– Стойте, – сказал он. – Проход запрещен! Там сильные разрушения!..
– Но мы там жили! – воскликнул Шойбле.
– Какой номер?
– Двенадцатый кубрик!
– Двенадцатый? Двенадцатый уцелел, можете взять свои вещи, только не задерживайтесь, все держится на аварийной пене, а она не слишком надежна…
И полицейский пропустил приятелей в коридор, который они не узнали.
От прежней его длины осталась только половина, а дальше дорогу преграждала баррикада из обрушенных элементов перегородок, сцепленных потеками аварийной пены.
Двери в нескольких кубриках были распахнуты, на полу валялись какие-то вещи, разбитые стаканы, смятые упаковки из-под шоколадных батончиков, которые продавались в судовых буфетах.
Обстановка двенадцатого кубрика оказалась не потревоженной, вещи были на месте, убранные кровати выглядели безупречно – не придерешься. И даже несколько пластиковых стаканов остались на столе, когда схлопнулась половина яруса вместе с его обитателями.
– Так не должно быть, – сказал Петер и начал собирать свои запасы чая.
– Не должно, но все же случилось, – произнес Хирш, укладывая пожитки в военную сумку.
Джек тоже собрал свои вещи и уже направился к двери, когда его окликнул Хирш.
– Эй, там под твоей койкой какая-то железка…
– Железка? – не понял Джек.
– Когда ты сдвинул сумку, она звякнула, да вот же…
Хирш не поленился заглянуть под кровать и, достав из-под нее какой-то предмет, подал Джеку.
– Это твое?
– Может быть, – сказал Джек, принимая вещицу. Вроде бы этот предмет был ему знаком, однако сейчас было не до этого.
64
«Грей» Хирша стоял перед пандусом, а сам Тедди ходил вокруг машины, то и дело приседая и прикидывая, пройдет ли она под траверсой.
В расчет бралось десантное положение робота, когда он складывался в половину своей высоты и едва-едва мог ковылять в таком виде, чтобы умещаться на небольших площадках.
Джек наблюдал за происходящим уже изнутри, поскольку его робот легко зашел в десантный трюм приставным шагом с запасом над видеокамерой в целый сантиметр.
– Да порядок, мы же все рассчитали! – кричал Хиршу сержант судовой полиции, исполнявший роль погрузочного инспектора. – «Греи» входят легко, без поднятия гармошки, а вот под «гассы» приходится ее покручивать.
– Ну и сколько «гассов» вы погрузили? – спросил Хирш.
– Около полусотни…
– А остальные?
– Остальных нет, приятель. Закрылась лавочка, семьдесят процентов грузовых трюмов исчезли. А ты разве не видел следов разрушения, когда своего скакуна выводил?
– Разрушения? – казалось, Хирш только сейчас начал осознавать смысл виденного им накануне. Ведь тогда он, Джек и Шойбле думали лишь о сохранности собственных машин и в упор не замечали ни разрушений, ни суеты медицинской команды, ни накрытых пологами тел, заполонивших все пространство выходных галерей, так что приходилось проводить роботов вдоль самой стенки.
– Ты сказал, семьдесят процентов?
– Да. Ангары и жилая зона.
Джек вышел из тесного трюма и, ступив на пол погрузочной площадки, подошел к Хиршу.
– О чем он говорит, Тедди?
– Я что-то совсем не понимаю, – покачал головой Хирш. – Он несет какую-то чушь. Да, на корабле потери, и это понятно, но… Всему же есть какие-то разумные пределы.
– А ты ширнись, и пределы станут разумными, – посоветовал полицейский и, подойдя к Хиршу, протянул на ладони пару пакетиков с аптечным коксаголом, который использовали в крайних случая при тяжелых ранениях.
– Ты это серьезно? – спросил Хирш, стараясь отсрочить страшное понимание, от которого он все еще пытался заслониться.
– Давай, лейтенант, глотни таблетку, а то мы так долго грузиться будем, – настаивал сержант. – И парнишка твой тоже путь ширнется, а то у него шары в точку. Как его зовут?
– Меня зовут Джек, – отозвался Джек.
– Бери витаминку, Джек, пока крыша не съехала, как у капрала Скворнера из нашего отделения. Парень застрелился после развода в рекреации бэ-восемнадцать.
– А что было на этом разводе? – спросил Хирш, медленно закладывая в рот таблетку. Джек тоже взял одну и стал разжевывать, понимая, что может услышать такое, что и лекарство не поможет.
– На разводе сообщили, какие потери на корабле. И про то, что всего десантных кораблей осталось четыре.
– Как четыре?! Всего четыре?! – переспросил Хирш, тряхнув головой.
Сержант не ответил и вернулся в свой угол. Какой смысл говорить с людьми, на которых еще не подействовали целительные таблетки?
Вдруг из грузового лифта вышел Шойбле и вытащил за собой такой огромный мешок, что нести было невозможно – только волочь.
– Ребята, нам улыбнулась удача! В столовой харчи раздают без нормы, бери, сколько хочешь! Я даже не понял, откуда такая щедрость – шоколадный крем, икра, кальмары, черно-золотистый чай, мед! Они там просто с ума все посходили!..
