дуа (du‘ā’) – моления, обращенного к Богу, чтобы он простил умерщвление этого животного и даровал благополучие. Дуа совершается перед закланием не всех, а лишь статусных коз. При этом мужчина, присев на корточки, держит животное за рога. Во время исполнения дуа козе нельзя показывать нож, чтобы она не поняла, что будет зарезана. Правда, информант с явным сочувствием к страданиям животного сообщил, что мудрая коза, к сожалению, догадывается, что ее ожидает, и иногда дрожит во время дуа. Обряд, безусловно, является реминисценцией доисламского жертвоприношения (оно в измененном виде сохранилось и в исламе), о чем свидетельствует использование в тексте слова qaninhin (букв, «хозяин», некий аналог известного семитского bal). Ясно, что когда-то здесь (см. текст дуа в главе девятой) использовался лишь этот термин, в процессе же исламизации к нему было добавлено Allah, но это парное обращение явно не аутентично. Мясом махзазы угощают почетных гостей, это наивысшая честь. Из шкуры махзазы разрешается изготовлять бурдюк (опять же потому, что она «уже не живая»). Животных этой категории содержат в отдельном загоне. Козлятам мужского пола из потомства, полученного от махзазы, не дают дожить до зрелости, так как они не должны покрывать коз, их режут в младенческом возрасте. Махзазу может покрывать любой козел. Иначе говоря, сакральная наследственность, как верят сокотрийцы, передается «по женской линии»; понятно, что при такой системе разведения махзаза внешне ничем не отличается от остальных коз.
Второй тип статусной козы – мегредо (megredo), или ди уэхеб (di we-heb). В отличие от молока махзазы, ее молоко разрешено греть на огне и даже пить женщине. Однако табуируется сбивание из него масла и продажа этого молока. Женщинам позволяется доить мегредо наравне с мужчинами, за исключением периода heza – буквально «излияния», «нечистого состояния» (дней менструального цикла). При этом мегредо, так же как и махзазу, доят в специально отведенных для этого местах, отдельно от других коз, но держат в загоне вместе с другими. Из всего этого следует, что статус мегредо ниже, чем махзазы, но выше, чем обычной козы («рядовых» коз называют ди гизхер/di gizher/), они – животные «второго класса». Козлятам мегредо, как и представителям коз «первого класса», придается особый статус: козлики также должны быть зарезаны до наступления половой зрелости.
Любопытно, как толкуют сокотрийцы само происхождение коз с привилегированным статусом. Этот миф сам по себе – часть явно древнего культа. Одно и то же объяснение в разных версиях повторяли несколько информантов, что свидетельствует о широком распространении легенды.
Один мужчина лег спать и в сумерках увидел тень. Это был дид-бахт (di-d-baht), дух, или джинн. Дидбахт прыгнул на одну из коз, хотел загрызть ее, но успел лишь отхватить зубами кусочек плоти, – ей удалось убежать. У козы остались шрамы, хозяин сохранил ее и завещал перед смертью относиться к ней по-особому. Так и появились запреты, которые по сей день соблюдаются в отношении к махзазе и мегредо, ведущих свое происхождение, как считается, от той козы.
Этот рассказ очень напоминает легенды о происхождении того или иного сокотрийского племени от мифического предка, а также рассказы о людях, якобы спасшихся от нападений джиннов и колдуний.
Один из моих основных информантов и сокотрийских друзей – сын шейха, моего уже давно покойного первого сокотрийского друга и знатока сокотрийского фольклора ’Амера Ахмеда. После смерти своего отца он и сам – шейх племени да‘рьхо ‘Иса Алмер, состоятельный хозяин, в большом стаде которого – лишь незначительное число статусных коз: 20 махзаз и 15 мегредо. По его признанию, культ статусных животных постепенно уходит в прошлое и вскоре, наверное, совсем исчезнет. Многочисленные табу лишь осложняют жизнь молодого поколения сокотрийских скотоводов – исламизированного и модернизированного, не склонного соблюдать старинные обычаи и бояться их нарушения. Уже есть хозяйства, в которых практически не осталось коз с привилегированным статусом.
Социальные отношения, наемный труд, разделение труда
Сокотрийские племена в течение долгих веков сохраняли поразительно стойкие традиции взаимопомощи и сотрудничества, кооперации, помогающие островитянам выживать в самые трудные времена. Что же касается наемного труда, то во время первых сезонов моей полевой работы на острове он в скотоводческом и пальмовом хозяйстве применялся весьма ограниченно и преимущественно в традиционных формах: здесь натуральный и товарный обмен и наем рабочей силы совмещаются с отношениями традиционной родоплеменной и семейной бескорыстной взаимопомощи, существующими наряду с весьма специфической системой разделения труда. Эти формы в немалой степени сохранились и поныне, вопреки неуклонной модернизации и развитию рыночных отношений. Фактически упомянутая выше система махрифов вписывается в общую картину социально-трудовых отношений.
