По полученным мной тогда объяснениям самих информантов, в том случае, когда у молодого человека нет двоюродной сестры со стороны брата отца, он все равно предпочитает жениться на любой другой кузине, лучше – на дочери сестры отца, если же и это невозможно, то на дочери брата матери и только в последнюю очередь – на дочери сестры матери. При этом следует учитывать, что когда родители жениха и невесты – двоюродные брат и сестра по отцовской линии (такая «обменная» форма ортокузенного брака встречается нередко), то дочь сестры отца одновременно является дочерью брата матери, и этот брак не означает выхода за пределы отцовского рода. В этом случае кузены даже не всегда делят имущество родителей, которые, в свою очередь, сохранили неделимым имущество деда. Только дети ортокузенов непременно отделяются, сохраняя тесные связи с другими ответвлениями рода.
Некоторое число молодых людей вступали в брак с дальними родственниками – чаще отца, реже матери. Брак с соплеменницей теперь стал столь же распространен, как и ортокузенный патрилинейный, ранее перевешивавший все другие формы. Обратимся к результатам проведенного опроса.
Из 392 опрошенных нами мужчин 127, или 32,4 %, не ответили на некоторые поставленные вопросы. Среди давших ответы браки 265 мужчин распределились следующим образом:
Итак, на родственницах женились более двух пятых давших ответы мужчин, на родственницах и соплеменницах – более двух третей (около 70 %). Женитьба на «чужой» тоже включала в себя несколько вариантов (различать которые в процессе опроса не представлялось возможным), в том числе женитьба на девушке, живущей в определенном географическом районе, за пределами которого его жители вступали в брак еще реже. Но были и браки, заключаемые выходцами из районов, расположенных на большом удалении друг от друга и между собой не связанных. Особо выделялись браки с партнером – не жителем Сокотры, – выходцем из Хадрамаута, Махры, Омана, северных районов Йемена и др.
Брак сыновей был делом, решение по которому принималось в сложной семье прежде всего ее главой. При этом, естественно, соблюдалась определенная очередность, когда учитывается не только старшинство сыновей, но и другие обстоятельства, например, возможности для женитьбы в данное время и т. д. Глава семьи как распорядитель единого семейного бюджета решал вопрос, можно ли выделить сыну требуемую сумму денег и необходимое количество скота для выкупа за невесту. В обсуждении этого вопроса принимали участие и мать, и другие члены сложной семьи. Если даже брак заключался по желанию сына, согласие отца все равно было необходимо.
Отмеченная нами новая тенденция к заключению таких браков, когда сокотрийки из внутренних районов выходили замуж за жителей столицы и крупных поселков, а часто и за приезжих с континента, которых на острове становилось все больше, встречала осуждение бедуинов. Это настроение отражено в записанной нами поэме бедуинского поэта Али Абдаллы Ригдхи, сетующего на то, что юношам уже недоступны их двоюродные сестры, которые, увы, уходят к чужим, соблазнившись «легкой жизнью» (см. главу девятую).
Браки и пережитки дуальной родоплеменной организации
Исторически с системой брачных отношений связано деление сокотрийских племен, оставшееся вне внимания моих предшественников.
Во время путешествий по селениям Восточного района мной было выявлено, что все племена этого района делятся на два рода: sa‘beb белые и höhar черные. Иногда люди, отвечая на вопрос о своей племенной принадлежности, говорят: «белый», «черный» и лишь после дополнительных расспросов называют собственно племя. Фактически «белые» и «черные» стали самостоятельными племенами, в некоторых случаях связи и между этими двумя фракциями одного племени почти не поддерживаются, но мной отмечены и противоположные случаи, когда сохраняются элементы хозяйственного единства между «белыми» и «черными». Для них характерно раздельное расселение. Например, в селении Фалячи обитают «белые», а в Шибнхо – «черные» из племени шибнхо. В племени гизбхо, непосредственных соседей шибнхо, «белые» живут в селении Багёбиг, «черные» – в Галасено.
Посетив селения гизбхо, я заметил, что «белые» (из Багёбиг) жили более замкнуто и изолированно, чем «черные» в Галасено. Они боялись отвечать на вопросы, больше лгали. В их домах было грязно, валялись затасканные циновки, посуда, драные одеяла. Их утварь была беднее. Кузенные браки здесь преобладали. Создавалось впечатление, что род «белых» был некогда подчиненным по отношению к роду «черных».
Дж. Брауна, инспектировавшего остров в 60-е годы, поражало то, что бедуинам благодаря какой-то неизвестной ему традиционной системе удавалось избежать дробления собственности (переходящей в мусульманских странах, согласно светским или шариатским законам о наследовании, в руки многочисленных наследников). Это, как писал исследователь, превозносивший британскую систему наследования собственности, служило «главным препятствием на пути развития фермерства». Он писал: «Я не пытался разобраться, каким путем именно это достигается, но было так, что владение оставалось неделимым на протяжении жизни многих поколений. Это очень важный факт, если думать о каком-либо развитии» (Brown, 1966: 5).