Остановившись, он подтянул мешок ближе, вытер со лба пот и спросил:
– А ты чего еще не в трюме, Тедди? Я-то собирался своего красавца загонять.
И он кивнул на стоящего в стороне «грея».
– Сейчас загонишь, – странным голосом произнес Хирш и полез в кабину.
– Что-то я не понял, как будто никто не рад нашей общей удаче. Я правильно понял? – спросил Шойбле. В этот момент Хирш включил привод, и сложенный робот начал семенить по срезу траверса, и за этим сосредоточенно следили Джек и сержант судовой полиции, оба с раскрытыми ртами.
Погрузка удалась, и «грей» прошел в трюм, остановившись возле стенки рядом с «таргаром».
После этого Шойбле забрался в свою кабину и смело провел ее под траверсой, поставив точно у креплений с растяжками. Потом выбрался из кабины и подбежал к неподъемному мешку.
– Эй, зачем он тебе? – спросил судовой полицейский.
– Там нелимитированная жратва!
– Вот ты деревня! Да на борту десантного бота своих пятьсот наименований, сколько бы ты ни летел, всего распробовать не успеешь!..
– Правда, что ли?
– Нет – шучу! Тащи свой деревенский мешок, а то мало будет!..
Шойбле поглядел на Джека с Хиршем – как они отреагируют на выступление сержанта. Но им, похоже, было все равно.
Немного поколебавшись, Шойбле отпустил мешок и с независимым видом прошел в трюм.
Он не боялся никаких подковырок – сам был в этом большой мастак, но обзывалки деревенщиной не выносил. К тому же пятьсот наименований – это же пробовать не перепробовать.
Еще раз взглянув на брошенный мешок, он махнул рукой и спросил:
– Эй, ребята, а какие здесь каюты? Хотелось бы занять лучший кубрик, пока другие не набежали!..
Джек с Хиршем переглянулись. Аптечный коксогол делал свое дело, однако они все еще пребывали в состоянии шока.
– Ну пойдем, посмотрим, – сказал Джек.
– Пока другие не набежали, – добавил Хирш.
65
После того как машины оказались в трюме, сержант судовой полиции дистанционно включил привод ворот, а когда они закрылись, запустил механизм, который медленно, со скрипом и пощелкиваниями, начал увеличивать десантный бот в высоту.
– Вот это карусель! – удивился Шойбле, а Хирш с Джеком только покачали головами. Им это казалось продолжением новых ощущений и видений, вызванных аптечным коксаголом.
Когда щелчки и треск прекратились, над их головами стало без малого полтора метра до потолка, а совсем рядом оказалась дверца, будто предлагая пройти на верхнюю жилую палубу.
– Так он раскладной? – спросил Шойбле, первым направляясь к дверце.
– Ну… типа, да, – слегка заторможенно ответил Хирш и посторонился, пропуская Джека и его друзей.
– Зря ты взял с собой эту собаку, парень…
– Какую собаку? – спросил Джек.
– Это я твоему другу…
– Какому другу?
– Ладно, проехали.
Тем временем Шойбле уже скакал по ступеням винтовой лестницы, надеясь занять лучшие апартаменты, пока не набежали другие, и к тому времени, как Джек с Хиршем оказались наверху, успел обежать десяток кубриков и, выскочив на середину коридора, крикнул:
– А где здесь арсенал? Ну, в том смысле – где здесь жратва хранится?
– А какая разница? – устало выдохнул Джек.
– Вы не разбредайтесь, место-то незнакомое, – порекомендовал кому-то Хирш.
– Что значит, какая разница, Джек? Там пятьсот наименований, это тебе не хухры-мухры, это серьезная библиотека. Я бы даже сказал – типа научной, где есть все.
– Про какую собаку ты все время говоришь, Тедди? – спросил вдруг Джек.
– Ни про какую, она осталась внизу, с сержантом.
– В крайнем случае, мы могли бы взять ее собой, ведь тут полно еды. Возможно, имеется собачий корм. Ты знал, что для собак годится только собачий корм?
– Эй, а почему здесь так мало кают?! – крикнул Шойбле, успевший побывать в соседнем отделении и снова вернуться.
– А что там дальше? – спросил Хирш, с трудом успевая следить за беспокойными друзьями Джека, которые сновали из стороны в сторону.
– Там какие-то административные дела, карты, компьютеры – на жратву нет ни малейшего намека.
Неожиданно с лестницы на палубу поднялся сержант судовой полиции.
– Ну как, осмотрелись? – спросил он.
– Да вроде, – пробурчал Хирш, начиная злиться на Джека за его многочисленных друзей.
– А почему здесь так мало кают? Полтыщи десанта сюда не поместятся! – заметил Шойбле.
– Это командирский бот, сюда помещаются не больше сорока человек.
– А где остальные тридцать семь? – уточнил Джек, сразу сделав необходимые расчеты.
– Сами знаете где, капрал… У вас не будет никакого подселения, так что условия королевские.
– И что, всем достались такие царские условия?
– Нет, большинство отправится на штатных ботах, но им тоже будет просторно.
– А сколько всего командирских ботов, милейший? – спросил Хирш, замечая, что знакомый Джека становится менее подвижным и как будто даже меньше размером.
– Всего три бота, сэр.
– Значит, нам повезло со жребием?