Сокотрийские скотоводы вплоть до 90-х годов вели натуральное или полунатуральное хозяйство и продолжают в некоторой степени вести его сегодня. До 1967 г. оно совершенно не имело товарной направленности, будучи всецело ориентировано на удовлетворение потребностей самих скотоводов в продуктах питания и сырье для изготовления самой необходимой утвари.
Определяя среднюю продуктивность одной коровы в год 1365 л, Браун находил, что хозяевам оставалось 682 л молока. Из этого высококачественного молока можно было приготовить примерно 34 кг масла хами. С учетом цен того времени, даже при 25 кг хозяева могли выручить за масло около 9 динаров, а если прибавить возможную дополнительную выручку за продажу бычков, – то около 10 динаров в год (Brown, 1966: 15).
К 80-м годам цена хами, который оставался основным видом товарной продукции, возросла в несколько раз, так что сокотрийские скотоводы могли получить за аналогичное количество не 9, а по меньшей мере 25 динаров, а всего выручить – около 30. Но возросли потребности людей, стали более многолюдными семьи, а средняя численность поголовья скота, принадлежащего одной семье, не увеличилась, скорее наоборот. Подорожали товары, в которых теперь нуждались сокотрийцы. Традиционное женское платье стало обходиться как минимум в 17,5 динаров (около 25 долларов).
Гораздо шире стало применение овечьих и козьих шкур, из которых делались бурдюки и «ведра» для колодцев, хотя уже тогда их стали вытеснять пластмассовые и жестяные канистры.
На рынок в 1966 г. поступало мало мяса и совсем не поступало молоко. В 70—80-е годы положение не изменилось, если не считать сильного повышения цен на скот, что объяснялось резким возрастанием спроса на мясо в связи с появлением на Сокотре немалого числа служащих – выходцев с континента. Скот больше продавали на мясо в годы засухи, когда часть его все равно погибало. Цены при этом несколько снижались, но мне и в годы засухи не приходилось видеть, чтобы взрослая коза продавалась дешевле, чем за 7,5 динаров.
Фактически топленое масло хами оставалось единственным товарным продуктом скотоводческого хозяйства на Сокотре. Некоторую товарную ценность имели коровьи шкуры. Хотя и мелкие, они были умело сняты, хорошо выделаны и во времена Брауна стоили очень дешево – 4,5 шиллинга, или 0,225 динара за штуку. В тех условиях их могло быть вынесено на рынок не более 150 шт. Ко времени моих путешествий по острову цена коровьей шкуры возросла в 8—10 раз. Кстати, сами сокотрийцы коровью шкуру иногда используют как подстилку, но основное применение находит выделанная коровья кожа: из нее, в частности, плетут специальные приспособления для лазанья по пальме (см. главу шестую).
Одним из видов товарной продукции у скотоводов были тканные из овечьей и козьей шерсти одеяла, называемые по-арабски гиамля, samla, а по-сокотрийски хальхель, halhel, о которых будет рассказано в следующей главе. В 80-е годы ареал их производства сокращается, поскольку продавать их на рынке, как и сейчас, стало невыгодно: цены (определяемые, естественно, спросом) за последние годы на эти изделия остаются неизменными, а затраты труда велики. В 80-е годы они стоили от 1,5 до 7,5 динаров (последняя цена – за плотные белые одеяла с цветными нитями, т. е. самого высокого качества); на изготовление одного одеяла затрачивается не менее восьми суток. Правда, сравнительно с уровнем 1966 г. цены возросли, тогда эти изделия стоили 0,45—0,9 динара. Сегодня такие одеяла можно купить на Сокотре практически по бросовой цене – примерно за 3 тысячи реалов (не более 15 долларов).
Типичное хозяйство горской семьи Хагьхера в середине 60-х годов располагало примерно 32,5 гектара земли; из них более 22 га составляли пастбища, на которых хозяин держал десять коров и одного быка. Пять из коров были с телятами, каждая могла приносить хозяевам по 10 динаров в год, т. е. весь возможный доход от них не превышал 50 динаров. Иными словами, 1 гектар пастбища обеспечивал примерно 2,3 динара (сам хозяин этого не знал, равно как и не знал, сколько именно молока дадут коровы). В семье чаще всего было шесть человек. Если бы они питались продукцией, скажем, лишь двух коров в течение девяти месяцев, рассуждал британский наблюдатель, они сэкономили бы 30 динаров. В оставшиеся три месяца им нужно было ежедневно потреблять 1,8 кг зерна, на что они израсходовали бы 18 динаров; таким образом, в излишке оставалось лишь 12 динаров.
«Почти замкнутый цикл, – заключал Браун. – Прибавьте какое-нибудь одеяло или кусок материи на одежду, немного чая и сахара, и цикл замкнется. Небольшой излишек в течение года, на который, допустим, можно купить серебряное украшение, будет поглощен в плохой год. Так что бедуин Хагьхера, занимаясь только разведением крупного рогатого скота, способен лишь удовлетворить свои нужды».
В середине 80-х годов, как я подсчитал во время работы на острове, подобное хозяйство, с учетом выросших цен на продукцию животноводства, могло дать в год 150 динаров, а средняя семья стала более многолюдна: уже не шесть человек, а восемь-десять. Возросли цены и на другие продукты питания, изменились потребности бедуинов, поэтому излишек по-прежнему поглощался потреблением.
