Тут сейид вышел из дома и направился к судье. Говорит мнимый сейид:
– Я сейид, и все мне открыто. Проверь-ка этих троих, не скопцы ли они, чтобы все было по закону и на их свидетельство можно было положиться.
Тут все увидели, что эти трое скопцы. Приказал судья отвести их в тюрьму, а мужа отпустил.
Говорит муж жене, думая, что перед ним сейид:
– Слава Аллаху, ты спас меня, сейид. Скажи, чего ты хочешь от меня. Я дам тебе все, что ты пожелаешь.
Отвечает ему жена:
– Если ты и вправду собираешься выполнить свое обещание, тогда подойти поближе, я скажу тебе на ухо, что мне надо от тебя.
Подошел муж к жене, наклонился к ней, а она говорит:
– Отдай мне свою жену, я женюсь на ней.
Разъярился муж, замахнулся на сейида, хотел ударить, но только спохватился и сказал:
– Бери самое ценное, что у меня есть, если хочешь, вырви мои глаза, но свою жену я никому не отдам.
Отвечает ему на это мнимый сейид:
– Ну ладно, подари мне тогда свое обручальное кольцо.
Снял муж кольцо с пальца, отдал сейиду.
Поплыли они одним кораблем на Сокотру. Подошла жена к своему мужу и говорит:
– Я зайду к тебе в гости, хочется хотя бы посмотреть на твою жену.
А как приехали они на остров, пошла она впереди мужа по дороге, будто торопится в мечеть на молитву. На самом же деле прибежала она домой, успев опередить мужа. В доме у них оставалась одна девушка, и жена велела ей быстро прибраться и привести все в порядок, а сама тем временем сменила одежду и приняла прежний вид.
Приходит муж домой, и встречает его жена как ни в чем не бывало. Поздоровался он с ней и говорит:
– Со мной приехал один сейид, который спас меня от разорения. Приготовь хороший ужин, он скоро придет к нам.
Ждали-ждали они сейида, а того все нет. Поужинали они без гостя и легли в постель. Рассказал муж жене обо всем, что произошло. Тогда достала его жена кольцо, принесла сосуд, где складывала то, что отрезала у троих, и рассказала все, как было. Поразился муж и спрашивает:
– Скажи, как мне вознаградить тебя за все это?
И жена ответила ему:
– Ты уже вознаградил меня тогда, когда отказался отдать в жены другому. Мне этого достаточно.
Некоторые рассказы представляют собой реминисценцию арабских сюжетов, их герои привычны для йеменского арабского фольклора. Только Абу Нувас здесь именуется Али Бу Таиром.
История об Али Бу Таире
Был в одной стране Али Бу Таир, прославившийся своим умом и историями.
Жила там и одна женщина, у которой был сын. Пришли однажды туда из другой страны нечестные люди, купцы. И захотели они посмеяться над мальчиком. Говорят они ему:
– Если ты зайдешь в море и простоишь в воде с вечера до самого утра, можешь забрать все наше добро.
Захотелось разбогатеть сыну бедной женщины, поверил он купцам, хотя и боялся холодной воды. Попросил он у них написать то, что они обещали ему, на бумаге и расписаться. Дали они ему бумагу со своими подписями.
Как только зашло солнце, пошел мальчик к морю и зашел в воду по горло. А его старая мать пришла на берег, разожгла костер и села курить кальян.
До самого утра просидел юноша в холодной воде бурного моря, продрог до костей, чуть совсем не замерз. Но утром взошло солнце, он и согрелся. И потом пошел к купцам и говорит:
– Ну, давайте деньги, что вы обещали.
А обманщики отвечают ему:
– Да ты не выполнил условия, ведь твоя мать всю ночь сидела на берегу, жгла костер и грела тебя.
Юноша возразил:
– Как же мог согреть меня костер, когда я был в холодной воде, в море, а огонь далеко на берегу.
А обманщики в ответ:
– Иди отсюда, пока цел, ничего ты не получишь.
Расстроился юноша: зря просидел он всю ночь в воде. Пошел он пожаловаться на обман умному Али Б у Таиру. Шейха он нашел на берегу. «Помоги мне в моем деле», – говорит ему. «А что у тебя за дело? – спрашивает шейх Али. – Поведай мне».
Стал рассказывать ему юноша. Говорит:
– Пришли ко мне двое мужчин и пообещали отдать мне все свое богатство, если я смогу простоять по горло в море целую ночь, от вечера до рассвета. Простоял я в холодной воде до самого утра, а мать моя разожгла на берегу костер, чтобы прикурить от него кальян. Утром пришел я к тем двоим и потребовал свои деньги, а они говорят, будто согревала меня мать огнем своего костра с берега.
Спрашивает Али Бу Таир:
– А не взял ли ты с них расписку об обещании?
– Взял, – отвечает юноша и дает ее шейху. Взял ее Али Бу Таир и говорит:
– Хорошо, а теперь иди.
Пошел Али Бу Таир и передал всем султанам, вазирам и судьям, что были в этой стране, приглашение пожаловать к нему на следующий день на обед. Зарезал он десяток коз, принес хворосту и несколько котлов. Приказал он поставить мясо в котлах в одном месте, а огонь разжечь в другом – в двадцати шагах от котлов.
