– A-а, вдвоем мы тут с тобой, давай соединимся.
Говорит ему женщина:
– Спустись вниз, надои для меня молока.
– Не спущусь.
Уговаривала она, уговаривала юношу, все впустую. Так и ушла ни с чем. До ночи никто больше не пришел. А как настала ночь, задул ветер, поднялась буря. Долго бушевала. Вдруг откуда-то появилась старуха. Подошла и завыла страшным голосом:
– Я Иизхамитин, та самая, что бурю насылает, ветер подымает.
И опять завыла:
– Нынче я поужинаю у тебя, нынче ужинать мне в этом доме.
Провыла это старуха и спрашивает:
– Неужто не спустишься ты вниз к старухе, дверь не отворишь, не пустишь в дом погреться?
Отвечает юноша:
– Нет, не отворю. Я сам всю ночь сижу на крыше, весь озяб, дрожу.
И так норовит старуха в дом войти, и этак пробует, никак не войдет. Вернулась она тогда к дверям и опять завыла:
– Я Иизхамитин, та самая, что бурю насылает, ветер подымает, та самая, что теткой тебе доводится, открой, племянничек!
Молчит юноша. Старуха не отстает: «Открой да открой». А юноша знай свое твердит: «Не открою».
Тут Иизхамитин запела:
– Ой, сколько у тебя коровушек, и рыжих, и пятнистых!
А юноша в ответ:
– Огнем тебя кормить, а не коровьим молоком поить, и головешками в тебя швырять!
Иизхамитин опять за свое:
– Ой, сколько у тебя козочек, и все светленькие!
А юноша в ответ:
– Не козьим молоком тебя поить, а ядовитым соком имтхэ\ В лицо тебе его плеснуть, чтобы ослепла.
Не унимается старуха:
– Ой, сколько у тебя овечек, и все беленькие, ушки завитком!
А юноша в ответ:
– Не мясом овечьим тебя кормить, а горьким алоэ, чтобы ранили тебя его колючки!
Старуха опять:
– Ой, сколько братьев у тебя, один другого краше, одеты все нарядно!
А юноша в ответ:
– Не братьями моими насытишь ты свою утробу, а водой морской, и пропасть под тобой разверзнется бездонная.
Заря уже занялась, а они все говорят да говорят. Не вытерпела тут злодейка, перемахнула через забор, в доме очутилась. А юноша взял да разрезал веревку, которой его бык привязан был.
Пригнул бык голову, на старуху бросился. Всадил ей в брюхо острый рог, да так, что рог через спину вышел. Но старуха успела проткнуть быка своими желтыми клыками. Задергались они, разом подпрыгнули и за забор вывалились. Вышел юноша из дому, видит: Иизхамитин мертвая на земле лежит, а бык еще дышит. Прирезал тогда юноша быка, ведь теперь его мясо не было запретным.
Вдруг смотрит: красивая черная овечка. Схватил юноша с земли острый камень, размахнулся, бросил что было сил, прямо в грудь овечке угодил, наповал сразил. Так и пришел конец Иизхамитин.
Старуху Иизхамитин легенда изображала существом огромного роста, чудовищного вида, с длинными клыками. Старые горцы говорили, что знают место, где она похоронена, и будто бы ее могила в два человеческих роста. По легенде, мясо животного, якобы умерщвленного Иизхамитин, не годилось для употребления в пищу. Уже в 80-е годы, как я заметил, она была практически забыта, но мотив поедания людей женщиной – злым духом остался, только любой подобный персонаж теперь называли «гиннией».
Ходят легенды и о поедании людей гигантским змеем. Поразительно, что записанная нами легенда во многих деталях повторяет известный ближневосточный миф о змее. До сих пор на острове время от времени появляется рассказ, будто кто-то где-то видел огромного змея, который ест коз и овец. В 1987 г. такую историю мы услышали от информанта из Рас-Муми, клявшегося, что сам видел огромного змея, хотя было известно, что таких крупных змей на острове вроде бы нет. Были известны только два вида довольно безвредных змей – Hemerophis socotrae и Di-typophis vivax, длина которых может достигать максимум 150 см. Однако в 1999 г. приехавший на Сокотру в составе многодисциплинарной экспедиции натуралистов под эгидой Королевского ботанического сада Эдинбурга К. Ван Дамм с сопровождающим увидели в горах Хагьхера крупную змею с поперечными черно-желтыми полосами длиной около 3 м. Она уползла, и ученые до сих пор не могут понять, к какому типу змей она относится. На основании этого Ван Дамм делает вывод, что легенды сокотрийцев нельзя считать чистым вымыслом (Cheung and De-Vantier, 2006: 132–133). Вспомним, что английский лейтенант Дж. Р. Уэл-стед, поднимавшийся в горы Хагьхера в 1830 г., рассказывал, что его едва не укусила крупная ядовитая змея, которую местные жители называла «Джава» и от укуса которой смерть наступала якобы через несколько часов (Wellsted, 1838: 315) (см. илл. 1).
Илл. 1. Змея, увиденная в горах
Есть у сокотрийцев и предания о добрых духах. В приведенном выше рассказе упоминается Дихекё, который, по описаниям информантов, «был простым сокотрийцем».
