Этого (как бы поудачнее назвать его?) “испытателя” выбирают примерно из полдюжины других, которые считаются знатоками. Насколько я мог удостовериться, это не обязательно “наследственные” знатоки, хотя бывает и так. Однако они непременно должны обладать способностью «изгонять злых духов из безумных»; обычно эти люди одновременно являются и местными лекарями. Испытатель получает за работу 40 рупий. Его сначала призывают к султану и заставляют поклясться на Коране, что: а) он правоверный мусульманин; б) он сам не колдун; в) во время испытания он не совершит такого действия, которое могло бы поставить под сомнение его мастерство; г) он проведет испытание со всей справедливостью и тщательностью. Эта клятва определенно противоречит мусульманскому учению и дает еще одно указание на неортодоксальность веры островитян.
Затем вызывают обвиняемую и спрашивают ее, признает ли она себя виновной в колдовстве или не признает. Вообще, она может сделать признание в любой момент испытания и, таким образом, считать себя «самоосужденной» и освобожденной от испытания. Если она не признает своей вины, ее препоручают испытателю, и он готовит ее к испытанию, которое состоится на заре следующего дня в присутствии всех жителей города и вообще всех желающих присутствовать. Ночью испытатель и его подручные крепкой веревкой связывают обвиняемой руки и ноги, а затем прикрепляют два пятифунтовых мешка камней: один ей на грудь, другой – на поясницу. Наконец, вокруг пояса ее обвязывают концом длинной веревки, и приготовления закончены.
На заре обвиняемую помещают в лодку и отвозят в определенное место у берега, в миле к востоку от Хадибо. Там ее пересаживают в другую лодку. Испытатель и его помощники выводят ее в море, пока не достигнут места, где глубина воды – 3 местные сажени, около 15 футов. Дно моря в этом месте очень пологое, и поэтому они уходят, наверное, на полмили от берега.
Начинается испытание. Обвиняемую вытаскивают из лодки и бросают в море, ослабив конец длинной веревки, обвивающей ее пояс. Если женщина сразу пойдет на дно, ее тут же втаскивают обратно в лодку и осматривают, не пристали ли к ней снизу песчинки. Если следы песка обнаружены, то погружение повторяют дважды. Раз обвиняемая идет ко дну, значит, она выдержала испытание, и ее объявляют невиновной. Если же она ведьма, то непременно всплывет на поверхность моря в вертикальном положении – так что голова и плечи останутся сухими – и медленно двинется к берегу, пока не доплывет до отмели.
Если в результате испытания женщина признана виновной, она еще раз предстает перед султаном, чтобы выслушать свой приговор. В старые времена ведьму всегда приговаривали к смерти и сбрасывали со скалы Рас-Кур, к западу от Хадибо, но в наши дни осужденную ждет высылка. Ее немедленно отправляют под конвоем в город Калансию – порт на западе острова, в который часто заходят лодки, – и сажают в первую отходящую лодку, независимо от ее направления. Стоимость отправки оплачивается родственниками осужденной или из ее состояния, и ей разрешается взять с собой любое движимое имущество. Однако дети этой женщины остаются на острове.
В ноябре 1955 г. состоялся суд над тремя женщинами. Одна из них – старуха лет семидесяти – призналась, что она «ведьма», еще на берегу, за минуту до испытания. Она была признана «само-осужденной», и ее освободили от «купания». Две другие женщины поплыли к берегу и были признаны виновными.
Насколько я знаю, против обвинителей, чьи суждения опровергаются испытанием, не предпринимают никаких действий. Причина этого заключается в том, что они в действительности не обвинители, а лишь «те, кто сообщает о подозрительных действиях». Что же касается действительного испытания, то, поскольку все приготовления проводятся тайно, трудно судить, не спрятал ли испытатель под жалкие одежды обвиняемой какой-нибудь поплавок. Очень возможно, что он и использует какой-то поплавок, если сам убежден в виновности обвиняемой.
Во всяком случае, эта практика все еще существует на острове, и я убежден, что несчастные женщины, которые объявлены виновными, как бы им ни было жалко самих себя, верят, что они ведьмы и поэтому должны быть справедливо наказаны.
Иногда возникает затруднительная ситуация, когда какой-нибудь добросовестный консульский служащий отправляет обратно высланную сокотрийку, к великому огорчению султана, который не имеет никакой международной власти, чтобы помешать этому» (Snell, 1955).
Надо сказать, что кое в чем Снелл ошибался. Он, в частности, плохо знал сокотрийский институт «ведунов». Дополним его рассказ, в целом совпадающий с нашими материалами, некоторыми деталями.