Такая неделимость и по нашему мнению действительно существовала. Главной ее причиной было, видимо, то, что благодаря бракам между кузенами или сородичами, которые тщательно продумывались большими патриархальными семьями с учетом экономических интересов рода, удавалось избегать деления, скажем, стада между наследниками. Да и многочисленных наследников в основном не было ввиду высокой детской смертности на острове. Кроме того, единство хозяйства поддерживалось всей родоплеменной структурой общества, и в особенности преобладанием расширенных и фратриальных семей. То, что муж и жена раздельно владели скотом, также способствовало сохранению родовой собственности: при разводе жена возвращалась в тот род, из которого она пришла к мужу.
В тех редких случаях, когда в семье было много наследников мужского пола, дети, получавшие слишком мало скота и пальм, вытеснялись за пределы хозяйства. Они иногда переселялись на берег, где начинали заниматься рыболовством или каким-либо другим делом, если его удавалось найти; некоторые из них выбирались на континент, уезжали на заработки в страны Залива. Во всяком случае, подобные примеры автору были известны. В поселках северного побережья мы встречали немало пожилых людей – выходцев из горских племен; гонимые нуждой, они становились ловцами жемчуга, рыбаками, некогда служили у султана, бывали на заработках в Саудовской Аравии, Омане, эмиратах Персидского залива. Такова, в частности, была судьба одного из наших информантов, Саада Саида из племени бени малек, который в середине 80-х годов жил в селении Кадуб на северном побережье острова.
Аналогичное деление на «белых» и «черных» существовало и в Хагьхер е (но не у всех племен – см. главу пятую), а также в Западном районе, где, по моим данным, было меньше всего племен, делившихся на две названные фратрии. «Белые» и «черные» племени фирьгхо (Западный район) жили в разных селениях, но близко друг к другу.
Информанты из многих таких племен, как только что упомянутое гизбхо, объясняли мне деление на «белых» и «черных» на удивление единообразно: когда-то у некоего предка – основателя племени было два сына, один смуглый, другой светлокожий – от них будто бы и повелись два рода. По внешнему виду «белых» и «черных», однако, никак не скажешь, что дело тут в цвете кожи. Но другой версии сами аборигены предложить не могли.
Конечно, было бы заманчиво найти такие факты, которые бы свидетельствовали о том, что в наличии у сокотрийских племен двух видов – «белых» и «черных» сохранились пережитки разделения их на два больших экзогамных рода. Но увы, таких материалов обнаружить не удалось. В наше время никаких особых правил для вступающих в брак из этих родов не существовало: люди старшего поколения говорили о господстве в прошлом ортокузенного патрилинейного брака, теперь же обычно браки заключаются по свободному выбору.
Очевидно, данная дуальная организация давно утеряла связь с браком, хотя, несомненно, восходит к древней фратриальной экзогамии, когда мужчина из одной фратрии выбирал себе жену из другой. Пути развития этой системы прослежены достаточно полно в научной литературе на материале многочисленных народов самых разных районов мира. Здесь уместно вспомнить мнение российского этнолога
А. М. Золотарева по поводу аналогичного явления у африканских народов:
«В Африке отсутствуют примитивные формы дуальной организации. В большинстве случаев дуальная организация потеряла свое первоначальное значение и связь с браком. Фратрии утратили экзогамию, превратившись в культовые, церемониальные, общественные и военные единицы. У некоторых племен они были использованы в качестве формы для процессов классообразования, сделались эндогенными группами, связанными с социальными и имущественными различиями» (Золотарев, 1964: 209).
В результате размышлений я пришел к выводу, что здесь мы имеем дело с двумя типами дуальной организации. При организации одного типа «белые» и «черные» поддерживают друг с другом тесные связи, зафиксированы случаи браков между представителями разных родов; однако тенденция заключать браки внутри одного рода все же преобладает. В этой ситуации и имущественные, и социальные, и культурные различия между двумя родами сведены к минимуму.
Иначе обстоит дело в племенах, имеющих деление второго типа. Образец такого деления – племя гизбхо, где «черные» богаче «белых» и пользуются более высоким по сравнению с ними статусом. В некоторых других племенах мне удалось наблюдать еще и проявления отчужденности и даже враждебности в отношениях между этими двумя подразделениями.
Рискуя повторить известные истины, все же вновь обратимся к мнению А. М. Золотарева, отмечавшему на африканском материале вслед за другими исследователями (в частности, за голландским этнографом Люттигом):