Это своего рода «культурный герой», смертный, который уже умер, хотя некоторые информанты называли его ангелом. Сообщают, что, когда Дихекё шел и ударял палкой по горе, то там появлялась пещера. Он также создавал для горцев хорошие пастбища и обильные источники. Вера во всемогущество Дихекё, явно противоречившая исламскому монотеизму, была, конечно, пережитком древних верований. Вот еще одна из легенд о Дихекё, записанных от ‘Амера Ахмеда.
Легенда о Дихекё и доброй женщине
Так вот, был когда-то в одном селении небольшой источник. Воды, которая в нем набиралась за день, едва хватало, чтобы наполнить маленький бурдюк из шкуры козленка. Набрать воды удавалось лишь тому, кто не ленился встать на заре и прийти к источнику первым. Те же, кто приходил после него, уже не могли зачерпнуть нисколько. Ссорились между собой жители селения, но на следующий день все повторялось снова: за ночь в источнике накапливалась вода, потом кто-то приходил первым и забирал всю ее.
Пришла как-то первой к источнику одна бедная женщина. Зачерпнула воды в свой бурдючок и хотела уйти поскорее, чтобы никто из односельчан не пришел. Но только собралась уходить, как вдруг видит: человек ведет за собой осла. И был это не кто иной, как Дихекё. Подошел он к женщине и говорит:
– А-ах, дай мне напиться.
Бурдючка могло бы хватить женщине на неделю, она стала бы расходовать ее так же экономно, как коровье масло. И женщина отвечала:
– А-ах, где же я потом найду себе воды?
Но Дихекё снова попросил:
– А-ах, я умираю от жажды, дай мне напиться.
Сжалилась женщина и развязала свой бурдюк. Дихекё напился и говорит:
– Дай мне умыться.
Отвечает ему женщина:
– Воду надо беречь! Как же можно умываться этой водой?!
Дихекё снова просит:
– А-ах, дай мне умыться.
Дала ему женщина умыться.
Умылся Дихекё и снова просит:
– Дай мне напоить осла.
Женщина говорит:
– А где же мне потом воду взять?
Дихекё на своем стоит:
– А-ах, дай напоить осла.
– Ладно, пои, – вздохнула женщина.
Дихекё напоил осла и снова просит:
– Дай я помою осла.
– Мой, – отвечает женщина.
Вымыл Дихекё осла, и воды в бурдюке совсем не осталось.
Понял тогда Дихекё, что женщина эта добрая и благородная, раз отдала ему всю воду, когда теперь ее нигде не сыщешь, и решил ее вознаградить. Говорит ей Дихекё:
– Проси у меня что тебе надо, я все тебе дам.
Отвечает женщина:
– Ничего мне не надо. Что дашь, то и ладно.
Говорит Дихекё:
– Дам я тебе источник Мисбихо – «Утренний». Что возле него растет, все твое. Приходи сюда на заре, пока нет никого. А как соберутся все да станут дивиться, ты им скажи: «Все это появилось по моему хотению и все это мое».
Не поверила женщина, но сделала так, как велел ей Дихекё. Пришла на заре, смотрит: и вправду из источника бьет прозрачная, свежая вода. А вокруг прекрасные пальмы, каких она никогда не видывала. На пальмах – гроздья налитых соком фиников. И сказала тогда женщина:
– Слава тебе, мой Аллах.
Собрались тут все жители селения, глядят, глазам своим не верят. Каждый напился вдоволь, набрал воды сколько хотел, ведь было ее много, без меры.
И назвали источник «источником Мисбихо» в честь той женщины. Стала она владеть своими пальмами, а воду мог брать всякий, кто приходил к источнику. Никогда не иссякает там вода, орошая корни пальмовых деревьев. Потомки той женщины стали выращивать эти пальмы в других местах и назвали их «фритит». Вот почему в том селении и по сей день бьет из-под земли прекрасный источник и растут такие хорошие пальмы.
Убежденные в потенциальных колдовских способностях любой женщины, вполне обычной, ничем не отличающейся от других, сокотрийцы не исключали даже ее возможного умения превращаться в другое существо, переноситься на большие расстояния, насылать смерть и болезни на скот и даже на людей. С женщинами, которых считали zahra колдуньями, ведьмами, жестоко расправлялись. Вплоть до самой революции 1967 г. на острове практиковались суды над ведьмами, весьма напоминавшие аналогичные средневековые судилища в Европе.
Английский полковник И. Снелл описал последние суды над ведьмами на Сокотре, свидетелем которых ему довелось быть в 1955 г.:
«Как всегда бывает в тех местах, где ведьмы составляют общепризнанную часть населения, на Сокотре человека могут обвинить в колдовстве просто по злобе, из мести или из неприязни. Таким образом, ежегодно 15–20 человек отправляют на судилище. Здесь считают, что мужчины тоже могут заниматься колдовством, равно как и женщины, но я никогда не слышал, чтобы перед судом предстал хотя бы один мужчина. Обвинения излагают перед племенными вождями, городскими старостами или самим султаном, а все суды происходят в Хадибо, столице острова.
После того как обвиняемую доставляют под стражей в Хадибо, султан или тот, кто правит в его отсутствие, внимательно изучает причины обвинения, доказательства и, насколько это возможно, характеры обвиняемой и обвиняющего. Затем, если он считает, что дело достаточно серьезное, то поручает специально выбранному человеку провести суд или испытание.