В группу скотоводов, ведущих смешанное хозяйство, можно было включить несколько подгрупп, которые объединяют лиц, сочетающих скотоводство с каким-либо другим видом хозяйственной деятельности (рыболовством, земледелием и т. п.). Это имело для них важное значение, так как обеспечивало продуктами питания или было источником дополнительного дохода. Сюда не следует относить хозяев пальмовых насаждений, поскольку пальмами и тогда, и сегодня занимаются почти все скотоводы и это занятие служит исключительно для удовлетворения внутренних потребностей; излишки продукции лишь в очень редких случаях реализуются на рынке.
Наиболее многочисленной подгруппой были жители Северной прибрежной равнины, где расположена и столица Сокотры Хадибо. Гораздо меньше людей жило на другой, покрытой песками Южной прибрежной равнине, в Ноугеде.
Из всех природно-климатических зон Сокотры Северная и Южная прибрежные равнины менее всего пригодны для выпаса скота: здесь мало пастбищ, бедный растительный покров, грунтовые воды залегают глубоко; только на Северной прибрежной равнине есть участки, густо поросшие митерером и шикейтом. Исключение – анклав Хадибо, который обильно орошается потоками воды, стекающими с гор Хагьхер.
Тем не менее, несмотря на неблагоприятные условия, и жители Северной прибрежной равнины занимались скотоводством. Они разводили преимущественно коз. Коровы редко встречались в Хадибо, в селениях этой равнины и лежащих к югу от нее холмов. Они и сегодня есть у жителей селения Кедха (недалеко от столицы, внутренняя часть равнины), принадлежащих к роду сейидов абу б акр. Информант № 267 из Кедха, в частности, владел 10 коровами, верблюдом, несколькими десятками коз и овец. (При этом абу б акр занимались и земледелием, выращивая табак и овощи на небольших участках земли около домов.) Зажиточные хозяйства встречались и в селении ‘Аду-на, к югу от Хадибо, тоже во внутренней части Северной прибрежной равнины. Так, информант № 73 имел 5 коров, 5 верблюдов, осла и несколько десятков коз и овец.
В рыбацких поселках Северной прибрежной равнины, т. е. непосредственно на побережье, коровы встречались крайне редко. В селении Сук, где абсолютное большинство населения составляли тогда потомки бывших рабов – выходцев из Восточной Африки, в прошлом вообще не имевших права владеть землей и пользоваться пастбищами, лишь в одном хозяйстве была 1 корова и 15 коз, в других же – лишь по нескольку коз. В Хадибо и в селении Кадуб на северном побережье коровами владели только единичные семьи, но коз у некоторых семей было довольно много.
В восьми отобранных мной в Хадибо хозяйствах разного социального статуса было соответственно: I. 120 голов мелкого рогатого скота (везде с преобладанием коз), 20 пальм; II. 60 голов, несколько пальм; III. 20 голов, 10 пальм; IV. 10 голов, более 100 пальм; V. 10 голов, около 100 пальм; VI. 10 голов, 20 пальм; VII. нет скота, 400 пальм (?); VIII. нет собственности.
Собственность восьми таким же образом выбранных семей в Кадубе составляла: I. 50 голов мелкого рогатого скота, около 100 пальм; II. 50 голов, нет пальм; III. 30 голов, 100 пальм; IV. 10 голов, примерно 10 пальм; V. 10 голов, около 60 пальм; VI. 10 голов, 10 пальм; VII. 5 голов, около 60 пальм; VIII. нет скота, около 20 пальм.
Жители Кадуба, основным занятием которых было рыболовство, в большинстве своем владели козами. Зимой они пасли их около поселка, а летом, когда выходить в море нельзя, перебирались на горные пастбища, расположенные к югу от Северной прибрежной равнины.
Двигаясь на запад по равнине, я смог определить границу ареала разведения коров и верблюдов, за которой начиналась другая зона (только мелкий рогатый скот). Последним пунктом, где я видел коров, было селение ‘Абальхон. В одном из его хозяйств (информант № 15) имелось 3 коровы, около 50 коз и овец и до 10 пальм.
Жители Северной прибрежной равнины сочетали разведение скота и пальмоводство с рыболовством, выращиванием овощей (в основном это помидоры, лук, стручковый перец, кабачки), табака (этим занимались, в частности, жители селения Кедха), занятием ремеслами (изготовление глиняной посуды, обжиг извести). Источником дополнительного дохода служила и сдача внаем вьючных животных.
Начавшееся в 70-е годы более или менее заметное развитие острова породило необходимость в рабочей силе, прежде всего в строителях, поэтому многие скотоводы в течение сезона нанимались на работу грузчиками, каменотесами и т. д.
В песчаной полосе Ноугед встречались лишь островки растений, которые щиплет мелкий рогатый скот; а здешние верблюды поедают даже соленый кустарник. В восточной части Ноугед а довольно близко к поверхности подходит слой грунтовых вод. У местных жителей были здесь колодцы с абсолютно пресной водой, что позволяло выращивать на этой песчаной почве великолепные арбузы. Их получают до сих пор в небольшом количестве и предназначают исключительно для продажи, так как дают дополнительный источник дохода. Вес одного арбуза достигает подчас 25 кг. В середине 80-х годов 1 кг стоил примерно 1 шиллинг.
