Приведенный пример подтверждает, что род сейидов обычно отличается большей сплоченностью, чем все остальные, тенденция к сохранению единства побеждала даже тогда, когда налицо были все условия для распада братской семьи и образования на ее основе простых семей.
Разобщенность братьев, казалось бы, должна была усиливаться в тех случаях, когда помимо раздельного проживания их разъединяло и отсутствие общего производства. Однако образующееся на базе многолинейной или однолинейной семьи из нескольких поколений своеобразное разделение труда на практике сплачивает ее, так как каждая ячейка семьи получает от другой то, что ей недостает. Отношения обмена, которые складываются в такой семье на началах уравнительного распределения и потребления, становятся ее цементирующей основой.
Скотоводческое хозяйство в этих условиях служит важным стимулом сохранения единства семьи:
оно дает продукцию, без которой нельзя обойтись и которую нельзя приобрести на рынке, так как хозяйство на острове в основном – не товарное;
занятие скотоводством – это традиция, оно поддерживается высоким престижем скотоводческих племен;
оно выгодно, так как при малых затратах и небольшой величине хозяйства обеспечивает потребности многочисленной семьи;
владеть скотом необходимо всем, поскольку скот играет роль меновой стоимости при некоторых видах расчетов (выкуп за невесту, строительство дома, отделение взрослых сыновей, подарки и т. п.);
скотоводство обеспечивает занятость части, а то и всех членов семьи, способствуя устойчивости семьи от всех колебаний, которым подвержена связанная с политической и экономической конъюнктурой ситуация на острове (возможные перебои со снабжением Сокотры продовольствием и предметами первой необходимости, трудности в трудоустройстве, перспективы выезда на заработки и т. п.);
оно символизирует сохранение сокотрийцами родного очага, родительского дома, земли, пастбищ и т. п.;
скотоводство способствует консервации всего традиционного уклада жизни, предполагающего и сохранение традиционных типов семейной организации, родового строя. Мне были известны лишь очень редкие случаи распродажи семьей скота и ухода всех ее членов с традиционного места жительства.
Аналогичное значение имеет и разведение пальм, но лишь в комплексе со скотоводством, так как обычно оно для сокотрийцев – не основное занятие и может продолжаться в отсутствие членов семьи. Во всяком случае, широкое распространение арендных отношений, использования в пальмоводстве наемного труда говорит о том, что оно само по себе не обеспечивает ни закрепления семей в местах традиционного обитания, ни сохранения их единства, тем более что обычно пальмы сокотрийцев, которыми они владеют, расположены на немалом расстоянии от дома.
Мной были зафиксированы различные сочетания занятий и профессий в разделенных братских семьях сокотрийских племен, но скотоводство всегда составляло непременную часть их хозяйства. Единство такой семьи сохраняется иногда очень долго – доля выделяется только внукам братьев.
Мубарак Саид Мубарак, уроженец селения Гё, из племени сайфхо, ранее был скотоводом, но после того как съездил к соплеменникам, живущим в Заливе, и скопил там денег, открыл в Хадибо лавку. У него было четыре сына и пять дочерей; все они не достигли брачного возраста и жили в родительском доме. Мубарак владел множеством пальм и большим стадом мелкого рогатого скота, это имущество принадлежало ему вместе с братом, который и ухаживал за пальмами, и пас скот. Брат тоже был женат, имел детей.
В приведенном примере налицо относительно новое для Сокотры того времени сочетание занятий: один брат – скотовод, другой – торговец.
Весьма своеобразную картину представляли собой сложные семьи, стержнем которых был глава семьи с несколькими женами и которые включали их детей, в том числе сыновей с невестками и внуками. Не менее пестрой была картина в семьях, где исходная пара представлена супругами, не впервые вступившими в брак. Показательно, что и единокровные, и единоутробные, и даже сводные братья не только хорошо уживались друг с другом, но и зачастую сохраняли братскую семью и после смерти родителей, хотя в целом именно в этих семьях тенденция к отделению детей проявлялась сильнее, и притом раньше, чем в других, обычных семьях.
У Салема Саада Ахмеда (выше он упоминался), мать которого после смерти мужа стала второй женой его двоюродного брата (племянника отца Салема), – две родные сестры, единоутробные брат и сестра (т. е. дети от брака его матери с племянником его отца), два сводных брата и четыре сводные сестры (дети первой жены отчима). Две ячейки большой семьи, занимавшей два рядом расположенных дома, совместно владели множеством пальм, 250 головами мелкого рогатого скота. Каждый знал свою долю в этом имуществе, но его не делили, скот пасли все вместе, содержали в общем загоне, использовали общее пастбище (т. е. раздельной собственности на пастбища тоже не было), хотя считали приплод раздельно, точно следя за ростом поголовья исходной доли каждого члена семьи. Отчим и единоутробный брат У лет обслуживали это общее хозяйство. Один сводный брат, женатый, работал в больнице, другой учился. Питание в двух домах раздельное, но у них один глава – отчим, который распоряжался всеми средствами, определял нужды всех семейств. Из родных сестер Салема одна была замужем за шофером, который жил с нею в ее доме (т. е. в доме ее покойного отца), муж приносил заработок в семью; вторая сестра, тоже замужняя, также жила в родном доме, пока супруг отбывал воинскую службу. Единоутробная сестра Салема вышла замуж за брата первой жены отчима и ушла жить к нему. Из четырех сводных сестер одна, замужняя, жила на континенте, в Адене, вторая, тоже замужняя, – в Хадибо, третья была разведена, работала в госпитале и жила в семье отца, четвертая еще не достигла брачного возраста. Семья состояла из 10 человек.
