одним словом, нужно принять коллективное решение. Я не хочу ни на кого давить, ведь мы оказались в этой ситуации вместе. Итак, пусть выскажется каждый…
И тут генерал увидел в углу майора Гилфорда, который отрицательно покачал головой.
– Ну, если не каждый, то пусть прозвучит несколько основных мнений, полагаю, вы уже поговорили между собой и создали несколько, я бы сказал, направлений обсуждения наших действий, которые…
Гилфорд скрестил ладони и покачал головой.
– Вот так, господа. Начнем с вас, полковник.
– Полковник Амбросиус, сэр, командир десанта четвертого корабля! – сказал офицер, поднимаясь и одергивая китель. – Мы должны прорываться дальше, нарастить количество стрелков на зенитных палубах и пробиваться вперед! Давить эту мразь!