ск заражения далеко не исключен.
Итак, совсем не невероятно, что впервые рабие было занесено в Северную Америку из Мексики некровососущими мышами. А теперь болезнь продолжает свое шествие дальше на север. Но не исключено также и то, что прежде очень редкие здесь случаи рабие путали с такими заболеваниями, как полиомиэлит или опасное для жизни пищевое отравление — ботулизм. Гринхолл держался той точки зрения, что рабие, по-видимому, очень древняя болезнь летучих мышей всего мира, хотя она только спорадически принимает действительно угрожающие размеры.
Как бы там ни было, но болезнь эта заслуживает самого пристального внимания, и не только в населенных вампирами местах Латинской Америки, Тринидада или США.
Эпизодически эта болезнь возникала и в Старом Свете, но лишь с одним известным смертельным исходом — в Индии, где вампиры так же редки, как в США. Иногда вирус рабие или похожей на него болезни обнаруживают у летучих мышей в таких европейских странах, как Югославия, Чехословакия, Турция и Германия.
— Если бы только знать, где надо искать, какими симптомами следует руководствоваться, то болезнь была бы в наших руках, — говорит Гринхолл.
— Не думаете ли вы, что она может появиться и в Швеции?..
— Вполне возможно…
РАЙСКИЕ ПТИЦЫ НА МАЛОМ ТОБАГО
В Порт-оф-Спейне в Лесном департаменте, учреждении, ответственном за единственную дикую стаю райских птиц вне пределов района Новой Гвинеи, мне рассказали, что на Малом Тобаго свободна только одна должность — смотрителя райских птиц. Только что отстроенная вилла ждала, чтобы ее занял орнитолог любой специализации. Считали, что пора наконец заняться изучением образа жизни этих красивых птиц на самом «Острове райских птиц», как часто называют Малый Тобаго. Ведь никто не знает даже того, где они вьют свои гнезда.
Но до сих пор никто не предложил своих услуг, возможно, из-за оклада, который не превышает 50 фунтов в месяц. Однако бывает и меньшая зарплата для натуралистов-исследователей. В данном случае, безусловно, существует и другое препятствие. Дело в том, что претендент на этот пост связывается договором прожить два года на практически необитаемом Малом Тобаго. А время это можно использовать куда лучше в той же самой Вест-Индии. На Больших и Малых Антильских островах множество местных птиц, биология размножения которых остается еще неизвестной. А ее важно изучить, пока еще их естественная среда не изменена окончательно и сами они не разлетелись по всему свету…
Сам я этой работой не интересовался. Мне просто хотелось хотя бы одним глазком взглянуть на райских птиц, тем более что их появление на Малом Тобаго нисходит еще к тем временам, когда была сделана первая в мире попытка спасти от истребления некоторых представителей животного мира, создав, так сказать, неприкосновенный запас.
О существовании этих изумительно красивых птиц Европа впервые услышала в XV веке, когда венецианский купец Николо де Конти вернулся из путешествия на Яву. А через 100 лет после этого янычары турецкого султана стали украшать свои головные уборы замечательными плюмажами, уверяя, что перья эти принадлежат самой Птице Феникс! На самом же деле это были перья райских птиц, попавших к туркам по торговым путям через Индийский океан. К тому же времени в Европу стали поступать и целые шкурки райских птиц. Впервые они были сюда привезены участниками кругосветного плавания экспедиции Магеллана.
А так как у этих шкурок отсутствовали лапки, го о птицах распространялись самые фантастические истории. Уверяли, что эти птицы — из рая! Когда они вылупливаются, то летят к солнцу и от солнечного света приобретают свою сверкающую окраску. Всю жизнь они проводят в воздухе. Создатель устроил так для того, чтобы они не соприкасались с «земной грязью». Считали, что даже и птенцов они высиживают в воздухе… Самки-де откладывают яйца на спине самцов и там же высиживают их, а он продолжает летать…
Впоследствии более скептически настроенные орнитологи развенчали большинство этих мифов. Но вера в то, что у райских птиц нет ног, жила еще долго. Постепенно пришли к выводу, что отдыхают они в висячем положении, зацепившись за ветви деревьев своими длинными хвостовыми перьями. Даже сам Карл Линней настолько поддался обману, что по-латыни назвал этот вид «apoda», то есть «безногие». Название Paradisea apoda сохранилось и по сей день, несмотря на то, что один английский исследователь уже в конце XVIII века объяснил происхождение этого мифа тем, что островитяне, изготовляющие шкурки райских птиц, лапки отрывают.
В XIX веке, когда шел процесс колонизации Новой Гвинеи, европейские и американские дамы завели моду украшать свои прически эгретками и даже целыми чучелами райских птиц. Вот тогда-то и расцвела торговля красивыми шкурками с островов, лежащих к северу от Австралии. В 80-х и 90-х годах ввоз их разросся до 50 тысяч штук в год, а к началу нашего столетия нависла опасность быстрого и полного истребления вообще многих видов птиц.
К наиболее истреблявшимся принадлежали именно «безногие», именуемые обычно в орнитологической литературе большими райскими птицами. Водились они лишь на островах Ару, лежащих перед западной частью Новой Гвинеи.