В этой семье обращало на себя внимание матрилокальное поселение в браке одной из сестер информанта и вообще тяга сестер к дому. Вероятно, это объясняется состоятельностью семьи, возможностями приложения рабочих рук и нуждой в них.
Более простой вариант – братская семья, состоящая из двух единокровных братьев, их жен и детей; один из братьев ведет доставшееся им обоим хозяйство, а другой зарабатывает деньги в Хадибо. Такой семьи не может быть у единоутробных братьев, которые получают наследство от разных отцов. В данном же случае унаследованное единокровными братьями отцовское имущество обеспечивает единство семьи.
Саид Гуман Хабва, 22 года, помощник лаборанта госпиталя в Хадибо. У его отца, скотовода из селения Хасын в Центральном районе, после смерти первой жены остался сын; от второго же брака кроме Саида – две дочери. Когда отец умер, в его доме в селении остался жить единокровный брат Саида с женой и четырьмя детьми. От отца Саид получил в наследство 30 пальм, около 40 коз (загон и пастбища, принадлежащие семье, находились в получасе ходьбы от дома). У Саида и его единокровного брата было единое хозяйство, и фактически они имели единый бюджет: «все делили на две семьи».
В то время как одни члены семьи занимались скотоводством, другие – служили в армии, полиции. Они могли быть также грузчиками, строителями, шоферами, а то и учителями, медицинскими работниками, чиновниками и т. п. Важнейшим источником дохода многих семей оставалась трудовая эмиграция в государства Персидского залива (в основном в ОАЭ и Оман).
Сани Ахмед Хаммуд, 20 лет, уроженец Восточного района, учитель в Хадибо, рассказал, что у его матери от первого замужества осталась дочь, а после смерти ее мужа она вступила во второй брак с отцом Сани; отец, который до этого был женат, а затем развелся, имел двух сыновей и одну дочь. У родителей Саида в новом браке появились кроме него еще сын и дочь. Из единокровных братьев старший жил с семьей в ОАЭ, куда выехал на заработки, младший – в доме отца с семьей. Как и отец, он был скотоводом. Родной брат учился. Одна сестра жила в Адене у мужа, вторая также у мужа в селении Сук, незамужняя – с матерью. Сам Сани был холост. Семья совместно владела пальмами (за которыми ухаживал отец), стадом мелкого рогатого скота, двумя ослами. Скот пасли мать и незамужняя сестра. Дочь от первого брака матери звала отчима (т. е. отца Сани) дядей (братом отца). Сани разъяснил, что обычно тот, кто выделяется из отчего дома, получает свою долю имущества, причем дочери достается половина доли сына; оставшееся имущество не делят, ведут хозяйство совместно. Сам Сани свою долю не забирал, хотя и живет отдельно, его заработок вливался в бюджет семьи, но он оставлял себе часть денег на текущие нужды.
Иногда холостые молодые люди родом из одной местности, которые оказались в отрыве от дома (временно или постоянно работали в Хадибо или в другом крупном населенном пункте), поселялись вместе, группой, помогая друг другу и поддерживая в то же время тесные связи со своими семьями.
Мухаммед Сулейман Саад, 20 лет, лаборант госпиталя в Хадибо, родом из Калансии, входил в группу холостых молодых людей, проживавших вместе в доме земляка. Был женат в Калансии, развелся. Отец оставил мать с детьми, замуж она больше не вышла. У него было две сестры, одна замужем; пока муж на военной службе, она жила у матери, затем собиралась вернуться к нему; младшая, незамужняя сестра жила с матерью. Семье матери принадлежали несколько пальм, около 40 коз. Пасли скот племянники матери, сыновья ее сестры, за помощь брали молоко. Брат матери уехал на заработки за границу и регулярно помогал ей деньгами. Мухаммед тоже посылал ей деньги, а из дома получал продукты.
Пример этой семьи интересен также и тем, что здесь тесные узы связывают информанта с его двоюродными братьями с материнской стороны (сыновьями сестры матери), а брат матери оказывает ее семье материальную помощь (в данном случае это объяснялось тем, что мать после развода не вышла замуж и, не будучи состоятельной, нуждалась в помощи, а единственный сын лишь недавно встал на ноги).