На каменистой части равнины, лежащей за Ноугедом и переходящей в предгорья Западного джебеля (его южные склоны), кормовые условия для мелкого рогатого скота более благоприятны. Экономика этой зоны также смешанная, как и в Ноугеде, однако в последнем преобладает рыболовство, а здесь – скотоводство, рыболовство же остается побочным занятием. Из одиннадцати осмотренных мной в середине 80-х годов в селении Ка‘аря хозяйств в одном было всего 3 верблюда, – в этом отношении рассматриваемая зона походила на Ноугед и отличалась от Западного района. То же можно сказать и о преобладании коз в Ка‘ре. Разница между хозяйствами невелика: во всех имелось от 70 до 130 голов мелкого рогатого скота, в семи не было пальмовых деревьев и лишь четыре семьи владели небольшим числом пальм. В семи хозяйствах стадо состояло только из коз, в четырех – из коз и овец с преобладанием первых.
В Ноугеде, как и в других зонах смешанного хозяйства, – в отличие от горных районов Центра и Запада – женщинам не запрещалось заниматься доением скота. Здесь и пасла и доила не только овец, но и коз женщина. Мужчина занимался ткачеством, плетением, иногда даже выполнял чисто женские, по понятиям горцев, обязанности: готовил еду, приносил воду. Хворост собирали и мужчины и женщины. За пальмами, как и везде, ухаживал только мужчина, что объяснялось особенностями трудовых процессов, требующих силы и особой сноровки, в частности – лазанье по стволу.
Для Ноугед а было характерно сочетание скотоводства и пальмоводства (в том числе, благодаря наличию кормовой базы разведение верблюдов) с рыболовством, бахчеводством. Источником благосостояния семей в те годы здесь стал отхожий промысел, прежде всего хорошо оплачиваемая работа, связанная с добычей и транспортировкой строительного камня на северном побережье.
Экономически большая часть Восточного района (за исключением «чистых» скотоводов, составлявших меньшинство) характеризовалась сочетанием скотоводства с сезонным рыболовством. Это была еще одна подгруппа населения в рассматриваемой социальной группе, ведущей смешанное хозяйство.
Положение в зоне смешанной экономики значительно изменилось со времен Брауна: одни занятия исчезли, другие нашли более широкое распространение или стали более прибыльными. Для сравнения полезно еще раз обратиться к свидетельству того же британского наблюдателя:
«Наряду с двумя разновидностями чистых пастухов есть много таких, у которых хозяйство смешанное, т. е. они еще получают финики, рыбу или и то, и другое и в некоторых случаях зарабатывают деньги сдачей в аренду вьючных верблюдов. Там, где постоянные источники делают ирригацию простой, некоторые хозяйства также выращивают зерновую культуру – сорго. Смешанное хозяйство простирается на все районы прибрежных холмов, Восточного плато, Южной прибрежной равнины и нижнего бассейна Хагьхера. Около двух третей всех бедуинов живут тем или иным вариантом этого хозяйства. Его самый примитивный вариант – вероятно, принятая в Калансии практика менять вязанки хвороста, которые можно унести на голове, на рыбьи головы и другие отходы. Оно получает свое завершение в Хамхире, в районе Восточного плато. Здесь люди имеют: отличные места для прогулки овец; постоянный источник, который поддерживает орошаемые участки; даже немного крупного рогатого скота; хороших верблюдов и хорошие пастбища на нижних склонах; финики в вади и лодки на берегу. Они относятся к числу процветающих бедуинов острова. Существуют бесконечные градации между ними. Пастухи с Восточного плато владеют лодками на мысе Рас-Муми и спускаются по скалам и утесам, чтобы работать на них (также принести для себя воду, а овцы утоляют жажду в основном росой). Самые большие финиковые рощи в районе Ка’ри (Южная прибрежная равнина) занимают площадь около 73 га и находятся во владении племен, за исключением пары сотен пальм, принадлежащих султану Исе. В то же время в Карье (восточная часть северного побережья) финики почти целиком принадлежат его брату Абдалле. Люди ухаживают за его деревьями на основе издольщины: две трети урожая идет Абдалле и одна треть – им. Эти люди вылавливают также много рыбы, но пастбищ у них мало, и они бедны. Стер а и Захк на Южной прибрежной равнине имеют хорошие верблюжьи пастбища и хорошие условия для рыболовства, но там нет фиников. Население Кайсу (близ Калансии в Западном районе. – В. Н) выгоняет овец в горы, имеет пальмовые сады, орошаемые водой источников, но оно никогда не занимается рыболовством» (Brown, 1966: 18).
К моему появлению на острове здесь уже не существовало собственности султана, и никто не менял хворост на рыбьи головы, но зоны смешанного хозяйства оставались теми же.
Уход части населения на отхожие промыслы в поисках дополнительных источников дохода порождал изменение социальных отношений, в частности вследствие расширения практики найма рабочей силы. Примером мог служить Западный район, где отходничество было распространено лишь в местах, расположенных недалеко от Калансии, куда скотоводы спускались для ловли рыбы.