В Калансии в 70-е годы мне удалось поговорить с местным жителем, который когда-то сам выступал «истцом» в подобном деле. Мухаммед рассказал, что как-то у него одна за другой стали гибнуть овцы и он обратился за помощью к маколе (maköle), т. е. ведуну и знахарю, который мог изгонять из человека вселившегося в него джинна, излечить от болезни прижиганием или заговором, снять чары колдовства, найти пропавшего человека или животное и т. п. (илл. 2). Маколе сказал Мухаммеду, что в беде повинна его соседка, это она насылает болезнь на скот. Сначала Мухаммед решил разделаться с колдуньей сам, способом, который был раньше принят у сокотрийцев: ее следовало подкараулить и метнув в висок камень, попасть. Потом испугался: вдруг он ее не убьет и она отомстит ему. Тогда он обратился с жалобой к султану. Султан обычно вершил свой суд в месте, называемом maqhad, расположенном на перевале Хайбак, между Хадибо и Кадубом. Там собирались представители всех племен. При них выносился приговор. Соседку обвинили в setbere, колдовстве, отвезли в селение Серьхим, что к востоку от Хадибо (именно это место и описывает Снелл), и подвергли испытанию. Перед тем как погрузить женщину в воду (rehāžo), ей под мышки и к ногам привязали камни (nüger hes, engero) весом примерно по 6 фунтов, т. е. оба весом около 5,5 кг. Но обвиняемая, видимо, была физически сильной женщиной и, вынырнув, поплыла, глотая воду. Этого было достаточно, чтобы признать ее виновной и выслать с острова.
Илл. 2. Маколе
Мухаммед долго хвалил мне маколе, жившего по соседству, и поругивал власти, которые запрещали тому заниматься своим делом, в результате чего и ведьмы оставались безнаказанными.
Маколе лечит также болезни при помощи магии. К сожалению, нам тогда не удалось исследовать обряды лечебной магии: это ремесло было в ту пору на острове строго запрещено. Бывшие пациенты лекаря рассказывали, что он совершал над больным сложные манипуляции, например, погружал его голову в воду, бормоча заклинания. Иногда лечение проводилось заочно: для этого достаточно было описать состояние недужного, а еще лучше дать маколе принадлежащую больному вещь. Часто маколе спрашивал имя матери больного – его у сокотрийцев не принято сообщать посторонним, поэтому, когда мы проводили свои опросы, информанты неохотно нарушали табу. Маколе использовал в лечении и растительные средства, благовония.
Не менее была живуча у сокотрийцев и вера в муху di-‘äsar. Горцы панически боялись этой мухи белесого цвета, появляющейся только в сезон дождей. Они считают ее смертоносной: проглотив ее, человек погибает. (Обычную муху называют иным словом – idbibo.) Сокотрийцы утверждают, что диасар – живородящая муха, откладывающая не яйца, а личинки, которые якобы и причиняют смерть человеку.
Илл. 3. Муха Diptera, или ди’асар
Илл. 4. Горец с бусами «хандаб», по поверью, оберегающими от мухи ди’асар
Эти личинки муха может занести в глаза человека (тогда они воспалятся) или в дыхательные пути, что вызывает еще более опасные заболевания, поэтому в сезон появления мухи горцы закрывали рот полоской материи, закрепленной на затылке, чтобы муха не могла залететь в него. Иногда в рот берут бороду, превращая ее в подобие кляпа. Некоторые старики не завязывали рот, бравируя своей смелостью. Они утверждали, что долгий жизненный опыт научил их слышать жужжание мухи издалека и вовремя закрыть рот. Другие полагали, что для защиты от мухи необходимо подержаться за ствол дерева определенной породы, и тогда она не залетит в рот (илл. 3).
Если муха все-таки залетит, горцы прополаскивали и рот, и горло настоем табака или другим едким составом, чтобы уничтожить «личинки». Действенным средством защиты от мухи горцы считали тогда ханзаб (hanzab) заморские бусы (их привозили из стран Залива), которые они и носили с этой целью (илл. 4). Бусы якобы отпугивают муху, а в случае особой опасности их берут в рот и, прикусив, держат некоторое время.
В одной из опубликованных в России работ я со своим соавтором В.Я. Порхомовским подробно характеризовал связь поверий, относящихся к мухе, с древней магией, имеющей общесемитские корни. Никто никогда не был свидетелем гибели человека от этой мухи. Ну а реальные неприятности, которые сулит встреча с ней, уже описаны в первой главе этой книги[31]. Современный арабский автор Ахмад Саид аль-Анбали (аль-Анбали, 2010) пишет, что «некоторые иностранцы», в том числе автор этих строк (в английском издании прежней версии этой книги), будто бы подвергают сомнению существование мухи ди-асар. Аль-Анбали, видимо, не понял, что в моей работе вовсе не подвергалось сомнению существование мухи, а лишь анализировались связанные с ней суеверия, которые в течение веков бытовали на острове.
Семейная обрядность
Вступление в брак у сокотрийцев сопровождается ритуалами и обрядами, одни из которых ведут начало из глубокого прошлого этого народа, а другие пришли с исламом. В результате их смешения получился сплав свадебных обрядов и обычаев, которые придают началу семейной жизни сокотрийцев, их семейному быту особую окраску, отличающую их от других групп населения Йемена. Речь идет, конечно, о той ситуации, которая существовала на острове в 70—80-е годы – основное время моей полевой работы.