Но в той же семье в Хагьхере держали еще и коз (и, как мы видели, немного овец, которых, должно быть, стали разводить здесь лишь в 70-е годы, поскольку, если верить Брауну, раньше овец здесь не водилось). Среднесуточный надой с козы составлял около 1,2 л; из них половина шла козлятам, остальное потреблялось в хозяйстве. Хозяин стада коз в 80 голов, из которых половина были молочными, в середине 60-х годов мог рассчитывать на получение в год около 40 кг козьего масла ценой 6,5 шиллингов (0,325 динара) за 1 кг, т. е. имел возможность выручить 13 динаров. Хотя козлят мужского пола в хозяйствах и тогда, и впоследствии обычно забивали на мясо для семьи (так делают и сейчас), в случае необходимости их можно было продать по 6 шиллингов (1 динар равнялся 20 шиллингам) за голову, и если их 10 – то получить еще 3 динара. Если прибавить сюда возможную продажу шести взрослых животных по 1,5 динара за голову (всего 9 динаров), то общий доход от коз мог составить максимум 25 динаров. Таким образом, при упомянутой численности стада коза приносила доход в денежном измерении в среднем 6,25 шиллинга в год, и чем меньше стадо, тем меньше был доход с головы.
Таким образом, общий доход крупного хозяйства, в котором было 10 коров и 80 коз, составлял 75 динаров, из которых за вычетом всех необходимых затрат в обычный (не засушливый) год могло оставаться до 35 динаров чистого дохода.
Я попытался подсчитать доход хозяйства, с учетом цен на мелкий рогатый скот, в сезоны нашей полевой работы в середине 80-х годов. За 40 кг козьего масла (принимаем эту цифру, хотя для Хагьхера более типично стадо не в 80, а в 100 голов) хозяин выручил бы 40 динаров, за продажу 10 козлят – 50 динаров, за 6 взрослых животных – 60 динаров, т. е. всего 150 динаров. Итак, общий доход хагьхерского хозяйства того времени в денежном исчислении составлял 300 динаров, но за вычетом всех необходимых затрат (при существовавшем уровне цен и потребностей) семья могла получить от 50 до 100 динаров чистого дохода. Это делало хозяйство очень устойчивым, но не давало оснований для вывода об изменении его направленности или доходности.
Здесь было рассмотрено наиболее состоятельное и прибыльное на то время хозяйство. Большая же часть семей находилась тогда в гораздо худшем положении, а некоторые бедуины были едва способны за счет своего хозяйства удовлетворять самые минимальные потребности в продуктах питания. Именно это и побуждало их искать альтернативные источники существования.
Как уже говорилось, в настоящее время Сокотра переживает огромные изменения в своей экономической, социальной и культурной жизни, которые затрагивают и скотоводство, и уклад жизни скотоводческих племен. В развитие острова вкладываются большие средства. Построено много дорог, становится все больше автомобилей, налажено регулярное снабжение населения продовольствием, ведется масштабное строительство домов из камня с применением цементного раствора, современной техники. Города и крупные поселки снабжаются электричеством, водой. Введены в строй холодильные установки для рыбы. Прорываются новые колодцы; безводные районы снабжаются питьевой водой, развозимой в цистернах; на существующих колодцах ставится все больше насосов, в некоторые селения вода подается по трубам; колодцы делаются крытыми. Построен аэропорт, куда ежедневно совершают рейсы самолеты с континента, построены причалы для судов. Дети скотоводов учатся в школах и в университете, семьи имеют возможность лечиться у врачей. На острове работают представительства международных организаций, осуществляющих проекты развития острова с учетом необходимости сохранения хрупкой природной среды. Сокотра стала объектом внимания европейских туристов, а также американских военных.
Многие сокотрийцы выезжают на заработки в арабские страны Залива или в различные провинции Йемена. Для других основной источник существования – государственная служба. В результате улучшения условий жизни сокотрийцев и создания системы здравоохранения снизилась смертность; в семье становится больше детей. Многие семьи скотоводов, не желая дробить собственность, сохраняют единое хозяйство. В патриархальных семьях, например, один сын остается дома, продолжая дело отца, другой идет на государственную службу, поступает учиться или эмигрирует. При этом сохраняются экономические связи между ними, они оказывают друг другу помощь, так что жалованье одного фактически делится на всех, так же как масло, мясо и финики, произведенные другим.
Вместе с тем намечаемое экономическое развитие пока не подкреплено расчетами безопасных норм изъятия ресурсов из существующей природной системы. Новое активное и одностороннее вмешательство в хрупкую экологию острова может привести через несколько лет к подрыву его биологических ресурсов. Особенно быстро это может произойти, если будут превышены разумные нормы лова рыбы, выпаса скота, рубки деревьев и кустарников и даже при избыточном, бесконтрольном строительстве дорог, чрезмерной автомобилизации, дальнейшем загрязнении природы мусором (особенно – упаковочными материалами), который пока никак не утилизируется. Опасным для природной и социальной среды может стать и чрезмерное развитие туризма.