Расселись все гости, ждут, когда подадут обед. Уж три часа пополудни, они сильно проголодались, а еды все нет. Посмотрели они, видят: ко стер-то, оказывается, в одном месте, а мясо в другом. Спрашивают они хозяина:
– Шейх Али, как же у тебя сварится мясо, когда огонь так далеко от него?
Отвечает им Али Б у Таир:
– Что, так обед не сварится?
Удивились гости:
– Нет, – говорят, – не сварится.
Снова спрашивает умный шейх:
– Вы уверены, что не сварится?
– Конечно, уверены, – отвечают гости.
Тогда говорит им Али Бу Таир:
– Как же тогда костер, горящий на берегу, мог согреть мальчика, стоящего далеко в море?
Да и показал им расписки тех двух купцов. Как увидели они те расписки, велели отобрать у них все их деньги и отдать мальчику.
У сокотрийцев чрезвычайно развито поэтическое творчество. В каждом племени есть свои поэты, многие из них имеют широкую известность на острове. Поэзия многозначна и, будучи связана с родоплеменными сюжетами, зачастую понятна лишь соплеменникам поэтов. Салем Ахмед Салем Каррани, один из встреченных мной замечательных поэтов Сокотры из Западного района, мог завораживающе декламировать мне свои стихи часами. Поскольку сокотрийский язык остается бесписьменным, расшифровать записанные поэмы – дело чрезвычайно трудное. Но проблема не столько в этом, а прежде всего в том, что сегодня записей старых поэтических текстов крайне мало, с арабизацией целый пласт сокотрийской культуры безвозвратно уходит в небытие. Нужны усилия для того, чтобы восстановить его. Радует то, что в последние годы и на Сокотре, и в ОАЭ, где живет немало сокотрийцев, проводятся состязания поэтов, и все больше молодежи проявляет интерес к поэтическому фольклору.
Помимо чисто стихотворного жанра, есть особый жанр песенного творчества. Празднования и ритуалы у сокотрийцев всегда сопровождаются песнопениями. В каждом роде и почти в каждой семье есть человек, который умеет сочинять такие поэтические тексты, которые исполняются не только на праздниках, но и просто в часы досуга. Эти поэтические тексты делятся на несколько своеобразных видов и, в зависимости от принадлежности к тому или иному жанру, их или декламируют, или распевают на разные мелодии. Иначе говоря, существует определенный музыкально-поэтический канон.
Первый из этих видов – темтэлё (temtelo, мн.ч. temötil). К нему относятся стихи, всегда на чисто сокотрийском языке, поучительные по содержанию, напоминающие притчи, обычно с подтекстом, не всегда понятным тем, кто не знаком с отраженными в них реалиями, включая и самих сокотрийцев. Как правило, в основе такой притчи лежит история, в действительности происшедшая с человеком. Темтэлё не поют, а быстро проговаривают. Вот пример:
ken de hen neṭā‘an besen
id-tane’en id-kёde
kor netekey tanōbik
wi-t-‘arbiyye šekloten
Как мы загоняли их (т. е. коз)
В Танехен, в Кеде (название мест около селения Ди-Рисмойтен в Дарьхо),
Так мы курим табак
И учимся арабскому.
Смысл этого четверостишия таков: человек пригнал своих коз к родственникам, но пока он сидел у них, случился ливень, козы погибли, а он все сидел и курил табак (символ бесцельного занятия); он разговаривал по-арабски, получая от этого удовольствие, а тем временем потерял ценный скот.
Приведу еще один образец короткого назидания-притчи в жанре темтэлё:
tentōben birheten
ṭe ‘an ṭe qenheyeten
wa ške yintōben dahen
do’ot ‘an ṭeytodsen
Отличаются родительницы
Одна от другой – воспитательницы,
И вооруженные [люди] различаются умом,
Мыслью друг от друга.
Этот короткий нравоучительный стих, который известный на острове поэт Али Абдалла Ригдхи (из племени ригдхо) охарактеризовал как очень старый, написан в характерной для традиционной сокотрийской поэзии манере – лапидарно и образно. Стих четко делится на две части – такая структура часто встречается в фольклорных произведениях этого жанра.
В первой части говорится о том, что женщины по-разному воспитывают своих детей, и поэтому, как пояснял информант, «у одной вырастает хороший сын, а у другой – плохой». Здесь бросается в глаза не лишенная смысла предпосылка: дети рождаются одинаковыми, но воспитание делает их либо хорошими, либо плохими. Так что отличие женщин друг от друга проявляется якобы в том, как они воспитывают своих детей.
Что же касается мужчин, «носителей оружия», о которых говорится во второй части стиха, то они тоже отличаются друг от друга. Мужчины не случайно поставлены на второе место: ведь различия эти предопределены воспитанием, они как бы вытекают из различия между воспитавшими их женщинами. Но отличаются мужчины друг от друга характером, разумом, моральными качествами – всем тем, что, как пояснил информант, определяет их поступки.
Темтэлё служит и способом самовыражения, в песне человек часто говорит о себе, о своих бедах, горестях, радостях, успехах, любви. Например, бедняк сочинил о себе темтэлё. Когда у него совсем не было пищи, он питался плодами тамаринда (hibele), плодами дерева Ziziphus spina-christi (оно называется по-сокотрийски zaad, а его плоды – zireme, по-арабски – dum), мелкими морскими крабиками, которых поджаривал на огне (sahaq).