Птицы эти были известны не только как модное украшение. Альфред Рассел Уоллес, который почти одновременно с Дарвином пришел к мысли о том, что развитие видов происходит путем естественного отбора, в своей книге «Малайский архипелаг — страна орангутанов и райских птиц» (Лондон, 1869 г.) рассказал об изумительных брачных плясках больших райских птиц именно на острове Ару. Он писал:
«В брачный период птицы эти впадают в «сакелеми», как это называют местные жители, то есть в «танцевальное исступление». Происходит это в лесу, на определенных (не плодовых) деревьях, обладающих колоссальными кронами с толстыми ветвями и крупной редкой листвой. Здесь птицы располагают достаточной ареной для игрищ и гордого хвастовства своим оперением. На одном таком дереве собирается от 12 до 20 самцов. Они хлопают крыльями, вертят шеями и ерошат свои изящные перья, которые все время вибрируют. Непрерывно перелетая с ветки на ветку, проделывая в воздухе немыслимые пируэты, они превращают дерево в яркую, многоцветную карусель из сверкающих перьев».
Многие, особенно на родине Уоллеса, возмущались при одной мысли о том, что такая изумительная птица может пасть жертвой человеческого тщеславия. И английский издатель Вильям Ингрэм решил сделать серьезную попытку спасти хотя бы некоторое количество райских птиц, перевезя их в надежное место. Для этого он купил лежащий близ вест-индского Тобаго островок Малый Тобаго размером около 180 гектаров и снарядил экспедицию на остров Ару.
Стен Бергман в своем труде «Дикари и райские птицы» (Стокгольм, 1950 г.) сообщает, что в Новой Гвинее он встретился с пожилым джентльменом Вильфредом Фростом, прибывшим туда для отлова живых райских птиц по поручению Лондонского зоопарка. Выяснилось, что Фрост уже в 1909 году побывал в этих краях для того, чтобы отловить на островах Ару 25 живых больших райских птиц и перевезти их на Малый Тобаго. Совершенно верно, именно в этом году и прибыл первый транспорт молодых райских птиц на остров, купленный Инграмом. И к 1912 году, когда эта «спасательная операция» была полностью закончена, 47–48 экземпляров Paradisea apoda были доставлены живыми в свое вест-индское убежище.
После смерти Ингрэма в 1929 году трое его сыновей передали Малый Тобаго властям тогдашней британской колонии, ныне государству Тринидад и Тобаго на условии, что место обитания райских птиц объявят заповедником, где будут строго следить за тем, чтобы до их перышек не добрались местные жители.
Судя по тому, что птицы здесь сохранились до сих пор, условие было выполнено. И это отнюдь не «призраки» старых протеже сэра Вильяма, сохранившиеся в течение полувека. Здесь неоднократно видели молодых птиц. Значит, они должны где-то гнездиться. Но больше о них, увы, ничего не известно. Данные об их количестве весьма расплывчаты — «от одной до трех дюжин…» Объясняется это их изумительной способностью прятаться, когда на острове появляются люди. Немало подающих надежды исследователей райских птиц были вынуждены возвращаться оттуда, как говорится, не солоно хлебавши. Неужели же и мне тоже не повезет?
Поздно вечером прямо с самолета я отправился в туристскую гостиницу на Тобаго «Святилище райских птиц», как раз напротив Малого Тобаго.
На следующее утро в рыбацкой лодке с подвесным мотором я перебрался через трехкилометровый пролив в этот маленький заповедник.
На берегу меня встретил рослый чернокожий лесник Джереми Джордж. Он показал мне дорогу по крутым, заросшим лесом холмам, самая высшая точка которых чуть больше 140 метров над уровнем моря. Был засушливый сезон, и большинство лиственных деревьев стояли оголенные. Зеленели только ряды дикого ананаса и эпифиты. Повсюду раздавалось квохтанье одичавших домашних кур, которые, как ни странно, водились на острове во множестве. В бамбуковых зарослях и вокруг пальм жужжали колибри, собирая нектар с белых орхидей, болтали желтозобые американские иволги и щебетали какие-то маленькие птички… И вот наконец мы услышали первые звуки своеобразного монотонного посвистывания райских птиц.
Мы ответили тем же призывным свистом, но безрезультатно. А тут еще, как это бывает в засушливый сезон, внезапно разразился проливной дождь, и птицы попрятались. На то, чтобы после дождя осторожно выследить их, снова ушло добрых два часа. Никакими танцами они, конечно, не занимались. Слишком уж неустойчивой была погода. Моим скромным желанием было полюбоваться хотя бы тенью изумительного чуда этого острова. В сотне метров от нас, на одном из мысов, мелькали между деревьями силуэты этих птиц, и несколько минут я смог следить в бинокль за парой пушистых золотых плюмажей, пока они не исчезли из поля зрения за банановыми посадками в лесу.
Сперва я был удивлен зрелищем банановой плантации на острове, отведенном под птичий заповедник. Но полученное мною объяснение было вполне убедительным. На Малом Тобаго для плодоядных райских птиц корма не хватает. Нет на нем и достаточного количества воды, и на деревьях вдоль крутых тропинок повсюду развешаны поилки с пресной водой. Без этого «сервиса» птицы никогда не смогли бы выжить на своем «Острове райских птиц».