Выбрав невесту, жених и его семья направляют к ней сватов. Сватами выступают обычно: отец жениха и если его нет, то старший брат или же брат отца в сопровождении двух-трех родственников. Они приходят в дом к невесте вечером, после ужина. Если идти приходится далеко, то они остаются там на ночь, притом даже в том случае, если сватовство не состоялось. После разговоров о здоровье и обмена любезностями, сваты зовут отца девушки (если его нет, то ее старшего брата или дядю), говорят ему, с какой целью пришли, т. е. просят отдать девушку за такого-то. Сваты не ждут немотивированного отказа – его, как правило, не бывает. Они лишь говорят: если девушка не просватана, давайте договоримся о выкупе и о свадьбе, если же просватана, то простите нас и до свидания.
Если согласие получено, – начинается торг. Хотя закон тогда официально устанавливал максимум выкупа за невесту в 100 динаров, на практике это правило редко соблюдалось: все зависело от достоинств невесты и жениха, конкретных обстоятельств. Родители молодых могли сторговаться, скажем, на 150–200 динаров. Кроме того, договаривались о том, какие продукты внесет семья жениха на празднество: например, мешок риса, мешок сахара, канистра коровьего масла, молоко, коробка банок с томатной пастой, а также животных на заклание – одну-две коровы, а если коров нет, то семь-восемь коз и овец. Все это – и плата за невесту, и продукты – называется хусара (husära) букв, потеря, т. е. то, что теряет семья жениха, приобретая невесту. Как правило, тут же и вручают деньги, благо они уже приготовлены. Затем сваты договариваются о времени свадьбы: она может состояться сразу же после того как будут проведены необходимые приготовления или через неделю, десять, пятнадцать, двадцать дней, но обычно не позже.
В тот день, когда начинаются празднества, невесту, которая еще ни о чем не подозревает (как правило, ей ничего не сообщают, но даже когда она знает о намерении жениха посвататься, все же она не знает, что свадьба уже назначена), с самого утра удаляют куда-нибудь, с тем чтобы она возвратилась после шести часов вечера. Мать девушки созывает всех соседок, которые, помогая ей прибраться в доме и во дворе, метут, чистят, моют, готовят «стол» (т. е. разложенные на полу циновки и матрацы), толкут в ступке специи и кофе к вечерней трапезе. Каждая приносит с собой какие-либо продукты, будь то барашек, банка домашнего масла, мешочек риса, пара баночек томатной пасты и прочее – кто что может. В подготовке пира принимают участие все односельчане.
Тем временем в доме жениха тоже предстоит торжество. Здесь готовят много еды: ведь в доме собираются все родственники мужского пола, соседи и соплеменники. Примерно в половине четвертого – четыре часа дня начинается так называемое зайефе (zayefe), празднество. На праздничный ужин приходит много мужчин. Каждый из них приносит в подарок жениху определенную сумму денег – от 1 до 10 динаров, в зависимости от своих возможностей и степени близости к семье. Одни лишь возвращают долг (действует принцип «мне платили – плачу тем же»), и это не записывается; подношения же тех, кто впервые вступает в такие отношения с хозяином дома, фиксируются, чтобы жених мог потом по такому же поводу вернуть им долг. Ужин завершается в начале шестого. После этого в доме жениха начинается веселье, т. е. мулид, который продолжается до самого утра. Мулид сопровождает группа певцов и музыкантов, именуемых маальма (ma‘alma), которые специализируются на исполнении свадебных песен.
В доме невесты тоже идут приготовления. Здесь уже собрались все женщины окрути. Примерно в половине седьмого девушка должна вернуться домой. И тут ее поджидает сюрприз. Около дома ее подкарауливают несколько молодых людей из числа близких родственников. Один из них – обычно ее брат – неожиданно выскакивает из-за утла, хватает ее и несет на руках в дом. Так начинается тырях (tlrah) – обряд «укладывания» невесты. В доме уже приготовлена махадра (mahadra) – часть комнаты, где постелено ложе, специально отгороженная на скорую руку занавеской из простыни или какого-то куска ткани. На него и укладывают невесту. Тут же сюда сбегаются все женщины, которые и сообщают напуганной девушке новость – ее выдают за такого-то. Все – и невеста, и гостьи – в один голос принимаются рыдать, после чего, наплакавшись вдоволь, – начинают веселиться. В этом им помогают специально приглашенные музыканты, именуемые тэлюд (telud). Они в отличие от ma’alma исполняют не религиозные песнопения, предписанные исламом, а сокотрийские народные песни – тооди-хин (to’odihin), аккомпанируя себе на бубнах и барабанах. Женщины рассказывают невесте о предстоящей супружеской жизни, наставляют ее. Вскоре музыкантов приглашают поужинать, а затем веселье продолжается. К ужину приходят молодые люди, которым было поручено «укладывание», – теперь их очередь наесться до отвала. А потом накормят и плакальщиц.
Невеста же выбирает себе двух свидетелей, чтобы вместе с двумя свидетелями жениха пойти к кади подтвердить свое добровольное согласие на брак, и кади запишет молодых мужем и женой. Женщины после ужина возвращаются к исполнению сокотрийских песен, каждый куплет в которых начинается с распевного восклицания yä wäw. Праздник продолжается примерно до четырех утра.