В семье бытовало жесткое разделение труда: для мужчин, женщин, девочек, мальчиков и стариков существовал строго определенный репертуар обязанностей, прав и функций. На мужчину возлагались основные хозяйственные обязанности – пастьба, дойка и т. п. Всех животных ныне доят один раз в день, раньше овец доили дважды (редко бывает, что коз доят через день). Если воды достаточно в водоемах и ручьях, животные пьют сами (их надо отводить к водоему или источнику), если нет – их приходится поить. Женщина занимается приготовлением пищи, уборкой жилища, воспитанием дочерей, приносит воду и хворост, занимается овцами (как правило, овцы находились во владении женщин), в том числе в некоторых районах – их дойкой. Девочки во всем помогают матерям. Мальчики проводят время с отцом, помогают работать на плантациях пальм, пасти скот, строить жилища и хозяйственные объекты. Старики помогают женщинам по дому, смотрят за домом и охраняют его, присматривают за маленькими детьми.
Приведем некоторые примеры обычаев, основанных либо на взаимопомощи в чистом виде, либо на ее сочетании с натуральным обменом. Например, термин темпах (semnah) означает следующее. Человек, не имеющий коз, которые давали бы ему молоко, иначе говоря, находящийся в бедственном положении, просит у соплеменника или человека из другого племени в долг несколько животных (обычно 10–15 коз). Получив их, он в течение определенного времени использует молоко, а потом возвращает коз обратно. Никакой оплаты при этом не требуется. Остро нуждающимся при возможности дают немного сливочного масла или масла хами. Есть термин маатобо (ma‘tobo), относящийся к другой ситуации. Человек, к примеру, взял пасти к себе в стадо 5 коз, принадлежащих другому хозяину. Козы хорошо кормятся, набирают вес. За это их пастух имеет право одну козу зарезать для собственных нужд.
Существует термин шельфа (selfa или sersit), означающий следующее. Когда у человека по какой-либо причине не осталось коз, он обходит людей и у каждого просит безвозмездно и получает по одному животному, таким образом набирается маленькое стадо. Шесрадэ (sesräde) – когда бедный человек вечером ходит по домам, просит дать ему жира, все дают по финджану (араб, чашка), пока не наберется некоторое количество. Есть и такой обычай: когда мальчик достигает возраста примерно четырех лет, старший в семье (обычно дед) дарит ему козу или корову, которая считается в стаде его собственностью.
Если в семье есть маленькие дети, и она испытывает материальные трудности, глава семьи может попросить у сородичей, соплеменников или соседей молока, чтобы накормить детей. В этом случае ему могут выделять сколько-то молока после каждой дойки или могут приглашать его самого принять участие в дойке, с тем чтобы он мог набрать столько молока, сколько хозяева согласились давать для его детей без ущерба для себя.
Один из видов помощи – разрешение владельца пастбища нуждающемуся человеку пасти на нем какое-то время своих коз, за что тот человек отдает одну козу, либо режет ее, чтобы устроить праздничную трапезу для семьи хозяина пастбища, и это называется особым словом – гизбид (gizbid).
Очень важен статус земельного угодья, которым владеет то или иное племя. Если землю эту называют маашар (ma’sar), значит, ее не имеет право использовать никто, кроме членов данного племени. Существует такой вид угодья, который называется мебдэхель (mebdehsel): это земля, расположенная между загонами и скотными дворами разных хозяев, которые соответственно в равной степени имеют право использовать ее для выпаса скота. Они могут разрешить выпас на ней и постороннему человеку, который расплачивается за это парой коз, теленком, маслом или деньгами, но бедняка могут освободить от платы.
Таким образом, обедневшему или попавшему в затруднительное положение родственнику, соплеменнику, соседу помогают либо скотом, либо молоком, либо маслом хами, либо деньгами, либо предоставлением возможности пасти скот на не принадлежащей ему территории. Конечно, нуждающийся человек может и наняться на работу.
В относительно «чистой» форме наемный труд применяется в пальмоводстве (илл. 8), но компенсация за эту работу даже сегодня часто предоставляется в натуральном виде. Если семья владеет, например, 50 пальмами, ей нужно нанять не менее пяти помощников в сезон прививки и в сезон сбора урожая. За это помощникам отдают одну пятую урожая фиников – хумс (араб.), т. е. плоды с десяти пальм.
Илл. 8. Финиковая плантация
Как мы видим, «пятерина» в нескольких случаях – натуральная плата за услуги. Если помогают только срезать ветки с финиками во время сбора урожая, за это дают ветку с плодами, что называется ди кесихи (di kes’ihi). Иная ситуация – ди шани (di šāni): когда на чьей-либо земле другой человек сажает и полностью выращивает пальмы, то урожай делится пополам. Есть еще система хали (ḥāli): если есть место, – посадить дополнительные пальмы на той же земле, рядом с теми, что входят в