На заре происходит еще одна ответственная процедура – заффа (zaffa). Это «введение жениха в дом невесты». Вся процессия – жених и сопровождающие его музыканты, а также небольшие группы родных, весело приплясывающих на ходу, – торжественно движется к дому невесты. Но в первый раз жених появляется в доме девушки лишь для того, чтобы совершить обряд «потирания невесты» – масх mash. Он входит к ней в комнату и кладет ей на голову крупную денежную купюру, как бы потирая ею голову. Это символизирует собой достаток создаваемой семьи, готовность жениха взять на себя все тяготы семейной жизни. После этого он сразу же уходит и возвращается в свой дом, где веселье возобновляется и не смолкает до восхода солнца. Тогда маальма уходят: после совершения масха их миссия заканчивается. Возвращаются с прогулки друзья жениха (в Хадибо во время масха они обычно прогуливаются на берег моря), он угощает их завтраком, и все расходятся. На этом первая часть свадебной церемонии заканчивается.
На второй день после полудня начинается праздник у невесты. У нее вновь собираются все женщины из округи – родственницы, соседки, соплеменницы, односельчанки, они поют народные песни и пляшут во дворе под музыку тэлюд (telud) до ужина. После сытной трапезы, в которой принимают участие все гости, начинается кусбе (qusbe) – обряд, аналогичный состоявшемуся накануне в доме жениха. Каждая гостья кладет на блюдо определенную сумму, и специально приглашенный писарь (катив) записывает в тетрадь, кто сколько внес. Эти деньги идут родителям невесты. Таким образом, все присутствующие женщины селения, имеющие дочерей, возвращают матери невесты те деньги, которые она (или ее мать) когда-то дарили им в день их свадьбы, а также добавляют какую-то сумму сверх этого. Когда придет время свадьбы их детей, нынешняя невеста, если у нее к тому времени будет дочь, вернет «долг», также добавляя от себя столько, сколько сможет. Эта добавка с новым «процентом» вернется к ней, когда придет черед ее дочери. Если же у нее не родится дочерей, то долг будет возвращен ее матери. Таким образом, женщины, не имеющие дочерей, не вносят вклада. Писарь регистрирует все эти расчеты, да женщины и без того держат их в памяти долгие годы.
У горцев же, где денег ранее почти не знали, помощь и по сей день часто оказывается в натуральном виде – козами, маслом.
По завершении процедуры «сбора пожертвований» все возвращаются к пению и пляскам. После заката солнца гости расходятся. Тут в дом невесты вновь приходит жених в сопровождении своих родственников, на этот раз для того, чтобы торжественно вручить ей сабха (sabha) – подарки. Если родственники жениха голодны, им поднесут ужин, если нет – напоят чаем, но угостят обязательно. Теперь он
может остаться наедине с невестой (женой) и поужинать с ней вдвоем, без свидетелей. Ночевать он остается у нее. Начинается лейлат ад-духля (leylat ad-duhla) – ночь, которая здесь чисто условно называется брачной. Дело в том, что жених пока не имеет права исполнять свои супружеские обязанности, хотя и спит с невестой в одной постели.
Наутро к ней вновь приходят родственницы, соседки, они убирают, украшают ее. Тело ее натирают благовонными маслами, глаза подводят сурьмой, лицо подкрашивают хной. На нее надевают новое, расшитое серебряными нитями платье. Отовсюду сходятся женщины полюбоваться на подарки жениха, которые выставляются для всеобщего обозрения.
Во время работы нашей экспедиции на Сокотре невестам уже стали дарить золотые кольца, браслеты, подвески, серьги, часы. Кто победнее – мог ограничиться новой одеждой – ярким платьем, накидкой, головным платком. Те, у кого совсем не было средств на подарки, могли взять украшения напрокат, которые образно называются сабха ди фэне (sabha di fene) – подарки для лица (т. е. напоказ). Заставив всех соседок поцокать языком, подарки вернут тому, у кого их одолжили.
Проходит третий день – теперь жених уже полностью вступает в свои права мужа. Один информант, у которого мы побывали на свадьбе, рассказывал: «На вторую ночь я поцеловал свою невесту, но не больше, ведь если я не могу терпеть, какой же я мужчина?!» Итак, вторая ночь представляется для мужчины своего рода испытанием.
Молодые супруги решают, когда жене переходить к нему в дом. Это может состояться сразу же на следующий день после брачной ночи, а может, в случае каких-либо препятствий, произойти через два дня, через неделю, максимум – через месяц.
К дому молодого человека молодую жену тоже провожает процессия – также заффа (zaffa), только теперь это «введение жены в дом мужа». Родные и подруги, припевая и приплясывая под удары бубна, медленно движутся к дому. А за калиткой уже притаился один из братьев или друзей мужа с маленьким козленком (или барашком) в руках. Как только молодая супруга приближается к порогу, он режет козленка прямо у нее под ногами и выпускает кровь перед ней на порог. С кровью от молодых должно уйти все дурное. Жена перешагивает через политый жертвенной кровью порог и входит в дом, который теперь должен стать, возможно навсегда, ее домом. Опять начинается праздничный ужин, в котором принимают участие и хорошо потрудившиеся женщины, которые пели и били в бубны, и не меньше их поработавшие мужчины, которые готовили в доме мужа еду. Теперь приходят посмотреть на молодую жену соседские женщины. Им подают холодной воды с сиропом. Долго гостьи не задерживаются. Если дом жены неблизко, ее мать остается ночевать у сватов, но все остальные уходят. Если матери нет в живых, всю процессию возглавляет старшая сестра молодухи или сестра матери, но непременно женщина из материнского рода. Если же дома расположены рядом, как чаще всего и бывает, то мать возвращается домой и засиживается с родными за полночь, обсуждая будущую судьбу дочери.